веря своим чувствам, я увидел бледную, светящуюся фигуру, поднимающуюся с пола. Эта штука имела неправильные очертания и раскачивалась из стороны в сторону, как будто ее несли вихревые воздушные потоки. Она становилась все выше и выше, пока, достигнув высоты почти шести футов, не приобрела некоторое сходство с человеческой фигурой, окутанной белой прозрачной материей.

Хотя моя плоть покрылась мурашками, а мурашки побежали друг за другом вверх и вниз по позвоночнику, я вспомнил, что я здесь, чтобы исследовать это дело, и, поднявшись, заставил себя крадучись пройти к центру комнаты. Когда я приблизился к мрачному призраку, он стал выше, угрожающе возвышаясь надо мной, и странный, тошнотворный запах на мгновение усилился – запах, который мог быть вызван смесью паров серы с отвратительными испарениями разлагающейся плоти.

К тому времени, когда я был в двух футах от этой штуки, я чуть не задохнулся от ее ужасной вони, но я решил наконец проверить ее прочность и протянул руку, чтобы дотронуться до нее. Рука не встретила сопротивления. Перемещая его горизонтально, я провел рукой по нему из стороны в сторону. К этому времени мои глаза так сильно слезились от воздействия едких паров, что я едва мог видеть. Затем вспыхнул свет, на мгновение полностью ослепив меня своим блеском. Секунду спустя я смог снова ясно видеть.

Крик доктора Дорпа привел меня в чувства.

– Быстрее, Эванс, – сказал он, – девушка потеряла сознание. Мы должны вывести ее на открытый воздух.

Он пытался поднять ее сам, но понял, что ее вес слишком велик для него. Будучи моложе его примерно на тридцать пять лет и довольно плотного телосложения, я не счел ее хрупкую фигуру какой-либо обузой.

– Откройте двери, доктор, – сказал я. – Я сделаю все остальное.

Я поднял девушку со стула и повернулся к двери, доктор тем временем подошел, чтобы открыть ее. Однако, прежде чем он успел это сделать, защелка загремела, и дверь распахнулась сама по себе. Молниеносно доктор выскочил в коридор, оглядываясь по сторонам.

– Здесь никого нет, – сказал он. – Вперед.

Я последовал за ним по коридору, на этот раз почти по пятам, с девушкой, все еще безвольно лежащей у меня на руках. Он протянул руку, собираясь открыть дверь, которая вела на переднее крыльцо, когда ручка повернулась, и эта вторая дверь открылась, как будто от чьего-то невидимого присутствия. Доктор снова бросился вперед, но обнаружил, что крыльцо пустует.

Я положил все еще находящуюся без сознания девушку в качели на крыльце по указанию врача, который сообщил мне, что в лежачем положении она быстрее придет в сознание.

– Теперь обмахни ее этим журналом, Эванс, – проинструктировал он, протягивая мне экземпляр "Науки и изобретений", который он взял со стола на веранде. Он на мгновение пощупал ее пульс. – Через несколько минут с ней все будет в порядке. Я вернусь в ту комнату и осмотрюсь. Продолжайте обмахивать ее словно веером, пока она полностью не оживет.

Заинтересованный происходящими явлениями, я был рад этой короткой передышке и возможности вдохнуть немного свежего воздуха. Девушка, находившаяся без сознания, на какое-то время освободилась от влияния страха, и по спокойным действиям доктора я понял, что ей ничего не угрожает. Пока я продолжал крутить импровизированный вентилятор, я слышал, как доктор или кто-то еще ходит по дому.

Вскоре веки девушки затрепетали, и она начала говорить – ее слова были бессвязными и прерывистыми, как у человека во сне.

–Видела его… видела… дух… дяди Гордона. Должно быть… это его призрак. Видела… просунул руку… сквозь него.

Я легонько положил руку на гладкий, прохладный лоб. Затем она открыла глаза и серьезно посмотрела в мои.

– Что… что я говорила? – спросила она, по-видимому, совершенно сбитая с толку.

– Вы упали в обморок, – ответил я. – Не волнуйтесь. Все в порядке.

– Но где же доктор Дорп?

– Просто зашел в дом, чтобы осмотреться. Он выйдет через несколько минут, без сомнения.

Мы ждали целых двадцать минут, но доктор так и не появился. Мисс Ван Лоан села в одно из плетеных кресел на веранде, заверив меня, что она полностью оправилась. Я сидел в другом. Все звуки в доме стихли, и я начал испытывать некоторое беспокойство за безопасность доктора.

– Вы не против остаться одни на несколько минут? – спросил я. – Я хотел бы пойти и посмотреть, все ли в порядке с моим другом.

– Я пойду с вами, – ответила она, вставая.

– Вы уверены, что достаточно восстановились?

– Конечно. О, я очень надеюсь, что с ним ничего не случилось. В ином случае, я никогда не прощу себя.

Мы встретили бледного домработника в холле.

– Где доктор, Риггс? – спросила она.

– Я не знаю, мэм. Я слышал, как кто-то поднимался по лестнице некоторое время назад. Возможно, это был он.

– Вы его не видели?

– Нет, мэм. Я зашел только что, чтобы спросить, не понадоблюсь ли я вам еще сегодня вечером. Я чувствую себя немного уставшим, как после…

– Я знаю, Риггс. Ты почти не отдыхал последние три ночи. Ты можешь идти.

– Благодарю вас, мэм.

Мы поднялись по лестнице, ступени которой громко скрипели под нашим весом. Я смог легко понять, почему Риггс мог слышать их из служебных помещений.

Наверху был длинный коридор с дверью в одном конце, окном в другом и двумя дверями по обе стороны.

Мисс Ван Лоан открыла первую дверь справа от нас, и мы вошли в спальню, изящно обставленную мебелью из тростника и слоновой кости, со светло-голубыми портьерами и покрывалами.

– Это моя комната, – сообщила она мне. – У нас четыре спальни, каждая с отдельной ванной и шкафом для одежды.

Я заглянул в ванную и шкаф для одежды, но оба были пусты. Затем мы перешли в следующую комнату. Она была обставлена мебелью из грецкого ореха с преобладающим светло-зеленым цветом. И здесь никаких признаков присутствия доктора. Следующая комната, находившаяся прямо напротив холла, была обставлена мебелью из массивного дуба в серо-бордовой цветовой гамме. Почему-то она казалось совершенно мужской комнатой.

– Она принадлежала дяде Гордону, – сказала девушка. – Именно в этой постели он и умер.

Я посмотрел на кровать, и почему-то серо-бордовый цвет подушки и покрывала напомнил мне кровь, стекающую по жертвенной плите из гранита. С этой мыслью пришло необъяснимое чувство ужаса, от которого я не мог избавиться.

– Он вернулся! – внезапно прошептала девушка с ноткой ужаса в голосе. Должно быть, у нее возникло то же чувство, что и у меня, в одно и то же время, хотя ничего поразительного не произошло – по крайней мере, ничего такого, что любой из нас