На прощание Аца отдал им фонарик, а из одной из коробок у стены достал пару маленьких бутылок воды.

– Возьмите, ребята. Я бы и едой поделился, но все наверху. Можем сходить с кем-нибудь.

– Не надо. У нас есть. До Нового Белграда должно хватить, а там посмотрим.

– Берегите себя.

– Ты… вы тоже. И себя, и ваш архив.

С Микой они размашисто обнялись и похлопали друг друга по плечам. С остальными чинно пожали руки. Еще сонная госпожа Мария с недоумением посмотрела на протянутую ладонь, а потом взяла ее двумя руками и прижала к груди. Аца спохватился и наскоро подписал номер с обратной стороны карты.

– Когда связь пустят, напишите, хорошо? Можно просто эсэмэску, что у вас все в порядке. Я вас провожу немного. Сейчас, секунду.

Аца подошел к отцу, присел и с негромким «извини, пап» залез в карман пальто. Достал парный фонарик, щелкнул кнопкой. Кивнул, когда увидел, что тот исправно загорелся.

– Я скоро вернусь. Ты подожди, хорошо?

Никто из группы не сказал ни слова.

Все вместе вышли в коридор и так же молча двинулись дальше. Аца шел впереди плечо в плечо с Алисой. Когда дошли до развилки, он остановился и повернулся к ней.

– Ну, вот и всё.

По новой прощаться не стали, только кивнули друг другу. Прежде чем сделать шаг в темноту, прорезаемую тонким лучом света, Алиса придержала Ацу за рукав.

– Когда мы доберемся до той стороны… Есть ли там кто-то, кому нужно рассказать?

Она не уточнила, что именно рассказать. Аца, кажется, и так понял. Покачал головой.

– Кому захочешь. Кому нужно будет знать.

Алиса кивнула. Сжала еще раз его руку, а потом отпустила и погладила по предплечью. Развернулась и быстрым шагом пошла впереди всей группы. Шаги пятерых людей отскакивали от стен гулким эхом и метались в холодных коридорах. Фонарик ровно светил.

По коридорам шли молча. Кажется, за последние сутки они выговорили все слова, которые у них были. Часть осталась на земле, оброненными под деревьями, в мавзолее и на аккуратных дорожках в музейном парке. Другие, которые они взяли с собой под землю, остались среди картонных коробок с фотографиями давно умерших людей. Сейчас вместо слов было неровное дыхание и мерные шаги.

Не остановились ни разу, чтобы сделать привал или глотнуть воды. Не смотрели друг на друга. Паузы делали, только когда доходили до очередного места, отмеченного на карте. Тогда Алиса подсвечивала фонариком текст пометки и все вместе искали, где нужная выбоина в стене или отметина краской на кирпиче.

Чем дальше уходили по карте, тем глуше становилась темнота, тем сильнее пронизывал сырой холод. Алиса сверилась с телефоном, в котором оставалось процентов двадцать зарядки. Шли третий час. Наверху ночь катилась к концу и сменялась ранним рассветом. Может, таким же пасмурным и серым, как прошедший день. Может, тучи разошлись и над разоренным городом выглянуло умытое солнце, чтобы одинаково греть и палачей, и жертв.

Под ногами начало хлюпать. Алиса подсветила. Покуда видел глаз, тянулась тонкая темная пленка воды. Сначала было вровень с полом. Потом – с подошвой кроссовок. Потом носки обуви стали подмокать.

– Мокро, – Марко первым подал голос и констатировал очевидное. – Чего мокро-то?

– Мы ближе к реке, – ответила Алиса.

– И чего?

На это у нее ответа не было. За спиной чертыхнулась Ивана.

– Не могу больше! – капризно сказала она. – Вымокла вся. Пальцы замерзли. Долго еще?

Алиса всмотрелась в карту.

– Километра два.

– Это сколько?

– Нашим ходом – примерно минут сорок.

Ивана не ответила, только каблучки зацокали злее. Но через десять минут снова подала голос:

– Все, дальше не пойду. Вы как хотите, а еще чуть-чуть – и по щиколотку будет.

– Ивана…

– Всё!

Цокот прекратился.

Алиса обернулась. В луче фонарика Ивана искала, где усесться, но куда бы она ни ступала, куда бы ни наклонялась в поиске подходящего места, везде было мокро. Наконец, она просто прислонилась к стенке и скрестила руки на груди.

– Да и оставайся, – огрызнулся Марко. – Без тебя дойдем!

– Дойдете, – Ивана задрала нос и смотрела нарочито в сторону. – И что? Кто вас туда пропустит? Без меня?

– Вот он, – Марко кивнул в сторону Мики. – У него отец там.

– А если нет? Никто там вас больше не знает. А меня знают. Не доктор, так кто-нибудь другой. Меня все, кто нужно, в этом городе знают, понял, ты, мальчик? Так что никуда вы без меня не пойдете. А я не пойду дальше в эту дыру. Там мокро.

Марко зарычал, но Алиса оборвала, некогда.

– Маки, это не поможет. И правда, воды прибывает. Оставим женщин с Микой, сходим разведать?

Рык затух в горле, и Марко недовольно прищурился.

– Ладно. Сам схожу. Ты в прошлый раз ходила. Посиди с ними. Присмотрите тут с танцором балета.

Алиса отдала ему фонарик и карту. В обмен на фонарик он протянул ей зажигалку.

– Да у нас свои.

– На всякий случай. Курить все равно по пути не буду.

– Пройдешь вот до этой развилки, это примерно километр. И возвращайся. Расскажешь, как там, и решим, как дальше.

– Да понял я, русская. Не боись. Исполню в лучшем виде. Ну чего, с богом, что ли?

Можно и с богом, подумала Алиса. Всю дорогу с тех пор, как они встретились с Марко в супермаркете, его молитвы, в которые Алиса не верила, совпадали с тем, что со стороны можно было бы назвать чудом. А пока не доказано, что именно с ними происходило каждый раз, когда случалось якобы чудо, почему бы не считать это божьим присутствием?

– С ним, – Алиса кивнула. – Удачи.

Тонкий луч заметался по стенкам. Вода захлюпала под тяжелыми подошвами. С каждым всхлюпом огонек становился слабее, а потом исчез, когда шаги свернули направо. Алиса щелкнула колесиком зажигалки и посветила на лица тех, кто остался. Ивана все так же стояла у стены, скрестив руки, и смотрела куда-то вбок, барабаня наманикюренными пальчиками по предплечью. Госпожа Мария прислонилась рукой к противоположной стене, а Мика поддерживал ее под локоть.

Колесико нагрелось под пальцем, и пришлось отпустить его, чтобы не обжечься.

Пока ждали в темноте, опять молчали. Только четыре рисунка дыхания звучали в темном сыром воздухе да легонько хлюпала вода, когда кто-то переминался с ноги на ногу. Алиса не сразу заметила, что звук каблучков, который раздавался, когда Ивана переступала ногами, стал ритмичным. К нему добавился голов. Ивана начала тихонько напевать, сначала без слов, одним только мелодичным «ммм», а потом к ней присоединился голос Мики и вдвоем они подхватили куплет с середины фразы. Песню Алиса не знала, но судя по мелодии, репертуар был все тот же, с популярных радиостанций. Что-то про аллеи любви, которые одни в целом мире знают все тайны певцы. К удивлению Алисы, на припеве присоединился третий голос. У госпожи Марии оказалось хорошо поставленное сопрано. Слов она или не знала, или не помнила, но мелодию ухватила, и теперь напевала ее на «ла-ла-ла». Голоса отскакивали от кирпичных стен и множились эхом.