Хлопали рваные выстрелы. Какой-то длиннорукий метатель продолжал швырять гранаты, но они рвались с недолетом, вреда не причиняли. Пороховой дым стоял столбом. Глеб полз все дальше, отдаляясь от дороги…

Наконец стало тихо. Диверсанты растворились в скалах. Стоило призадуматься — кто кого преследует? Глеб осторожно высунулся. Никого. Развеялся дым, осела пыль.

Он не стал возвращаться на дорогу, начал пробираться вдоль нее. Перелезал через камни, преодолевал бегом, согнувшись в три погибели, голые участки. Минут через десять улеглось возбуждение, напомнила о себе усталость. По курсу возникла грузная скала. Она возвышалась над местностью, имея на вершине что-то вроде «вороньего гнезда», к которому с земли вздымались крутые, но вполне преодолимые террасы.

Идея возникла спонтанно, почему бы нет? Небольшой напряг — и ты на господствующей высоте… Террасы закрывались с дороги. Глеб начал карабкаться по ним, стараясь не думать об усталости. Перед глазами стояло изможденное личико Анюты. Вскоре он уже лежал на вершине и, расслабившись, наслаждался покоем. Чугунная тяжесть покидала организм. Боль в отбитых членах становилась тупой и терпимой. Сделав передышку, он перевернулся на живот, подполз к краю. Скала действительно возвышалась над округой. Плыли тучи, погружая природу в белесый сумрак. Скалистая местность, в которой он завяз, очевидно, была долиной между горными грядами. Здесь не было ни рек, ни поселений. И дорогой никто не пользовался. Повсюду высились серые скалы. Частично просматривалась дорога, петляющая на север, — несколько разрывов в каменном месиве.

Диверсантам не повезло. Но и бывшему капитану морской пехоты не сказать, что подфартило. Они не могли далеко уйти, возможно, сидят в засаде, ждут, когда появится этот парень, от которого такое множество проблем. Скалы не подавали признаков жизни. Глеб перевернулся на бок, извлек из автомата магазин, начал вытаскивать из него патроны, раскладывать в ряд. Нормально, даже застрелиться хватит: четырнадцать патронов. Он дважды их пересчитал, вздохнул, стал вставлять обратно в магазин. Грех жаловаться, дареному коню в зубы не смотрят… Затем забрался в сумку Карповича, брезгливо выбросил какие-то носки, трусы, подумал и избавился от полотенца — явно не первой свежести. Минералка в пластике оказалась кстати — он жадно вылакал половину. Разорвал упаковку сухариков, похрустел. Пачка печенья от симферопольского комбината хлебобулочных изделий тоже пошла в дело — половину съел, остальное аккуратно завернул, убрал на дно. Потыкал пальцем в плитку шоколада — палец проваливался, как в сметану. Но выбрасывать не стал, тоже спрятал.

Глеб чуть не просмотрел их! Они возникли примерно в полукилометре к северо-востоку. Дорога в том месте поднималась в гору, скалы остались внизу. Немного же они прошли! Дела задержали? Он жадно всматривался, жалея, что не запасся биноклем. Вереница людей медленно перемещалась по дороге в северном направлении. Было пасмурно, далеко — он видел только смазанные фигуры. Колонна растянулась. В голове кто-то брел (не разобрать, кто), за ним через пару метров шли еще двое. Четвертый диверсант тыкал стволом в спину женщины. Она передвигалась самостоятельно, хотя ноги у Анюты подкашивались. Руки по-прежнему были связаны за спиной. Сердце защемило, но что он мог сделать? Девушка споткнулась, упала. Вояка схватил ее за шиворот, начал поднимать. Ладно, он еще разберется с этими выродками! Сильно навредить заложнице они не могут, это их единственное прикрытие.

Замыкал процессию еще один диверсант. Он отстал от своих, практически пятился, наставив автомат на дорогу. Иногда догонял компанию, опять останавливался, прикрывал отход.

