ведь там была такая же политика, как здесь. Союзы, провокации, войны, боги упаси людей от этого. Император ещё раз прокрутил в голове, кого коснулась последняя выходка Марии, и попытался размышлять с позиции Кречета, а не обычного человека.

Выходило, что пострадали-то не только Комар с Виноградом. Были ещё Гончая и Медведь. А потому Кречету проще было сдать позиции в части одного рода, чем разбираться с претензиями четырёх божеств.

В такой ситуации смена вассалитета на службу означала отделаться малой кровью. И некоторые резоны становились понятны, особенно, если Михаил и Кирана действительно пострадали сильнее всех. Поразмыслив, император пришёл к выводу, что приказ Кречета вполне рационален даже на основании имевшейся у Петра Алексеевича информации. Беспокоил только пункт про закрытые архивы, ведь туда имел доступ очень ограниченный круг лиц. Но, успокоив себя мыслью, что этой части картины он просто не видит, император решил просто подчиниться. Слепое доверие покровителю впитывалось в роду с молоком матери. Ведь только так бог привести род к процветанию.

Пётр Алексеевич отмер, разглядывая собеседника. Тот выглядел гораздо лучше, чем при переносе в убежище. Тогда по бледному лицу, кругам под глазами и нетвёрдой походке Комарин выглядел явно больным. Сейчас передышка в разговоре пошла ему на пользу.

Сама беседа вышла преинтересной, за всю его жизнь не имеющей аналогов. И раз уж Кречет неформально намекнул на предоставление Комарину определённой степени доверия, то император решил отыграть роль не столь грубо в лоб, а опосредованно.

— Михаил Юрьевич, хочу, чтобы вы понимали. Я очень ценю вашу откровенность. Дочь я приструню, но она… — император запнулся, подбирая слова, — очень напоминает своего деда напористостью и сфокусированностью на собственных желаниях.

У Комарина насмешливо взметнулась одна бровь.

— … другими словами, она часто дурит и с трудом признаёт ошибки. Но здесь даже она впечатлилась последствиями. Я согласен с вашими резонами и готов к обоюдному отказу от вассальной клятвы с заменой оной на служение, но… я не хотел бы афишировать данные изменения.

Комарин криво ухмыльнулся. Это условие, судя по всему, было вполне для него ожидаемым.

— Согласен! — кивнул он. — Худой мир всегда лучше доброй ссоры.

— Именно, — согласился император, удержав выражение лица нейтральным. — Потому, если вам понадобится помощь в части уникальных лекарств, артефактов или специалистов для лечения последствий вмешательства Галапагоссова-Черепахина, вы можете смело обращаться.

Комарин снова кивком подтвердил, что услышал щедрое предложение уже почти бывшего сюзерена.

Отказ от клятв прошёл буднично. Боги подтвердили обоюдное согласие сторон разорвать соглашение трёхсотлетней давности. А после Михаил опустился на одно колено и принёс клятву служения стране. Кровь здесь не требовалась, но Комар и без того подтвердил искренность своего последователя. Приняв клятву, Пётр Алексеевич решил задать напоследок несколько интересующих его вопросов.

— Кстати, не подскажите, стоит ли мне беспокоиться о судьбе вашего обидчика? — осторожно уточнил император по ситуации с пропавшим исполнителем дочери.

— Не стоит, но в ближайшие дни я подам документы в канцелярию о регистрации нового вассала, Кардо Галапагоссова-Черепахина, — поставил в известность императора Комарин из вежливости.

— Дальний родственник старика Эквадо?

— Сын.

Император нахмурился. Почему-то вспомнилось, что старик иноземец имел лишь внуков и давно присматривался, где обосновать новое черепашье гнездо. Но всего в памяти не удержать, может, там и сын где-то был, потому Пётр Алексеевич отбросил мысли как несущественные.

— Ну и последнее, видимо, профдеформация даёт о себе знать, но более сорока прорывов за последнее время, упомянутых вами, — это приукрашивание или факт?

— К сожалению, факт, — не моргнув глазом, подтвердил Михаил, чуть ссутулившись. — Я из-за этого надолго дом не могу покинуть. Людям нужна помощь.

— Чем это может быть вызвано? — заинтересовался император.

— Самому хотелось бы знать, — здесь напускное безразличие и рациональность Комарина дали трещину, в которой выглянуло истинное беспокойство. — Я нашу библиотеку прошерстил, ничего подобного раньше не было. На заре обустройства рода вроде бы происходило что-то похожее, но никакой информации у меня об этом нет. Да и вы сами, помнится, не рекомендовали мне совать нос в прошлое моей вотчины. Поэтому я вообще уже какое-то время живу на осадном положении да на пороховой бочке. Никогда не знаю, когда и где рванёт в следующий раз.

«Вот оно! — подумал Пётр Алексеевич. — Приказы бога нужно выполнять быстро, а такой возможности может более и не представиться!»

— Михаил Юрьевич, как придёте в себя и выдастся перерыв между прорывами, — император был сама серьёзность, — обратитесь к Андрею, он вас проведёт в нашу библиотеку. Возможно, сможете отыскать что-то там.

Брови парня непроизвольно поползли вверх от удивления. Он явно не ожидал, что его после отказа от вассальной клятвы впустят в святая святых империи. Глупцы таковым местом считали казну или коллекцию артефактов, но умные люди знали, что информация есть главное богатство в мире.

— Примите это как жест доброй воли за поведение дочери. Надеюсь, вы и ваша сестра поправитесь!

* * *

Ну нихрена себе! У меня сегодня просто аттракцион невиданной щедрости какой-то. И вассальную клятву сняли, правда, только после консультаций с Кречетом, и помощь предложили, и даже в библиотеку пропуск подтвердили бонусом! Надо бы Комару с Виноградом сказать спасибо за лоббирование моих интересов наверху.

Я даже не пытался скрыть собственное удивление. Интуиция просто орала, что такое везение срабатывает исключительно перед глубокой и затяжной задницей. Но, с другой стороны, у меня сейчас жизнь вообще похожа на зебру, которую природа забыла белым разукрасить. Так что не всё ли равно?

Императорская библиотека — это же не только по изнанкам можно информацию поискать, но и по вопросу Агафьи. В идеале, конечно, ещё бы и историю своих земель обнаружить, но, если там даже боги отметились, искать придётся долго, и не факт, что найду. Опять же, надо отдать должное, в проводники мне выбрали того отпрыска, кто ещё не отметился каверзами в наш адрес.

«Вот и будет шанс отличиться!» — пришла абсолютно параноидальная мысль.

— Ваше Императорское Величество, благодарю за столь щедрое