Зато следующий этап будет не завтра, а через неделю. К завтрашнему дню мне никак не успеть, не стоит даже и пытаться. В общем, придется делать вид, что по результатам сегодняшнего полета пульту управления потребовались доработки, но за неделю они будут сделаны. А зрители пусть оповестят всех знакомых, что в следующее воскресенье я снова приеду и вот тогда покажу нечто почти невероятное и совершенно сногсшибательное. Может, так даже лучше – уж за неделю-то Косыгину почти наверняка доложат о циркулирующих по Архангельскому слухах.

Что мне пришло в голову и почему так поздно? Пожалуй, сначала отвечу на вторую половину вопроса. Да потому, что я в обеих ипостасях, мягко говоря, не совсем гений. Прямо скажем, иногда настолько не совсем, что даже самому перед собой неудобно. Вот как сейчас.

Ведь сам же приволок в прошлое дрон и показывал его Ефремову! Используя, между прочим, смартфон в качестве монитора системы FPV. Ну что мне мешает теперь аналогичным образом использовать планшет? Ничего, кроме собственной же несообразительности. Доработки, конечно, понадобятся, и за день их не сделать. Зато за неделю можно успеть, если не щелкать клювом.

Именно так, как планировалось, встреча с учениками и прошла, разве что в своих прогнозах я несколько недооценил их энтузиазма. Ну да, я исходил из того, что радиоуправляемые модели уже существуют, их описывают в «Юном моделисте-конструкторе», схемы приводятся в «Радио», но только, наверное, все это было для учеников в каком-то другом мире. А теперь самая настоящая модель, которая шевелит рулями и элеронами по командам с пульта, – вот она! И не просто шевелит, а летает. И даже не просто летает, а выполняет фигуры высшего пилотажа!

Ну да, я сделал подряд три бочки и две мертвых петли. Все остальное будет потом, через неделю. Но даже такая урезанная программа ввела зрителей в восторг.

Разумеется, все это делал я, Виктор Скворцов. Мы с Антоновым уже заметили, что у меня общаться с детьми получается лучше. Я их почему-то не боюсь, чего нельзя сказать об Антонове.

Вернувшись домой, я начал разбирать пульт. Мне предстояло смонтировать шасси, на котором будет закрепляться стул, изображающий собой пилотское кресло. Под ногами оператора – педали для управления рулем поворота, посередине ручка с двумя степенями свободы – рули высоты и элероны, слева сектор газа. Кнопки всех трех дискретных каналов – на ручке сверху. А спереди будет торчать фанерный ящик с планшетом в вырезе дверцы на рояльных петлях. Покажем детям полет с управлением от первого лица и приемом изображения якобы на небольшой телевизор – ящик нужен именно для его имитации. Только надо не забыть перевести планшет в монохромный режим, а то от цветной картинки офигеют даже самые технически неграмотные. Ну, а если моделью заинтересуется Косыгин, то он, естественно, увидит гораздо больше.

Дома я попросил дядю Мишу привезти с работы какой-нибудь списанный аккумулятор. От него не потребуется выдавать напряжение, а уж тем более ток. Его назначение – находясь под стулом операторского места, изображать собой источник электропитания. А то ведь соответствующий текущему времени телевизор, даже с маленьким экраном, должен жрать ватт сто. Батарейками тут не обойдешься.

После чего я лег на диван и прикрыл глаза. Пора было в очередной раз отправляться в двадцать первый век, Антонову там предстоит немало работы.

Встав, я подумал, что Витя там уже слегка одичал в своем шестьдесят четвертом году, среди ископаемых резисторов ВС и УЛМ, электронных ламп и допотопных германиевых транзисторов. Тоже мне, нашел проблему – купить небольшую цифровую камеру, усилитель радиоканала и приемник-декодер. Все это продается в виде китов, почти не нуждающихся в настройке, и размеры плат позволят без труда перекинуть их в прошлое за пару заходов. Ну максимум за три, если что-то окажется больше, чем мне сейчас представляется.

Тут я разжал кулаки, и на пол упали две консервные банки. На сей раз это была не икра – ну не Верещагин же я, в конце-то концов. А всего лишь лосось в собственном соку. Но с тем, что сейчас продается в магазинах, абсолютно никакого сравнения. Примерно как тушенка, качество несравнимо. То есть это была какая-то совершенно другая рыба, причем не только на вкус, но даже в какой-то мере на вид. Я именно за ней заезжал в «Рыбу»! А с товароведихой там познакомился попутно и совершенно случайно.

И снова я, теперь уже Виктор Скворцов, проснулся на диване – разумеется, совсем другом. Глянул на две небольшие платки в одной руке и камеру объемом примерно четыре кубика в другой, встал и сложил первую из двух запланированных посылок на стол. Похоже, Антонов подлизывается. Поначалу рассматривалась немного другая аппаратура, раза в два тяжелее, но зато вдвое дешевле. Хоть он ничего такого вроде и не думал – во всяком случае, я таких мыслей не помню, – но его, кажется, всерьез зацепила та женщина из «Рыбы». О господи, вот только всяких любовных страстей мне тут не хватало! Неужели ему в двадцать первом веке баб мало? Там-то он вроде не изменяет своей Свете. Ну, почти, уточнил я, вспомнив некоторые детали своей биографии незадолго до установления контакта с двадцатым веком. Ладно, хрен с ними, с возвышенными чувствами, мне пора ехать на улицу Двадцати пяти лет Октября, в магазин химреактивов. Тащить из будущего еще и дымовые шашки – это уже снобизм. Причем бессмысленный, с реактивами для всякой пиротехники тут значительно проще.

К четвергу новый вариант радиоуправления был готов. Шасси я погрузил на крышу «Москвича», потом закрепил там саму модель, а стул и ящик для планшета кинул на задние сиденья. И, вырулив из двора, спустился по улице Крупской до проспекта Вернадского. Поначалу у меня была мысль испытать новую аппаратуру на Собачьей площадке, но, подумав, я от нее отказался. Сейчас уже поздно светает, и даже утром там будет много собачников. Да и дома вокруг, мало ли, вдруг модель потеряет управление? Зато на противоположной стороне проспекта Вернадского – огромный пустырь площадью в несколько квадратных километров. И где-то между улицами Ульяновой и Кравченко к проспекту примыкает примерно полукилометровый отрезок заброшенной асфальтовой дороги. Ну, скажем, почти примыкает, не доходя до него метров сорок, но 403-й – это не «жигуль», проходимость у него заметно выше. В общем, проеду.

Управление работало нормально, и я довольно быстро освоился с ручкой и педалями вместо двух джойстиков в первоначальном варианте. Вот только или из-за того, что я все-таки не очень опытный пилот, или из-за объективных особенностей человеческого зрения управлять моделью, глядя на черно-белую картинку, оказалось довольно сложно, я то и дело терял ориентировку. Впрочем, ее было нетрудно восстановить путем прямого наблюдения за моделью, она все-таки довольно большая и заметная. Правда, на посадке я один раз промахнулся мимо полосы, пришлось уходить на второй круг. Впрочем, в Архангельском это будет не важно, там и взлет, и посадка на футбольном поле.

В общем, можно ехать, решил я по завершении второго полета. Вроде все работает, как положено, и я как-то могу со всем этим управляться. Неполные двести граммов дополнительного веса на пилотажных свойствах модели практически не сказались. Все-таки в советском дефиците можно найти и положительные стороны. Если бы тогда в «Детском мире» я купил «Комету», то сейчас чесал бы затылок, с ее-то в полтора раза меньшей мощностью. А «Максик» еще и не столько вытянет.