Минуточку! Что-то кольнуло под лопаткой. Почему их пятеро (не считая заложницы)? Было шесть. Глеб всматривался, пересчитывал бредущие по дороге фигуры. Пятеро диверсантов и одна девушка. Шестой остался в засаде, ждет, что на него выскочит Туманов? Но как тогда объяснить поведение замыкающего? Останься в тылу кто-то из своих, он бы так себя не вел. Ведь явно опасался, контролировал тылы…

Вроде вскрикнул кто-то, когда он стрелял. Случайно подстрелил одного из членов банды? Тема интересная, но размышлять было некогда. Вереница людей поднялась в гору и пропала из виду. Последний встал на косогоре, обозрел тылы и тоже пропал. Почему он до сих пор валяется?! Глеб быстро собрал пожитки, стал спускаться. Подул порывистый ветер, чуть не сбросил со скалы. Он сполз с последнего уступа, припустил в каменные лабиринты и вскоре выбрался на дорогу… Последний бой протекал южнее, метрах в трехстах. Там он кого-то и подстрелил… Минут пятнадцать назад здесь проходили диверсанты. Остались следы, брызги чего-то красного. Глеб сел на корточки, мазнул пальцем, понюхал. Понятно, не компот. Тащили кого-то, истекающего кровью? Но куда он делся? Ответ он получил метров через сорок — раненого стащили с дороги, заволокли за камни. Там он и обнаружил мертвого пенсионера Кача!

Глеб присвистнул от удивления — надо же! Присел на корточки. Особо труп не маскировали — затащили за валун, чуть присыпали землей и сухими ветками. Лицо старика изменилось до неузнаваемости. Вопль застыл в перекошенной физиономии: за что?! Рана в принципе была не смертельная — пуля пробила навылет бедро. Как он попал под эту шальную пулю? Вроде не бегал с оружием. Решил поучаствовать в противостоянии? Он ковылял, как мог, даже перетянул платком ногу выше раны. Лечить сообщника было некогда и нечем, посчитали, что проще прикончить, чем возиться. Затащили за камни, пустили пулю в голову. Под черепом разливалась кровь. Старик сопротивлялся, хватался за кого-то — в кривых ногтях остались обрывки ткани. Закономерный итог. Свои же и прибили. Хай живе демократическая Украина! Выстрела Глеб не слышал — немудрено, в этой местности причудливая акустика… Ну что ж, еще одной тварью меньше. Хорошая тенденция, главное, чтобы продолжалась!

Он вернулся на дорогу, передернул затвор и засеменил на север. Теперь у диверсантов нет проводника, зато есть девушка. Дорога убитая, но ведь ведет куда-то!

Наконец добрался до косогора, на котором последний раз видел диверсантов. На этот раз его не встречали пули и гранаты. За косогором пустырь простирался метров на сто, затем опять дорога терялась в каменных нагромождениях. Глеб видел, как уходят диверсанты — невнятное движение за дальним поворотом! Он сполз с косогора и стал перебирать варианты. Снова осмотрелся и обнаружил глубокую теснину метрах в сорока на востоке. Разлом приличной глубины тянулся в северном направлении — примерно туда, куда уводила дорога. Кажется, эту трещину он видел со скалы. Можно посмотреть, почему бы нет? Разлом действительно был приличный — около трех метров в глубину. Рассудив, что ничего не теряет, Глеб спустился и размеренной рысью припустил по пади, преодолевая редкие преграды. Овраг никуда не сворачивал. Вопрос: сворачивала ли дорога? Скорость у банды была незначительной, он их изрядно вымотал, еще приходилось тащить девушку. Глеб снова вскарабкался на обрыв — это становилось привычным занятием — и, погрузившись в каменную чехарду, вскоре выбрался на дорогу. Никаких примет, банда еще не прошла! Времени не было. Дорога уходила влево, а за ней рос кустарник, упирающийся в каменный вал. Метания разбудили творческую фантазию. Он кинулся к кустарнику, стаскивая на бегу джинсовую куртку. Стащил и начал пристраивать на ветвях кустарника — чуть в глубине, но чтобы сразу бросилась в глаза. Вроде как спрятался человек, но не очень умно. Эти ребята знают его куртку… Понятно, что не полные ослы, но хоть на несколько секунд сбить с толку. Основная масса бросится в бой, а он попробует в этот момент отбить Анюту…