то успокоить мать.

– Собирайся, горе ты мое луковое. Отцу положи чистую рубашку и смену белья. Не понадобится, пусть остается у тебя в резерве.

– Мам, а что привезти, передать обратным рейсом?

– Пусть отец проедет на колхозный рынок и сам сообразит, что купить. Держи пакет, здесь подарок зятю. Чемодан отец должен привезти назад, за прокат ему же и заплатишь. Путешественники непутевые. На четыре дня за четыре тысячи километров – это нормально?

Мать сокрушалась до самого отъезда в аэропорт, а Диана, приехавшая с одним чемоданом, уезжала с двумя, коляской и отцом. Самолет приземлился в шесть двадцать, а в квартиру они поднялись в начале восьмого утра. По виду Александра было видно, что он рад такому быстрому возвращению жены и дочери, а вот приезд тестя его насторожил.

– Не переживай, Санька, я по делу. Ты сегодня служишь?

– Если не дернут, я дома. – Иди, дочка, ко мне. Мойте руки, у меня на завтрак сосиски.

– Ешь сам свою бумагу, а мы позавтракаем икоркой, да буженинкой, – шутил тесть, делая вид, что не в курсе напряжения в семье. – Дина, ты с обедом не торопись. Мы перекусим в городе, а поужинаем дома. На регистрацию в аэропорт я успею. Ты главное мне чемодан освободи. Мать без чемодана меня не примет.

После завтрака мужчины расположились на диване с бумагами, привезенными с собой Авериным. Диана слышала, как работает сканер и принтер, делая копии.

– Диана, дочка, у тебя есть флешка гектара на четыре?

– Найдем, пап, – ответила она, открывая ящик горки. – Они новые, выбирай, – протягивая ладонь, сказала дочь. – Купила для работы, когда реанимировала свой смартфон.

Часа через два мужчины уехали. Диана приготовила обед, следя за Лерой, накормила ее и занялась «освобождением» чемодана отца. Вывалив все покупки прямо на ковер, она вынесла чемодан в прихожую, а покупки в упаковках сложила аккуратно на кресло. Свой чемодан она разбирала в спальне, рассортировав вещи для стирки и шкафа. Убрав чемодан в кладовую, а вещи в корзину, начала ревизию в сумке Леры. Она заняла свое дежурное место на крючке в прихожей, готовая к походу в любое время. Сумка шла в комплекте с детской коляской, купленной после рождения Валерии. Коляску убрали за ненадобностью, а сумкой, из-за ее удобства, продолжали пользоваться. Ключи от машины, квартиры и права, вернулись в сумку Дианы. Все это время, дочь активно «помогала» матери, пытаясь на своем новом транспорте покатать медведя по комнате.

Отец Дианы и Александр вернулись, когда Лера уже должна была проснуться после дневного сна, а она сама лежала на кровати и просматривала фотографии, сделанные в Москве. Часы на стене показывали 15:50. Приняв по очереди душ и переодевшись, оба мужчины сели за поздний обед, плавно переходящий в ужин. Дочь и жена входила в кухню только по необходимости.

– Диана, ты Лерочку покорми и сама поешь, у нас оперативка надолго. Чемодан я собрал, рубашку видел, а носки уже на мне. К регистрации буду в аэропорту.

Такси приехало в девятнадцать. Александр проводил тестя до машины, а дочь и внучка простились с отцом и дедом в квартире, который твердо пообещал позвонить утром.

– Поиграй с дочкой, а я займусь кухней, – попросила Диана мужа.

Через полчаса, стоя в дверном проеме, Диана наблюдала за игрой двух детей, одному из которых шел тридцать второй год. Уличенный в детских забавах, Саша смутился, но быстро пришел в себя.

– Как отдохнули в Москве? – спросил он. – Чем занимались?

– Тебе действительно интересно? Смотри. Здесь практически полный видеоотчет, – сказала она, протягивая мужу свой смартфон.

– Кто этот взрослый дядя, который так нежно вас обнимает? – спросил он уже через пять секунд.

– Сам как думаешь? Вглядись внимательно, увеличив снимок.

–Павел? Не может быть! – удивился Александр. – Как ему это удалось?

– Еще как может. Он прилетал на два дня, поэтому я так спешно уехала по просьбе папы. Он улетел, отец с мамой на работе, а мне с Лерой в пустой квартире смысла оставаться не было. Папа решил полететь с нами, нам лучше дома.

– Родители не обиделись столь короткому визиту?

– Папа приглашал меня на встречу, она состоялась, а других планов у меня не было.

– Как Павел Иванович поживает? – спросил муж с интересом.

– Живет в Швейцарии, женился, сменил гражданство, имеет свой маленький бизнес, в виде шале, связанный с отдыхом и туризмом. Выглядит очень хорошо, гораздо моложе папы, видимо пластика. Он больше спрашивал, чем говорил. Да и говорил все время с юмором. В первый день заехал часов в десять, и мы прогуляли весь день, пока отец не забрал нас с маминой работы. На следующее утро все повторилось, но вечером мы ужинали все вместе дома. Жил он в гостинице. Не хотел смущать мать с отцом. Позже он улетел, но обещал вернуться, как Карлсон. Ты знаешь, родители живут, как молодожены. Я впервые за девять лет, как-то, обратила на это внимание. Они так бережно относятся друг к другу.

– Ты рассказала отцу обо всем, и он приехал спасать мою задницу? – в его вопросе слышалась тоска.

– Почему спасать и именно ее? Он приехал посоветовать, помочь, если получиться, а что делать с твоей задницей, решать тебе. За свои промахи я от него выговор получила. Решение лететь со мной, он принял самостоятельно. Его визит тебе поможет?

– У меня проблемы только семейного характера, других нет. Его визит не мне поможет, а, будем надеяться, целому отделению. Что-то мы с тобой заговорились, Лере спать пора. Я займусь дочерью, отдыхай.

После водных процедур и вечернего кефира, отец укачал дочь на руках и аккуратно положил ее в кроватку. Вышел из спальни, оставив дверь приоткрытой. Диана вышла из душа в халате с полотенцем на голове.

– Лера уснула. Мне можно остаться на диване или уходить?

– Куда ты пойдешь? Ты же не нашел квартиры.

– Дин, за что ты так со мной? Да, я виноват, но не в том, в чем ты меня обвиняешь. Поговори со мной. Что между нами не так?

– Любовь, она не знает слов, Сашка, – сказала она, нежно поцеловав его в губы.

Теперь слова были не нужны. Один поцелуй сменился другим, и, не прекращая их, он бережно опустил ее на мягкий ковер, справился с поясом халата…

– Дина, почему ты все время сбегаешь из дому, когда мы, скажем так, в ссоре?

– Если ты имеешь в виду поездки к родителям, то они не имеют ничего общего с бегством. Ехать мне больше не куда. Я беру время, чтобы не мозолить тебе глаза, своей кислой физиономией,