так как это никак не влияет на их жизнь. Для них всё осталось «как раньше».

— Чай готов! — голос бабушки вырвал его из размышлений.

— Иду, бабуль.

После вкуснейшего травяного чая Саша, утонув в старой кровати с панцирной сеткой, вновь стал размышлять о том, как его бабушке, всей деревне, тысячам других подобных деревень удалось не пустить к себе безжалостные щупальца энергетического краха.

Он сам не заметил, как уснул. Уже утром, пребывая в блаженной неге, когда ничего тебя не будит и ты проснулся сам оттого, что больше не хочешь спать, Саша, сквозь дремоту, услышал запах бабушкиной глазуньи и свежего хлеба. За окном поднималось зимнее Солнце, искрами пробегая по каждому сугробу и заглядывая в окно каждого дома, напоминая всем, что оно ещё не погибло.

— Привет. Уже проснулся? — прозвучал молодой, чертовски знакомый голос.

Саша открыл глаза и чуть было не свалился с кровати от неожиданности. Перед ним, улыбаясь и сияя счастливыми глазами, стояла Варя.

— Как ты здесь оказалась? — еле выдавил из себя Саша.

— Ты чего? С тобой всё в порядке?

— Не уверен, — ответил он.

Повсюду стали происходить необъяснимые метаморфозы. Кровать, на которой он спал, уже не была старенькой, деревенской, а превратилась в полноценную, двуспальную. Деревянные стены вокруг неожиданно покрылись дизайнерскими обоями с множеством картин молодых художников. Пол стал покрываться мрамором, а потолок оказался невыносимо белым, настолько белым, что не мог сосуществовать рядом с деревенской печью. И впрямь, та будто растворилась. На её месте стояла современная кухня. Куда ни бросал свой взгляд Саша, там старая, доживающая свой век изба превращалась в нечто новое, живое, бездушно-практичное.

Варя подошла к нему и присела рядом.

— Да что с тобой? — вновь спросила она.

— Я… я не знаю.

— Пойдём завтракать? Или поваляемся в кровати? — спросила Варя, пытаясь поцеловать Сашу.

Он отстранился, поймав недоумевающий взгляд девушки.

— Пойдём лучше завтракать, — попытался он исправить ситуацию.

— А может, всё-таки поваляемся? — настаивала Варя, всё навязчивее пытаясь его поцеловать.

Саша отворачивался, несколько раз пытался встать, но, как казалось, это всё только раззадоривало девушку. Она села не него сверху, крепко схватила его голову и поцеловала. Саша зажмурился и через сжатые губы выдавил:

— Перестань!

Варя отпрянула, уставив на него удивлённый сердитый взгляд. Саша вскочил с кровати и отошёл к окну.

— Что с тобой происходит? — в очередной раз поинтересовалась девушка.

— Ничего. Я просто больше тебя не люблю, — ответил Саша, сам удивляясь своему спокойствию.

— Что-о?! — переспросила Варя, явно теряя контроль.

Саша бросил взгляд куда-то наверх, подозревая, что помощь должна прийти именно оттуда, и крикнул:

— Ли-а! Вытащи меня отсюда!

— Ли-а? Значит Ли-а?! — вне себя от злости завизжала Варя и стала швырять в Сашу всё, что попадалось под руку.

Саша уворачивался, закрывал лицо руками и продолжал кричать в потолок.

— Ли-а! Вытащи меня! Прошу!

— Ли-а?! Значит, ты теперь её любишь? — кричала в отчаянии Варя, запуская очередной снаряд в изменника.

В который раз, видя, как в него летит что-то тяжёлое, Саша закрыл лицо руками и зажмурился, а когда открыл глаза, увидел перед собой обеспокоенное лицо Ли-а. Она заботливо обняла его и, успокаивая, сказала:

— Всё закончилось. Я с тобой…

Глава 12. Побочные эффекты

Музей произвёл на Сашу неизгладимое впечатление. И если бы не последний экспонат, он наверняка на обратном пути, не умолкая, обсуждал бы увиденное. Сейчас же он молчал, уткнувшись лбом в стекло одного из самых старых из сохранившихся видов транспорта — высотного троллея.

Функционал музея позволял своим покупателям выбрать вид транспорта, на котором уходящие посетители смогут добраться до ближайшей амферы. Как и сектора музея, транспорт делился на эпохи его применения. Саша решил на этот раз прислушаться к советам Ли-а и выбрал то, что она рекомендовала.

Высотный троллей представлял собой комплекс высоких башен с небольшой выдвижной частью. На башне размещалась посадочная площадка и спусковой шток, отправляющий небольшой легковесный вагончик вместимостью около двадцати человек. Когда вагончик прибывал к очередной башне, срабатывал механизм, поднимающий выдвижную часть, обеспечивая перепад высот. Когда шток «срывали», вагончик ехал дальше, а башня с небольшой задержкой опускалась, обеспечивая своевременное торможение у следующей башни.

Конструкция, казалось бы, примитивная, но для передвижения небольших групп этот вид транспорта оказывался весьма экономным. Высотный троллей использовался дольше остальных «погибших» видов транспорта и, как рассказала Ли-а, до сих пор считается одним из самых атмосферных и вдохновляющих.

Ли-а весь путь не замолкала. Она пыталась развеять тоску Саши, который безмолвно таращился на просторы за окном. Ему было грустно после встречи с бабушкой и стыдно за то, что его мозг воспроизвёл после. Ли-а знала, что он никак не мог увидеть её, так как она не воспоминание. Она не в прошлом, она настоящее. Она ничуть на него не сердилась, скорее, наоборот, но сказать ему об этом сейчас она не решилась.

Она в основном комментировала то, мимо чего они проезжали. Саша взбодрился лишь дважды. Сначала вырвать землянина из мрачных дум смог памятник Диосмарса — того самого учёного, который однажды смог остановить уничтожение цивилизации.

— Это самый впечатляющий памятник, который я видел! — воскликнул Саша при виде высоченной фигуры мужчины.

В основании памятника было два ствола дерева. Выше ветви сплетали тело, руки и голову. Между ветвей были ниши, символизирующие раны, полученные им в ходе сражения. Из них водопадом стекала вода к его ногам. Диосмарс стоял, высоко подняв руки, в которых держал планету в миниатюре, внутри неё то и дело вспыхивали «светлячки», напоминая о том, что творилось на этой земле. Тысячи птиц свили гнёзда внутри макета, они кружили вокруг, будто спутники спасённой планеты.

Рядом с памятником была воссоздана композиция разрушений, которые он остановил. Рухнувшие, пылающие дома, из которых необузданная сила буквально вырывала куски. Дымящиеся кратеры в выгоревшей земле, тела и скелеты тех, кому не суждено было пережить то страшное время.

— Непонятно: что в итоге от меня зависело? — поинтересовался Саша, провожая глазами памятник столько, сколько было возможно.

— Ты о чём?

— В ресторане, в Пламени поднебесном», когда я спросил тебя, покажешь ли ты мне этот памятник, ты ответила, что это будет зависеть только от меня.

— Да.

— И что же от меня зависело?

— Шутишь? А кто потащил меня пешком от одной амферы до другой? — Ли-а попыталась уйти от ответа.

Саша не стал продолжать разговор. Он снова окунулся в океан мрачных мыслей. Выудить его оттуда оказалось не под силу ни шуткам Ли-а, ни величию увиденного памятника. Однако во время