Милли красноречиво посмотрела на мать:

– Пока.

Сидя на скамейке, Рейчел наблюдала, как Зак играл на детской площадке. Он уже познакомился с парой ребят, осваивавших сооружения для лазания, и демонстрировал им лучший способ забраться на самый верх причудливой «паутинки». Рейчел отпила кофе в картонном стаканчике навынос и взяла его в обе руки, чтобы согреться. Зак посмотрел на нее и широко ей улыбнулся, и она помахала ему рукой в ответ. Неужели ее маленький Зак, ее малыш, так быстро подрос?

Придет ли день, когда он так же, как Милли, захочет отгородиться от них, станет охранять от их внимания свою жизнь, не захочет общаться? Рейчел тяжело вздохнула, осознавая неизбежность этого дня. Ведь и Милли раньше делилась всем с ней и с отцом: они знали о дочери все – от ее надежд и желаний до школьных ссор, но теперь она все чаще недовольно молчит в ответ на их прямые вопросы и осторожные взгляды. Рейчел медленно пила кофе, рассматривая других родителей на площадке. Интересно, им тоже было внутренне тяжело отпускать своих детей от себя?

Допив кофе, она позвала Зака – пора было возвращаться домой.

Милли вернулась к шести часам с новым полосатым шарфом и круглыми бронзовыми сережками.

– Ух ты, – не удержалась Рейчел. – Какие миленькие… Поднеси-ка к ушам…

Милли убрала назад волосы и поднесла к уху сережку.

– Тебе очень идет, – кивнула Рейчел. – Значит, вы подружились с Никки?

– Ага, – ответила Милли. – Никки клевая. А еще у них в школе кружок! И ведет его наша соседка Шивон – представь, она их учительница. Кружок по пятницам после уроков, и Никки думает, что я тоже могу прийти. Можно?

Милли сияла; она выглядела сейчас намного счастливее, чем в последнее время.

– Не вижу причин для отказа, – ответила Рейчел. – Только если Шивон не против еще одной проблемной особы.

Милли закатила глаза.

– Я пошутила, – засмеялась Рейчел. – Очень талантливой проблемной особы, конечно же.

– И, мам, – продолжила Милли, – есть еще кое-что. Никки предложила сходить с ней в Кэмден на выходных. Можно?

Кэмден. Там какой-то огромный рынок, кажется, где можно купить все что угодно, вплоть до самых экстравагантных молодежных вещей… Она почти ничего не знает о нем!

– Я посоветуюсь с папой, – предпочла поосторожничать Рейчел.

– Ну, маааааам, ну пожалуйста, – начала упрашивать ее Милли с улыбкой, при виде которой сказать «нет» было ну никак невозможно.

Рейчел засмеялась и подняла руки. Она рада была снова видеть свою дочь счастливой.

– Ладно, ладно, можешь пойти.

* * *

От: [email protected]

Кому: [email protected]

Извини, что так долго не писала. Я была очень занята: бабушка сильно заболела. Но все-таки мы стараемся жить по-старому. Я подружилась с девочкой, которая живет внизу. Она живет со своим отцом, и он разрешает ей делать, что она захочет. Я ей даже немного завидую в этом плане.

Так странно быть здесь, а не дома. Все становится таким рождественским, и мы обычно украшаем в это время дом. Но моя бабушка очень больна, поэтому мы не знаем, когда вернемся домой.

Мне пора: ужин готов. Надеюсь, у тебя все хорошо.

Милли.

От: [email protected]

Кому: [email protected]

Вот ты где! Привет.

Мне кажется, или ты не хочешь со мной разговаривать, Милли? Ты не хочешь, чтобы я тебе звонил? Что происходит? То есть да, что твоя бабушка болеет, но я не понимаю, почему ты так изменилась по отношению ко мне? Почему ты не написала свой номер?

Картер.

– Ну, и как я выгляжу? – победно спросила Диана, появляясь из раздевалки. И покружилась. На ней было до неузнаваемости изменившееся старое красное платье – но теперь оно было совсем как новое!

Лори ушила талию и чуть понизила линию декольте, а потом стачала лямки одну с другой у самого горла на беечке вокруг шеи, превратив обычное платье в стильный наряд.

– Нет слов! – Лори молитвенно сложила руки. Диана сияла. Другие женщины клуба довольно улыбались.

Диана ушла переодеваться, и Лори вернулась к работе: сейчас она упаковывала зимние пальто по мешкам. Джойс повернулась к ней:

– Ты очень хорошо переделала платье Дианы, – сказала она. – А ты не могла бы что-нибудь сделать с моей блузкой? Конечно, если у тебя есть время.

Джойс немного оттянула ткань блузы от тела и подвинулась, чтобы Лори могла ее рассмотреть. Кройка была хороша, но вещь потеряла свой цвет и что-то в ней было из восьмидесятых.

– Я очень редко покупаю новые вещи, – призналась Джойс. – С моей-то пенсией.

– Конечно, – кивнула Лори. – Я попробую. Только не бей меня, если тебе не понравится, как я ее переделаю.

Джойс подмигнула:

– Это старье уже ничем не испортишь.

– Ужасная новость о рождественском ужине! – объявила Пэм с другого конца стола. – Впервые за много лет его отменили.

Женщины неодобрительно загудели.

– Как жаль, – протянула Диана.

– Это ужин в одном из приютов для бездомных в Лидсе, – объяснила Джойс, повернувшись к Лори. – Они устраивают его каждый год, но в этом году бюджет сократился, и денег на рождественский ужин нет.

– Энди, управляющий, очень подавлен, – подтвердила Диана. – Я говорила с ним на этой неделе, он звонил поблагодарить за последнюю поставку одежды – он столько сил тратит на благо этого места! Каждое Рождество в приюте старается сделать каким-то особенным. По-моему, он ни разу не провел этот день с семьей дома с тех самых пор, как стал управляющим. Но он говорит, что все это стоит того, для бездомных людей это важно. Он пока не теряет надежды найти какие-то средства для праздника, но им же необходимо покрыть расходы на каждый день… А что делать, он даже не знает.

– Все, чем мы можем помочь, это вложить наши деньги, полученные у старьевщика, – предложила Джойс. – Но этого недостаточно.

Удрученные, женщины вернулись к работе. По всему было видно, что они приняли грустные обстоятельства как неотменимый факт. Но только не Лори. У нее зашевелилась идея, мгновенно приобретшая размах грандиозной.