- Может, этот яд на рынке купили? – предположил Шубин. – У нас народ, что охраняет, то и имеет. Кто-нибудь из сотрудников спер химикат, и понес продавать.

- И как ты себе это представляешь? Кричал на каждом углу: кому отраву для тещи?

- Не знаю. Сейчас торгуют всем, что пользуется хоть каким-то спросом.

- Кто бы спорил, - согласился Атаманов. – Только в этом случае наши шансы раскрыть убийство практически приближаются к нулю.

* * *

Вскоре был установлен собутыльник Красильникова, труп которого был найден в его квартире. Оперативники обработали местных забулдыг. Один из них, мужчина бомжеватого вида по прозвищу Хрящ, узнал своего знакомца.

- Это же Колька Сапог! Ну, точно он. А че он спит? – не понял Хрящ, мусоля грязными руками фотографию, на которой был запечатлен покойный.

Николай Ефимович Сапогов, как и ожидалось, был безработным. Никто его по моргам не искал и в милицию по поводу исчезновения не обращался, хотя, судя по данным, Сапогов состоял в браке.

- Сапогов, Сапогов…- задумчиво произнес Андрей. – Где-то я слышал эту фамилию.

- В «Камеи» работает Сапогова, - подсказал Шубин. Сейчас точно узнаю. - Он снял трубку и набрал внутренний номер:

- Миша? Я у Атаманова. Тащи сюда список сотрудников «Камеи».

Через минуту появился Костров с пухлой папкой.

- Ну, вот, - ткнул пальцем Шубин в страницу. – Сапогова Дарья Александровна. Уборщица. А вот домашний адрес: Полярников шесть, квартира девятнадцать. Как и у нашего Николая Ефимовича.

- Вишневой и Мараклиеву яд был подмешан в сахар, - стал размышлять вслух Атаманов. - Сапогов, Красильников и остальные алкаши отравились самогоном, для изготовления которого, как известно, используется сахар. В протоколе осмотра квартиры Красильникова, о сахаре что-нибудь написано?

- Вот, - Миша достал из папки копию протокола.

- О сахаре ничего, - заключил Андрей, бегло прочитав документ. – Придется осматривать повторно.

Немудрено, что никто из следственной бригады сразу не обратил внимания на валяющийся на полу полиэтиленовый пакет – мусора в квартире Красильникова было достаточно и детально рассматривать его ни времени, ни желания не у кого не было. В этот раз, оперативники искали целенаправленно: следствие интересовали любые емкости, в которых можно хранить сахар.

Экспертиза подтвердила – в пакете вместе с сахаром находился яд. Между всеми убийствами стала прослеживаться связь. Отравленный сахар объединял архитекторов из «Камеи» и алкоголиков, а тех, в свою очередь, Дарья Сапогова.

В бедной, потрепанной, но чистенькой квартире овдовевшей Сапоговой следственная бригада пробыла не долго. Осунувшаяся и постаревшая хозяйка сидела в углу на стуле и равнодушно наблюдала за происходящим. Понятые – две соседки по лестничной площадке – стояли в стороне и перешептывались, качая головами. Хмурые молчаливые служители закона скупыми, отточенными движениями скучно выполняли свою работу: по стандартной схеме производили обыск – один на кухне, другой в санузле и в ванной, остальные в комнатах. Выворачивали сломанные ящики серванта, срывали скатерти и коврики, открывая глазу всю нищету жилища. У кресла оказалась подвязанная веревкой ножка, кровать вместо каркаса стояла на кирпичах, шифоньер скрывал в себе кучу старого тряпья, место которому на свалке. Нажитое за годы добро теперь ворошили, теребили, перебирали чужие руки. И все напрасно: никакого яда обнаружено не было, впрочем, как и отравленного сахара. Тем не менее, Дарье Александровне пришлось проехать в отделение для обстоятельной беседы.

Версия о том, что Сорокина отравила вовсе не жена, и, в крайнем случае, не риэлторы, Скородумцеву не нравилась – столько сил было потрачено, а выходит, все зря. Против Ольги Сорокиной нашлись улики, правда, косвенные, но следователь не терял надежды дожать вдову. А тут еще и уборщица какая-то появилась – у нее тоже, надоевший до смерти, муж-алкаш. Знала, что мужик самогон будет гнать, подкинула ему отравленный сахар – пусть травится. А что? Просто и элегантно – она тут вроде и не причем, сам сахар из дома уволок, сам и виноват. Теперь еще и с Сапоговой нужно возиться. Заниматься Сапоговой следователь совершенно не хотел. Это на первый взгляд кажется, что все на поверхности: вот труп мужа-алкаша, вот намучавшаяся с ним женщина. Хватай ее, предъявляй обвинение. Только кроме мотива ни единой прямой улики нет, все косвенные. С такой доказательной базой ни один суд дело не примет. Тут придется здорово потрудиться, чтобы найти приличное доказательство или же расколоть подозреваемую.

Артему Скородумцеву повезло. На верху покумекали и приняли решение дела всех отравленцев объединить, и передать Мостовому.

* * *

- Можно, Антона Викторовича? – пропищал в трубке тонкий девичий голосок.

- Сейчас попробую переключить, – Андрей перевел звонок, но трубку так никто и не взял. Как понял, Атаманов, Юрасов куда-то вышел. - Его нет, перезвоните позже.

На том конце кто-то вздохнул, и нерешительно спросил: - Кому можно рассказать про убийство?

- Какое убийство? – насторожился Андрей. - Вы о чем?

- Убийство Инны Вишневой. Меня зовут Света Когтина. Антон Викторович приходил к нам в «Камею», просил позвонить…

Из невнятного рассказа Светланы Атаманов понял, что Вишневу убила офис-менеджер Анна Логаж. Света была убеждена, что видела, как та незадолго до гибели Инны входила в ее кабинет с сахарницей. Света сначала не была уверенна в том, что Логаж убийца, но после смерти Мараклиева у нее не осталось никаких сомнений.

«Логаж. Что-то не припомнить, - подумал Андрей, напрягая память. - Это та хрупкая женщина с вечно опущенной головой. Очень невзрачная, неприметная особа. Когда я с ней разговаривал, она про сахарницу ничего не сказала. Хотя ее спрашивал. Ответила что-то невразумительное».

Анна Логаж до сих пор была на больничном, и Мише Кострову пришлось ехать к ней домой. Он предпочел заранее не предупреждать о своем визите, чтобы явится неожиданно. В этом случае был риск не застать хозяйку дома, но зато она не сможет заранее продумать ответы на возможные вопросы.

Кострову повезло. После короткой трели звонка за дверью послышалось шуршание, и на пороге появилась невысокая женщина в застиранной футболке и трикотажных шортах. В «Камее» Миша с ней еще не беседовал и поэтому не запомнил, а дама его сразу узнала, иначе вряд ли бы так сразу открыла.

- Лейтенант Костров, уголовный розыск, - представился Михаил. – Мне нужна Логаж Анна Владимировна.

- Это я, проходите, - засуетилась женщина.

Прихожая была совсем маленькой, от нее расходились две двери, одна плотно закрытая, другая вела на кухню, куда и пригласила Мишу хозяйка. Костров расположился на высокой банкетке у окна, Анна стала напротив, оперевшись на широкий кухонный стол.

- Как вы, наверное, догадались, я к вам по поводу убийства Вишневой. Вы не знаете, откуда в тот день в Инненой сахарнице появился сахар?