нужно все решать, которую можно привозить и увозить с квартиры на квартиру и не посвящать ее ни во что… Если ты и правда хочешь правильной развязки, ты должен оставить мне право решить эти вопросы самой. Мне нужно поговорить с Робертом тет-а-тет. Он мой муж…

– Он был знаком с Давидом, Бэлла. У них были какие-то общие дела. Это не шутки… Я просто пока еще не смог нарыть ничего по этому вопросу. Там просто чернота какая-то. Словно бы кто-то подтер все следы. Мы не знаем всего…

– Я знаю, что семь лет человек врать не может… Мы многое пережили с ним вместе, Алан. – Я не могу не скривить лицо на ее словах, потому что внутри от мысли об этом всего коробит. Но я стоически терплю. Это наша данность. Я не могу игнорировать того факта, что семь лет она была с другим мужчиной… – Наш разговор с Робертом не о том, что было тогда… О том, что сейчас.

Я молча киваю, поджимая челюсть. Сам уже знаю, что поговорю с ним раньше, чем Она. У меня вылет в Ставрополь через два часа.

Наклоняюсь к Бэлле, целую ее в губы, в очередной раз вдыхая сладкий запах ее кожи.

– Люблю тебя, девочка моя… – шепчу ей. Он глубоко вздыхает. Это ее ответ. В нем и есть ее «я люблю». Я знаю точно. Просто ей нужно время, чтобы снова набраться смелости мне это произнести…

Бэлла

Его машина быстро трогается с места. И я снова дезориентирована. Снова это головокружение. Он уехал – и все снова стало сложно… Голова горит… Что сказать Роберту? Как сказать? Стыдно, страшно, непонятно… Что это за темная история с Давидом?

Эти мысли роем ос яростно вьются у меня в голове, поэтому я не сразу замечаю, как у лифтовой зоны меня окликают.

– Бэлла?

Поворачиваю голову на голос и вижу высокого статного мужчину в возрасте лет шестидесяти.

Лощеный, даже шикарный. Одет с иголочки. Дорогой парфюм. Наверняка как минимум здесь живет…

– Простите? – удивленно переспрашиваю я, у меня нет таких знакомых…

– Не удивляйтесь. Я знаю, кто вы. Нам следует поговорить… Можем отъехать или, если желаете, сходить в один из ресторанов здесь на территории. Но лучше отъехать в место потише, чтобы глаз было поменьше.

– Я не понимаю… – продолжаю я.

Мужчина кивает.

– Извините, я не представился. Меня зовут Арсен Капиев. Я… отчим Алана, – на этих словах его лицо немного кривится, – есть важный разговор…

Глава 20

Днём ранее

– Здравствуй, Камилла, я рад, что ты откликнулась на мою просьбу встретиться и прилетела. – Арсен подается к высокой статной женщине, только что подошедшей к его столику в сопровождении метрдотеля, чтобы приобнять и поцеловать в щеку, но она тактично уходит от его прикосновения. Не резко, а изящно. Так, что окружающие, если бы сейчас пристально следили за их парой, точно бы не заметили висящего между ними напряжения.

– Извини, Арсен, но прилетела я не потому что откликнулась на твой призыв. Киру надо было привезти родителям. Сильно она скучает по Москве. Так что не преувеличивай. Всё просто совпало. Раз я здесь, готова поговорить и выслушать тебя…

Они сейчас в одном из самых пафосных ресторанов Москвы – и от этого в обеденное время немноголюдных. То что нужно для интимного разговора. Арсен всегда любил такие места, всегда тяготел к вычурному шику с облизывающим сервисом. Это его мания еще с девяностых годов. Камилла хорошо это знала и совершенно не удивилась выбору бывшего мужа…

– Кира похожа на тебя, Ками… – говорит, галантно улыбаясь, мужчина. Его глаза буквально прожигают женщину напротив. Пьют ее образ, поглощают жадно. Она же, напротив, закрыта и отстраненна. – Наш сын тоже на тебя похож… Всегда это подмечал…

– У нас с тобой нет сына, Арсен, – резко перебивает его Камилла, – у нас с тобой вообще нет ничего общего больше.

– Хватит, Ками, – пытается он накрыть ее руку своей, но та резко ее одергивает, – ты же знаешь, я сторонник теории телегонии, дорогая… Спаривание с предшествующими, а самое главное, с самым первым сексуальным партнером, существенно сказывается на наследственных признаках потомства женской особи. Я твой первый мужчина, Ками… Главный мужчина твоей жизни. Алан рожден в браке со мной. Пусть ты и погуляла от меня, это ничего не меняет, это…

– Арсен, сколько можно? – устало вздыхает она. – Ты прекрасно знаешь, что это чушь. Ты бесплоден. И то, что ты изнасиловал меня маленькой наивной девочкой и тем самым обманом получил в жены, не делает тебя героем моей жизни. Хватит уже. Если ты позвал меня, чтобы в очередной раз вывести из себя, то я лучше пойду…

– Подожди… – перебивает он ее, – извини меня… Опять ерунду говорю… Вывела меня из себя твоя красота. По шарам дала, как водка. Не меняешься, Камилла. Все такая же красивая, как в первый день.

– Замолчи, Арсен. Твои комплименты мне не нужны. Значит так, у тебя ровно пятнадцать минут. Слушаю…

– Будете делать заказ? – слышит рядом услужливый голос официанта.

– Поланчуем? – рассчитывает на повод продлить общение Арсен.

– Я сыта. Мне только капучино, пожалуйста, – отвечает она все так же строго. Смотрит на Арсена выжидающе. – Время пошло…

Накрывает лицо рукой. Тяжело вздохает.

– Херню говорю… Потому что люблю, Камилла. Все равно тебя люблю, хоть убей… И ты сама понимаешь, наверное, ничего не исправить уже… И Алана люблю… Поэтому и решил сейчас затеять этот разговор.

– Арсен, это ведь твоими усилиями сын с нами почти не общается. Это ведь ты ему все эти годы душу подтравливал. Не надо сейчас играть здесь раскаивающегося. Давай, удиви меня. Что еще за гадость ты сморозишь, что еще раз докажет мне, какая ты редкостная скотина?

Снова тяжелый вздох. Он даже не говорит ей ничего в ответ на оскорбление. Смотрит на свои руки.

– Я виноват, Ками… Во многом по жизни виноват. Как минимум в том, что полюбил и не принял факт того, что моей любви ты не хотела… Алан… Алан стал для меня глотком свежего воздуха. Сразу, как родился. Я ведь тебе, даже когда отпускал с разводом, сказал, что от сына не отступлюсь. Он был моей надеждой на счастье, когда решил перебраться в Москву подальше от вас, будучи парнем. Мальчик с твоими глазами. Смелый, борзый, сообразительный. Такой же, каким был я, когда пришел в мир больших денег. И что бы ты ни говорила, он был больше похож на меня,