Получается, нужно продолжать поиск. Требуется найти такую болезнь, которая не приводит к смерти, даже если она хроническая. Но зато гарантированно обеспечивает прекращение трудовой деятельности объекта воздействия.

Деменция? Нет, не годится, первый-то опыт все равно придется ставить на себе, и далеко не факт, что ставшие сильно урезанными умственные способности позволят мне успешно ликвидировать последствия такого зверского издевательства над организмом. Да и потом, насколько я помню, тот же Кириленко, пребывая уже в полном маразме, продолжал оставаться членом Политбюро и даже, кажется, что-то там курировал. В общем, думай, голова, думай, шапку куплю. И в ближайший же визит в будущее надо будет озадачить Антонова. Сам не придумает, так у него там Интернет есть.

Ефремовы продлили аренду дачи до середины ноября. Во-первых, с Косыгиным если и получится познакомиться, то после четырнадцатого октября. До этого дня он будет сильно занят. А во-вторых, им там понравилось. Таисия даже сказала, что тут лучше, чем в Абрамцево. Правда, потом добавила:

– Если не вспоминать про деньги.

– Так и не вспоминайте, кто же вас заставляет, – пожал плечами я. – Лучше посмотрите, что я вам привез.

Привезенное было ярким примером того, во что можно при минимальном приложении рук превратить керогаз. Если кто не в курсе, то это такой прибор вроде примуса, но здоровенный и в данном случае двухконфорочный.

К нему я приделал теплообменник с небольшим вентилятором, питаемым от пары элементов Пельтье, и кожух с изогнутой трубой для вывода продуктов горения в форточку. Получилась вполне приличная керосиновая печка. Дача-то была неотапливаемая. Правда, полуторакиловаттный электрический обогреватель я им соорудил еще весной, сделав его точно под убогую мощность здешней сети. Летом его хватало, но в сентябре он справлялся уже не так чтобы очень, а впереди был октябрь. И, возможно, кусок ноября. Впрочем, в будущем Антонов посмотрел погоду за шестьдесят четвертый год. Октябрь будет довольно теплым, причем вторая половина даже теплее первой. И начало ноября тоже. Правда, потом резко похолодает, но тогда Ефремовы уже отсюда съедут.

К печке-примусу я привез две канистры, которые наполнил керосином уже здесь, в Архангельском. Тут он продавался, и я знал, где именно, а в Москве его еще надо было искать. И так как для перевозки всего этого я задействовал «Москвич», то привез заодно еще и кучу консервов. Сам я их не покупал, бегала по магазинам и стояла в очередях Вера. Я только доложил муки и макарон из своих хомячьих запасов. Они хоть и начали появляться в продаже, но пока редко.

– Зря, – вздохнул Иван Антонович. – Тут снабжение даже лучше, чем в Москве. Видимо, местное начальство боится, что народ пожалуется Косыгину.

– И что, очередей совсем нет?

– Вообще-то есть.

– Ну и не стойте в них, вам что, больше заняться нечем? Лучше скажите, как тут у вас со школой?

– На последней встрече с учениками был удостоен рукопожатия самого Алексея Николаевича, – усмехнулся Ефремов. – Он как раз тогда приезжал в школу.

– Прекрасно. Косыгин хоть в курсе, кто вы такой?

– По-моему, он даже читал «Туманность». Или по крайней мере пролистал ее. Во всяком случае, он в общих чертах знает, о чем там написано.

– Ну и прекрасно.

– Да, неплохо. Кстати, не хотите ли прочитать детям лекцию о перспективах развития электроники? Я уже сказал директору, что у меня есть знакомый специалист в этой области, причем высшей квалификации. И что я попробую вас уговорить.

– Уговаривайте. Но получится это у вас только после четырнадцатого. Первая суббота брежневской эпохи приходится, если не ошибаюсь, на семнадцатое? Вот это и будет самое время. Часа в четыре я смогу здесь появиться.

Перед отбытием в Москву я совсем было снова собрался почувствовать себя Антоновым, лишняя тренировка не помешает, но вовремя спохватился. Ехать домой кружным путем не хотелось, а прямым, то есть в конце маршрута по Ленинскому от Октябрьской до улицы Крупской, было чревато. Дело в том, что Антонов, хоть он мне и, так сказать, ближайший родственник, но иногда ведет себя просто как я не знаю кто. Вот, например, пару дней назад он на мотоцикле по пути с Площади сделал крюк и зачем-то заехал в магазин «Рыба» в начале Ленинского проспекта.

Был он в полном прикиде, то есть в шлеме с козырьком и наклеенными явскими эмблемами, в кожаной куртке, сшитой тетей Ниной из оставшегося от отца плаща, в полусапожках, смастряченных уже Скворцовым из офицерских яловых, и в полузеркальных солнцезащитных очках. Естественно, импортных, попробуйте в двадцать первом веке найти отечественные! Их сразу пять штук купил Антонов еще в той Москве – чтоб, значит, было чего дарить друзьям-мотоциклистам. Стоили эти очки по триста пятьдесят рублей, так что траты для него были отнюдь не запредельными. Даже, скорее, едва заметными.

И, значит, только зайдя в «Рыбу», этот старый ловелас тут же познакомился там со старшим товароведом – эффектной женщиной лет сорока или совсем немного больше. В хорошем темпе очаровал даму и подарил ей предпоследние из оставшихся очков и дешевую одноразовую прозрачную зажигалку – естественно, тоже из будущего.

Дама буквально растаяла.

Потом Антонов записал ее телефон. Нет, он, конечно, якобы сделал все это для приобретения полезного знакомства, но такое можно было втирать кому угодно, только не мне. От того, чтобы назначить ей свиданку прямо в тот же вечер (и, скорее всего, тогда же получить желаемое, причем не один раз и отнюдь не продуктами, а, наоборот, в самых различных позах), Антонова удержало только то, что дома надо было срочно заканчивать передатчик пульта управления модели. Так что не будем его провоцировать, подумал я, в данный момент стопроцентно бывший Витей Скворцовым. Не его вина, что он просто не полностью разобрался в ситуации.

В общем, с такими мыслями я доехал до дома и сел продолжать настройку передатчика. Заработало почти все, вот только маленький «Пик», это такой процессор, вел себя совершенно неправильно. И, значит, придется отправиться в двадцать первый век, чтобы запрограммировать там еще пару, уже немножко по-другому. А заодно глянуть, есть ли среди семидюймовых планшетов (более крупные в прошлое не проходили) такой, чтобы с операционкой «Виндоус». Если таковой найдется, то можно будет переправить сюда еще и программатор, чтобы не мотаться в двадцать первый век за всякой мелочью.

Перенесшись в будущее, я встал с дивана, зевнул и мимоходом подумал, что Витя Скворцов как-то странно смотрит на ситуацию. Ну не хочет он изменять своей любимой Верочке, так и на здоровье, ведь к товароведихе клеился не он, а я, то есть Виктор Антонов. Какая же это измена, даже если я ее слегка того? Эх, блин, вот только настроился…

Но, раз уж он на этом так зациклен, придется как-то выходить из положения здесь, пока меня эрекция совсем не замучила. Ее, конечно, можно убрать самовнушением, но зачем? Есть и другие методы, более приятные.