хоть и хотелось перед этим проведать сестру с Агафьей. На этих мыслях меня и сморило.

Утром проснулся всё в том же кабинете, но укрытый пледом и с подушкой под головой. А ещё с ощущением, что могу горы свернуть. Интересно, кто это тут постарался?

— Кто-кто… — проворчал сонный голос рядом, — твоя самая домашняя, самая прекрасная, самая пушистая и самая очаровательная прелесть!

Имал разлеглась поверх документов, грея меня одними своим пушистым боком.

— А ещё самая обиженная и брошенная кошечка в мире! — фыркнула она. — А я только слушаю про чужие приключения. После Японии сижу дома мышкой да с эргами общаюсь! А ведь ты обещал меня не бросать!

— Ох, малышка! — я притянул кошечку к себе поближе и зарылся лицом в её пушистую белоснежную шерстку. — Смотри!

Я открыл поток сознания и принялся транслировать эрге все последние события.

Та, бывало, вздыхала, иногда шипела, а пару раз даже выпустила когти, вогнав их в лакированную столешницу.

Завершив трансляцию, я ещё сильнее прижался к Имал.

— Так что, киса, жизнь моя была полная…

Договорить я не успел, как в кабинет вошла Тильда. Узрев нашу компанию, она хмыкнула и завезла внутрь столик на колёсиках, сервированный для утреннего кофе. На паре тарелочек сиротливо лежали пирожные, которые тут же заняли всё внимание Имал.

Переглянувшись со мной, она безапелляционно заявила:

— Даже не мечтай! Это моя компенсация за простой от приключений.

— Ах, так⁈ — я принялся щекотать кошечку, а та от меня вырываться. — Значит, в следующий раз в пасть акуле вместе полезем и от червей по пустыне бегать тоже вместе, и…

— Ура! У нас будут приключения! — промурлыкала эрга, спрыгивая со стола и сметая с тарелочки первое пирожное. — Приключения и пирожные!

Мы с Тильдой умильно наблюдали за кошечкой, пока та уплетала сладкое, смешно дёргая усами.

— Знаешь, что, — пришла мне в голову здравая мысль, — а давай-ка вместе заниматься обучением у Райо. У нас тут не один я маленький!

Имал слизнула с мордочки сливочный крем и согласно кивнула.

— Позовешь, как понадоблюсь! А я пока к Иссе, — мурлыкнула киса и была такова.

— Кто такая Исса? Или такой? — я словил себя на мысли, что кажется потерял контроль над происходящим на своей земле.

— Исса — сын Ариссы, ты же на родах был!

Кажется, у меня здесь организовывается детский сад. Кстати, о детском саде…

— А мальчика, прибывшего с Тэймэй, его куда определили?

Я вспомнил про слепого мальчика с силами предвидения. Не хотелось, чтобы ребёнок без знания языка, без зрения оказался предоставлен сам себе и скучал в одиночестве на чужой земле.

Однако всё оказалось гораздо радостней. Над ним шефство взяли эрги. Он не видел их, но с удовольствием общался. Для них не существовало языкового барьера, ведь они общались мыслеформами, а не примитивным человеческим языком.

— Знаешь, — Тильда, как всегда, была предельно откровенна, — а мне даже нравится всё происходящее. Нет, я не про состояние Агафьи или Кираны. Я про людей вокруг. И нелюдей. Вспомни. Раньше мы жили с тобой вдвоём, худо-бедно даже готовить умели. Служанок не держали. Я бы сказала, сторонились людей.

— Небезосновательно, — тихо возразил я.

— Да понятно. Но ведь есть и хорошие. И всё вместе они работают как слаженный организм. Даже эрги, казалось бы, и те вписались. Иногда я задумываюсь, как? Но потом просто воспринимаю это как должное. Все обо всех заботятся в меру своих сил. То ли это от боевого братства пошло и распространилось дальше, то ли наоборот от преданности и кровного единения. Никто не знает, но я знаю, что всегда могу рассчитывать на помощь. И именно это я бы не хотела терять. Ощущение семьи, странной, многоликой, но семьи.

Да уж. Семья разрослась. Я с трудом представлял, чем занимается каждый из моих подопечных. Но, может, так и надо? Вести общее руководство и заботиться, а жизни сами переплетутся.

Допив кофе, я отправился в лазарет. Возле постелей Агафьи с Кираной сейчас дежурила Жива.

— Как они?

Жива пожала плечами.

— Без изменений. Агафью пробуем провести по нижней границе с ростом объёма потребления на десять процентов, следим за реакцией, бледнеть перестала, а Кирана… В стазисе, но вспышки всё равно бывают.

— А где Светлана? — поинтересовался у штатной лекарки.

— Отдыхает. Она ночью дежурила.

Я зашёл в комнату отдыха при лазарете. Света лежала, скрючившись на низкой кушетке, подперев кулачком щёку. Отросшая чёлка упала на глаза, придавая ей беззащитный вид. Ей бы отдохнуть нормально, а не так на бегу.

«Имал, а можешь нас со Светой в спальню перебросить?» — попросил я задобренную утром пирожными эргу.

«Запросто! Только смотрите осторожно, не наделайте котяток!» — хихикнула киса.

Я подхватил невесту на руки, и спустя пару секунд Имал уже восседала у меня на плече. «А девочка очень подросла», — хэкнул я под весом. Но виду не подал.

Киса взглянула на лекарку и без подколов перенесла нас в мою спальню.

«Позаботься о ней, а то она так переживает за остальных, что совсем забывает о себе».

Мы улеглись на постель одетыми. Хмурое лицо девушки расслабилось, стоило ей почувствовать тепло рядом. Вытянувшись во весь рост, она сладко потянулась и, не открывая глаз, промурлыкала:

— Как же хорошо! Проснуться в объятиях любимого!

— Тебе не просыпаться надо, а засыпать и спать подольше, — мягко упрекнул я трудоголика, на которой собирался жениться. — Жива держит всё под контролем. Отдохни.

Светлана смешно сморщила носик и зажмурилась.

— Вот бы открыть глаза, и все проблемы решились. У нас с императорской семьёй мир, Машка успокоилась или на худой конец нашла другой объект для своего пристального внимания, Агафья и Кирана здоровые тренируются, а мы… — тут она запнулась и