— Что делать? — спросил водитель. — Взять еще правее?

— Нет, — возразил майор, — давай прямо. Теперь уже поздноменять направление. Значит, террористы подошли не с запада, а с другой стороны,поэтому мы сейчас их слышим.

Томашевски вышел из машины и направился к двум другим.Сделав кое-какие распоряжения, он вернулся к своему автомобилю.

— Пани Алена, сядьте поближе к своему шефу, — попросил онмолодую женщину. — А на ваше место мы положим какой-нибудь чемодан. Он,конечно, ненадежная защита, но от шальной пули может защитить.

— Может, мы просто поменяемся местами, — предложил Фархад, —я сяду на ее место в середине, а она на мое.

— А если начнут стрелять с этого боку? — спросил Томашевски.— Нет, так не пойдет. Сейчас мы переставим туда два чемодана.

Вместе с водителем он перенес два больших чемодана на заднеесиденье, закрывая ими левое окно. Алена подвинулась к Сеидову. Она оказалась кнему слишком близко, прижимаясь к Фархаду всем телом. Томашевски обошел машину,удовлетворенно кивнул. Затем снова влез в салон.

— Давай прямо и не останавливайся, даже если в нас будутстрелять, — приказал он водителю. — Только внимательно смотри вперед, чтобы мыне перевернулись.

Молодой человек, соглашаясь, кивнул. Машина двинуласьдальше.

— Не боитесь? — шепотом спросил Фархад у своей помощницы.

— Нет, — ответила она. — Я думаю, что все будет хорошо. Темболее с вами. Вы уже были под обстрелом, а снаряд, как известно, два раза водну воронку не попадает.

— За это время снаряды успели поменять свои траектории, —пошутил Сеидов, — прошло уже двадцать два года.

— Ничего. Я думаю, что все будет хорошо, — уверенно ответилаАлена.

Было уже совсем темно, и они ехали медленно.

— Кажется, впереди мелькнули огни, — сообщил водительпо-польски, обращаясь к своему командиру.

— Поезжай еще медленнее, — посоветовал Томашевски.

Их скорость не превышала тридцати километров. Они выехали насклон большого холма.

— Дорога! — радостно сообщил водитель, показывая вперед. —Внизу южная дорога. Мы правильно выехали.

Он посмотрел на майора, и в этот момент раздалась автоматнаяочередь. Первая пуля попала парню в голову. Он дернулся, падая на своегокомандира. Кровь брызнула на одежду Алены.

— Руль! — крикнул Фархад, видя, как безжизненные рукиводителя соскользнули с баранки. — Держите руль, майор!

Несчастный молодой человек был убит. Томашевски схватилруль. По другим машинам также стреляли. Потрясенная Алена проявила выдержку,она даже не вскрикнула.

— Помогите мне, — попросил майор.

Фархад, перегнувшись, помог ему перенести тело убитого насоседнее сиденье. Томашевски протиснулся на место водителя.

— Уходим, — сказал он отрывисто, — надеюсь, что другиемашины сумеют уйти за нами. Если кто-то останется под этим обстрелом, то емууже не спастись.

Он нажал на педаль газа. Как только они отъехали, раздалсявыстрел гранатомета.

— Держитесь! — крикнул майор, прибавляя скорость.

Алена схватилась за спинку переднего кресла. Ее все времябросало на Сеидова. Фархад подумал, что она мужественная женщина. Другая на ееместе уже давно потеряла бы сознание или рыдала от ужаса. На лице, шее, руках ина одежде остались брызги крови убитого, но она стойко держалась.

Сеидов обернулся, чтобы посмотреть, где другие машины, ноничего не увидел. За ними клубилась пыль. Где-то позади раздался еще одинвзрыв. Очевидно, из гранатомета выстрелили во второй раз.

«Лишь бы не попали», — обреченно подумал Сеидов.

Через несколько минут они уже видели перед собой дорогу.Лишь когда выстрелы стали звучать далеко позади и они подъехали к дороге,Томашевски наконец остановил машину. Все тяжело дышали.

— Кажется, прорвались, — сказал майор.

Он взглянул на убитого.

— У него в Кракове осталась невеста, — пробормоталТомашевски.

Он вылез из машины, с каким-то ожесточением хлопнув дверцей.Фархад посмотрел на сидевшую рядом Алену. Его просто поражало ее самообладание.

— Вы молодец, — убежденно произнес Сеидов. — Представляю,как вам нелегко.

— Выпустите меня, — попросила она.

Фархад выпрыгнул из автомобиля. Она вышла следом, уходякуда-то за машину. Подъехал еще один автомобиль. Это был «Ниссан», который шелтретьим. Ему досталось с другого бока. Машина была прострелена в несколькихместах, но по-прежнему могла двигаться. Из автомобиля вышел сержант. Он успелдать несколько очередей в стрелявших. Тяжело дыша, он подошел к своемукомандиру.

— Что у вас? — спросил Томашевски. — Есть раненые?

— Салон автомобиля пробили два раза, — доложил сержант, — ноубитых и раненых нет.

Из машины буквально выполз Кажгалиев. Его тошнило, и онначал изрыгать содержимое желудка прямо у автомобиля. Офицеры отвернулись.Побывать впервые под таким обстрелом — означало пройти серьезное испытание.

— Где вторая машина? — спросил Фархад.

— Она не приехала, — ответил майор. Он достал телефон инабрал номер водителя, который находился во второй машине. Долго ждал, пока емуответят. И наконец услышал ответ.

— Что у вас? — крикнул Томашевски.

— Машина перевернулась от взрыва, — доложил водитель, — яведу бой с наступающими. Пассажиры пока живы.

— Сейчас я приеду, — сразу решил майор.

— Может, я поеду с вами? — предложил Сеидов.

— Нет, — возразил Томашевски. — Это наше дело. Если мы невернемся, то вы уезжайте на другой машине. Садитесь все вместе. Здесь вы уже непотеряетесь. По дороге вы сможете добраться до Эр-Рутбы. А там будетотносительно безопасно.

— Вы же понимаете, что я не брошу своих людей, как и вы нехотите бросать своего водителя.

Томашевски промолчал. Они вытащили тело убитого, накрыли егонебольшой тряпкой. Сели вместе с сержантом в первый внедорожник и повернулиобратно. Потрясенные люди остались одни. Второй водитель, рыжеватый парень свеснушками, как-то обреченно уселся на землю и стал ковыряться в песке. Автоматлежал рядом с ним.

— Это настоящая война, — негромко произнес Головацкий.Вместе с Кажгалиевым они ехали в третьей машине.

— А вы думали, что мы ехали сюда на пикник? — зло спросилФархад. — Теперь представьте, что творится на юге, куда мы должны попасть. ГдеАлена? Куда она пропала?