Вон она, стоит, прислонившись спиной к стене, потерявшись в городской технике, и едва заметно хмурится. Ищет фургоны наблюдения, агентов с наушниками, признаки присутствия других Аварий, играющих с техникой. Всякую серьезную фигню.

Келси, пританцовывая, подошла к Чизаре и поманила ее присоединиться к звукам и жизни новоорлеанской ночи, направив на нее ауру веселья толпы. Сосредоточенность Чизары сменилась улыбкой.

– Перестань.

Келси улыбнулась в ответ.

– Расслабляться полезно для концентрации. Я где-то читала.

– Ага, ну а танцы не полезны для концентрации.

Но Келси продолжала давить, пока не увидела, что Чизара начала покачивать головой в ритме духовых инструментов.

– Мы уже столько недель не танцевали! – Келси пыталась перекричать музыку.

– Мы должны работать, – ответила Чизара.

Келси взяла ее за руку, посмотрела в глаза и задвигалась под звучащий ритм. Танцы связывали Келси со всем хорошим в прошлом, до злого Роя, злопамятных федералов и тюрем строгого режима.

Чизара положила ладони на талию Келси, мягко останавливая ее.

– Нас послали наблюдать, помнишь?

– Мы можем наблюдать и одновременно хорошо проводить время.

Чизара покачала головой, не переставая улыбаться.

– Давай, Зара, – упрашивала Келси. – Сколько уже мы не веселились?

– Мы в бегах. Тут не до веселья.

Чизара сказала это вроде бы шутя, но Келси почувствовала момент, когда та стряхнула петлю обратной связи, словно уходя с танцпола. Келси отступила, позволив безумно-счастливой энергии толпы притихнуть вокруг себя.

– Ладно, – сказала она. – Давай проверим следующую улицу.

Они прошли мимо бара, из широко открытых окон которого продавали пиво в пластиковых стаканчиках. Келси хотела пить, но ей ни за что не уговорить Чизару выпить, пока они на задании.

– Ты что-нибудь помнишь? – громко спросила Чизара.

Келси покачала головой.

– Смутно. Хотя кажется, вот-вот вспомню что-то конкретное. Адрес? Название улицы?

Но вскоре после того, как мама сломала Келси запястье, ураган «Катрина» разрушил город. Папа сбежал от этой катастрофы и от своего брака. Чтобы защитить дочь.

Она не могла винить его, хоть в результате и потеряла это жизнерадостное место. Она жалела, что ему пришлось сбежать. Как теперь бегает она, только у него на руках еще была маленькая дочь. Келси скучала по нему больше, чем когда-либо.

– Итак, твоя мама, – заговорила Чизара. – С чего начнем?

– Я нашла в папиных вещах какую-то старую бумажку. Только имя: Зои Мозли. Раньше я все время искала ее в интернете.

Когда интернет еще был привычным удобством, до одноразовых мобильных и уединенных домиков.

– Ты, кажется, говорила, что она играла в группе?

– «Изи Вайс». Джазовый квартет, – сказала Келси. – Но последний раз она играла с ними пять лет назад.

Чизара пожала плечами.

– Давай проверим, выступают ли они еще.

Она достала свой мобильник и включила его. Глядя на вращающееся колесико загрузки, Келси почувствовала, как энергия улицы превращается в нервную дрожь вдоль позвоночника.

Зои Мозли была незнакомкой. Нельзя доверять незнакомцам, даже если это родственники. Мама Келси больше не может сломать ей запястье, но может уничтожить ее одним телефонным звонком.

– Зара, подожди. Разве у нас нет более важных дел?

– Оставь федералов мне. – Чизара смотрела на телефон. – «Изи Вайс», да? Сегодня вечером они играют в клубе «Лучший блюз». Это примерно в шести кварталах отсюда.

Келси посмотрела на экран – так близко. Ее тревога передалась толпе. По улице прокатилась суета, и, когда духовой оркестр в конце квартала выдал несколько фальшивых нот, танец стал рваным и беспокойным.

Чизара обняла ее одной рукой.

– Держись, Келс.

– Прости, – пробормотала Келси ей в плечо. Она крепко обняла Чизару и с судорожным вздохом загнала эмоции внутрь.

– Тебе больше не надо ее бояться, – сказала Чизара. – Может, никогда и не надо было. Мы ведь не слышали версию твоей мамы.

Келси кивнула. Она смутно ощущала зов толпы, которая сама восстановила веселье, и потянулась к этому теплому бодрящему духу праздника. Ее племя. Ее город.

И ее мама была частью этой связи. Частью ее.

– Хорошо, Зара. Пока ты со мной, я не боюсь.

Когда они добрались до клуба «Лучший блюз», вышибала на входе пал бессловесной жертвой приподнятого настроения Келси и жестом пригласил их заходить. В безопасности клуба Келси стала дышать ровнее. Приглушенный свет, дружелюбная толпа, поглощенная музыкой. Никто не высматривает Кембрийскую пятерку.

– Приятное место, – заметила Келси.

Чизара с широко раскрытыми глазами рассматривала систему освещения.

– Здесь все аналоговое!

Они уселись за маленький столик и стали смотреть, как джазовый квартет доигрывает диксиленд и рэгтайм. Когда через полчаса музыканты закончили, Келси почувствовала, что ее тревога опять просачивается в толпу.

– Мне надо выпить, – сказала она.

– Нет, не надо. – Чизара показала на сцену. – Это «Изи Вайс».

На сцену вышли три женщины в боа из перьев и фетровых шляпах, проверяя инструменты. Одна заиграла импровизацию на клавишах, а остальные настраивали скрипку и контрабас.

– Когда-то они были квартетом, – тихо сказала Келси. Зои ушла в другой бэнд? Уехала из города? Умерла?

Келси всматривалась в лица зрителей, на случай, если Зои пришла вспомнить старые времена. Но узнает ли она собственную мать?

Бэнд заиграл первую песню. Музыка заструилась по клубу. Глубокая, проникновенная, с рыдающими нотами, от которых Келси захотелось плакать по своим утратам. Но также и подсчитать каждое чудесное спасение, каждое украденное мгновение с Чизарой.

Толпа успокоилась, и Келси погрузилась в ее мягкую энергию. Она чувствовала умиротворение, защищенность и безопасность. Она была дома. Дом был здесь.

Чизара обхватила ее рукой, они сидели, соприкасаясь головами, и смотрели на сцену. Через сорок минут бэнд сложил инструменты на перерыв. Музыкантши поклонились на аплодисменты толпы, и две из них исчезли за кулисами, а контрабасистка спустилась со сцены и направилась в бар.

Келси пошла к ней, чувствуя, что Чизара идет следом, ощущая ее близость и защиту. Как только Келси собралась похлопать контрабасистку по плечу, та оглянулась и побледнела.

– Черт! Мне мерещатся привидения!