– У сильного всегда бессильный виноват, – глубокомысленно заметила Жанна.

– Правильно! – восхитилась девица. – Ты это сама придумала? Дай слова запишу!

– Не то чтобы сама… – Жанна скромно потупилась.

Дверь «Аргамака» снова распахнулась, и в коридор выглянула элегантная дама средних лет с высоким бюстом, выдающим опытного бухгалтера. Страшным голосом она окликнула Жаннину собеседницу:

– Алина! Ты где пропадаешь? Дмитрий Борисович рвет и мечет!

– Иду-иду. – Девица бросила недокуренную сигарету в урну и махнула Жанне рукой. – Чтоб он подавился!

Дверь захлопнулась, и в коридоре снова наступила тишина. Обеспокоенная Жанна подошла к Ирине:

– Боюсь, сейчас туда не стоит соваться. Те двое, которых мы оставили в Таврическом саду, уже пришли в себя и находятся здесь, а встреча с ними не входит в наши планы…

– Думаешь, они могут нас помнить? Когда мы пришли к профессору, они были без сознания.

– Ты уверена, что они совсем ничего не воспринимали? А вдруг они нас видели, и теперь память вернется к ним в самый неподходящий момент?

– Тогда что же нам делать? Выходит, мы зря сюда приехали?

– Почему же зря? Мы точно узнали, что к профессору они ходили по поручению своего шефа и одним визитом скорее всего не ограничатся. Плюс ко всему эта фирма явно с криминальным душком, и мы можем покопаться в делах, где она засветилась. А самое интересное – то, что эта девица сказала насчет африканцев.

– Насчет каких африканцев?

– К ее шефу на прошлой неделе приходили какие-то африканцы, по-видимому, заказчики. Мне это кажется очень интересным. К Катьке тоже привязался ее Люсьен, этот культурный атташе. И камни с украденного панно африканского происхождения. Теперь вот в эту фирму приходят какие-то африканцы… Все это явно не случайно!

– А что это у тебя такое? – Ирина с интересом уставилась на небольшой металлический предмет, который Жанна машинально вертела в руке.

– Ах, это! – Жанна протянула ладонь, на которой лежала необычной формы зажигалка из полированной стали. – Это девчонка дала мне прикурить, а потом убежала и забыла забрать. Явно дешевка…

– Ты думаешь? А по-моему, интересная вещица, – Ирина взяла зажигалку и принялась ее внимательно разглядывать. – Смотри, какой необычный узор.

На матовой поверхности зажигалки несколькими точными штрихами был изображен какой-то дикий зверь – не то волк, не то крупная собака с поднятой на загривке короткой шерстью и свирепо оскаленной мордой.

– Как бы там ни было, из-за этой ерунды я не собираюсь лезть прямо в пасть к волку. То есть, прости, к «Аргамаку», – решительно проговорила Жанна и зашагала по направлению к лифтам.

– Пропуск! – рявкнула капитан Матросова вместо приветствия.

Катю снова поразило несоответствие милой девичьей внешности и грубых замашек старшины-сверхсрочника. Наверное, в окружающем ее суровом мужском мире капитан Матросова иначе просто не выжила бы. «Бедненькая, – подумала Катя, – ей же постоянно приходится доказывать коллегам свое преимущество».

Матросова подписала пропуск и еще раз тяжело поглядела на свою жертву.

– Так что, свидетельница, вы не вспомнили больше ничего существенного?

– А что я должна была вспомнить? – пискнула Катя.

Под грозным взглядом Матросовой она чувствовала себя не свидетельницей, а обвиняемой как минимум в половине преступлений средней тяжести. Чувство голода, на которое так рассчитывали ее подруги, куда-то подевалось, и теперь Катерина испытывала только растерянность.

– Здесь вопросы задаю я! – рявкнула капитанша и достала из верхнего ящика стола какуюто фотографию.

Держа ее перед собой, она нарочно не давала Кате разглядеть, что там изображено. Катя немедленно заволновалась и попыталась заглянуть через стол. Матросова ехидно усмехнулась, выдержала еще полминуты, чтобы заставить свидетельницу как следует понервничать, и наконец придвинула к ней фотографию.

– Может быть, вы вспомните вот этого человека?

Катя уставилась на снимок. Перед ней был нагло усмехающийся мужчина. Бровь незнакомца рассекал короткий кривой шрам. Усмешка его выглядела бы угрожающей, даже если бы изо рта не выпирали крупные золотые зубы.

– Узнаете? – с нажимом повторила Матросова.

– Нет, – Катерина подняла на нее честные глаза, – а кто это такой?

– Мы же договорились, что вопросы здесь задаю я!

Катя хотела сказать, что ни о чем с капитаншей не договаривалась, но та передумала и все же ответила:

– Это известный в криминальных кругах человек, авторитет по кличке Сева Шрам. Покойный Лысый Ленчик неоднократно выполнял его поручения. Ничего серьезного, так, по мелочи, но тем не менее известный вам Ленчик часто с ним встречался. А теперь Шрама нигде не могут найти. Пропал он из поля зрения полиции после убийства.

Матросова неожиданно замолчала. Наверное, подумала, что сказала слишком много в присутствии такого ненадежного свидетеля, как Катя.

– Так что я должна по этому поводу делать? – спросила удивленная Катерина. – Я ответственно вам заявляю, что никогда раньше этого вашего Шрама не видела.

– Делать вы как раз ничего не должны! – резко оборвала ее Матросова. – А больше всего не должны препятствовать законному отправлению правосудия! А если вы где-нибудь встретите этого человека, вы должны немедленно сообщить об этом мне, понятно? – и она снова уставилась на Катю тяжелым взглядом.

– Понятно, – ответила Катя, недоумевая, где она может встретить уголовного авторитета по кличке Шрам. На малине? В каком-нибудь сомнительном ночном клубе? Но ни там, ни там она не бывает.

Она тяжко вздохнула и почувствовала, что капитан Матросова безнадежно испортила ее такое обычно хорошее настроение.

– А если понятно, то можете идти, – капитан протянула Кате листочек со штампом. – Пропуск не забудьте сдать на вахте.

Едва закрылась дверь за бестолковой свидетельницей, как в кабинете Матросовой раздался телефонный звонок.

– Александра, – послышался в трубке суровый голос начальника отдела подполковника Рыбкина, – зайди ко мне срочно! И дело Подсвечникова захвати!

Стоило Матросовой только открыть дверь кабинета, как она сразу поняла, что шеф не в духе. Александра не испугалась. Подполковник Рыбкин был мужик невредный. Само собой, поорет немного, выпустит пар, но всегда исключительно по делу. А поскольку сейчас капитан Матросова никаких особенных провинностей за собой не знала, то и не встревожилась. Она не из тех, кто преданно ловит взгляды шефа и по одному движению бровей определяет, в каком он настроении. Ей до его настроения по большому счету дела нет. Она свою работу выполняет как умеет, старается, душу вкладывает. И шефу об этом очень даже хорошо известно. Он только с виду такой, простоватый, а на самом деле совсем не дурак.