Роберт вздохнул и приготовился к отчаянной схватке с дремотой.

После многих часов, проведенных на лекциях о любви к человечеству и священной ненависти к форсерам, сонливость приходила автоматически, стоило только принять сидячее положение и уловить чей-то монотонный голос.

* * *

Роберт стоял, вытянувшись и глядя перед собой. Ныла рука под тяжестью снятого шлема, ветер шевелил волосы на лбу, и чесалась правая пятка. Но о том, чтобы пошевелиться, Кузнецов даже не думал.

Перед строем полка прохаживался, бросая на солдат пытливые взгляды, сам командир корпуса, генерал Ларсон, маленький, седой и морщинистый, хотя совсем не старый.

До войны генерал, насколько помнил Роберт, возглавлял полицию на одной из старых колоний, то ли на Атлантисе, то ли на Олимпе.

Слухи о том, что завтра полк вновь отправляется на войну, поползли по базе вчера, а новость о появлении высокого начальства произвела в штабе эффект, сравнимый с прорывом канализации.

Офицеры забегали, а вскоре засуетились и солдаты, подстегиваемые свирепо рычащими сержантами.

– Ничего, браво выглядят, – сказал генерал идущему за ним полковнику Ниеминену, а Роберт подумал, что любой будет выглядеть браво, если проведет ночь за чисткой оружия и бронекостюма…

– Рад стараться, – коротко ответил полковник.

– Значит, так, ребята. – Генерал откашлялся и повысил голос: – Сегодня мы отправляемся туда, где будет решаться судьба человечества. Не буду отнимать хлеб у агитационного управления, рассказывать о долге каждого гражданина, терзаниях наших братьев под пятой форсеров и о прочем. Скажу просто – я верю, что мы еще не раз надерем задницу форсерам. Вольно!

Полковник едва заметно улыбнулся и подмигнул солдатам.

– Полк, повзводно – на погрузку, шагом – марш! – гаркнул он громогласно и яростно.

Тысячи ног одновременно сдвинулись с места, почти семь сотен солдат сделали разворот налево. Полк, как единое живое существо, пополз в сторону ворот, за которыми ждали транспортеры.

Ниеминен смотрел ему вслед с гордостью, Ларсон – с удовольствием.

– Сколько времени служу, а генерала первый раз увидел, – сказал Трэджан, когда стены базы остались позади.

– Ну и как, счастлив? – спросил Роберт.

– Лицезреть начальство, конечно, приятно, – Трэджан изобразил гримасу величайшего умиления, – но я бы предпочел выспаться ночью и не торчать битый час на жаре в бронекостюме…

– Опять болтаете, – повернул голову Бьерн, – хуже баб, честное слово…

Из-под ног солдат поднималась мелкая пыль, плыла облачками, транспортеры выступали из нее, точно скалы, темнели распахнутые люки, из кабин выглядывали водители.

– Забирайтесь, – приказал лейтенант, останавливаясь возле одной из машин. – Костюмы снимайте, в бой еще не скоро…

– А куда мы поедем? – шепотом спросил у Роберта Тимур, из-за спины которого торчала снайперская винтовка. – На какую планету?

– В ближайший час узнаем.

– Командиры скажут?

– Вряд ли. – Роберт посмотрел на растерянное лицо новичка и не сдержался, улыбнулся. – За это время либо доберемся до портала на Сибирь, и тогда все будет ясно, либо до аэродрома, и в этом случае возможны варианты.

– О!

Роберт ухватился за поручень, подтянулся и через люк пролез в кузов.

В нем было жарко, в полутьме виднелись фигуры солдат, поспешно снимающих бронекостюмы.

– Я смотрю, все на месте? – Лейтенант заглянул внутрь, повертел головой. – Тогда отправляемся, и да поможет нам Единый.

– Как же, дождешься от него помощи, – пробормотал Трэджан, но его голос потонул в рыке мотора.

* * *

Дорога убегала на запад, прямая и широкая, точно автострада в центре Пекина. Другим концом упиралась во взлетно-посадочную площадку, достаточно большую, чтобы поместились несколько десятков десантно-штурмовых кораблей. Сейчас она пустовала, а за ней виднелись серые прямоугольные коробки бараков, построенных из универсальных строительных модулей.

На возведение такого барака уходило не более получаса, так что армия активно использовала их при создании временных лагерей.

Вокруг зеленой стеной поднимался утопающий в сугробах лес. Между стволами плавали клочья тумана, ноздри щекотал запах сырости, а сползающее к горизонту белое маленькое светило ощутимо припекало.

– Смотри-ка, не соврали, – сказал Роберт, оглядываясь. – И на Сибири бывает весна, сомий хвост.

На холодную, покрытую снегами планету полк вступил вчера, а на ночлег встал около Снежногорска. Увидели мало чего, но поняли, что крупнейший город Сибири более не походит на груду руин.

Весь сегодняшний день провели в дороге, мучаясь от тряски и скуки в кузовах транспортеров. Десять минут назад колонна остановилась, и офицеры скомандовали выгрузку.

– И это весна? – На лице Гарри отразился настоящий ужас. – При таком-то холоде?

– Что ты знаешь о холоде? – ласково спросил Бьерн. – Я как-то побывал на этой планете в разгар зимы, когда температура опустилась до минус пятидесяти по Цельсию…

Гарри посерел и забормотал что-то себе под нос.

– Разговоры закончили и пошли. – Выбравшийся из кабины лейтенант выглядел хмурым, под глазами залегли тени.

Миновали взлетно-посадочную полосу, кое-какие плиты которой были оплавлены, и зашагали к баракам.

– Все понятно, – сказал Роберт, когда прошли между двумя ближайшими строениями и стали видны расположенные около самого леса громадные «ворота» из металлических труб.

К ним вела широкая, выложенная пластобетонными плитами дорога.

– Портал, елки-палки, – кивнул Трэджан. – Вот как он заработает, так мы через него и пойдем.

– Куда? – спросил Тимур.

– Я бы тебе сказал куда, – глянул на него покровительственно Кампински, – да только командир не одобрит.

Лейтенант улыбнулся, солдаты откровенно засмеялись.

Третьей роте достался барак, расположенный неподалеку от портала. Заглянувший внутрь капитан Цай вернулся очень быстро, проговорил сердито:

– Того, кто строил это, нужно посадить за саботаж. Жить тут можно, но только если ты привычен к холоду и сырости.

Солдаты, надеявшиеся на отдых после долгой дороги, помрачнели.

– Так, первый взвод – внутрь, отдраить все так, чтобы блестело, второй – на склад за инструментами, список сейчас выпишу, третий… – принялся отдавать распоряжения капитан.

– Похоже, мы тут надолго, – шепнул Роберт Трэджану, вслед за лейтенантом проходя в барак.

Капитан ничуть не преувеличил. Стены изнутри прочно колонизировала плесень, на потолке виднелись потеки, пол покрывали куски упаковочного пластика, в углу грудой валялись раскладные койки.