Заявление на увольнение писала молча. Галина Николаевна стояла к ней спиной и смотрела в окно, опираясь на подоконник.

Когда Кристина забрала свою трудовую книжку – о чудо, с ней и другие документы – и раздумывала, стоит ли дожидаться подписи генерального директора или проще расписаться за него самой, Галина Николаевна обернулась и неслышно подошла к уже бывшей сотруднице.

– Я хотела бы перед тобой извиниться.

– Извините, но ваши извинения ничего не изменят.

– Это не важно. Прости меня.

Кристина заглянула в глаза Галине Николаевне всего на мгновение, но мигом отвела взгляд, ужаснувшись искренности этой женщины. По ее глазам, в которых не было ничего, кроме сожаления, было видно, что коллега извинялась не из страха перед трудовой инспекцией, а просто так, от души.

«Господи, какой кошмар. Что же я натворила?» – сокрушенно подумала Кристина и, легонько пожав руку менеджеру, удалилась из кабинета.

3

Тем временем офис стремительно пустел. Компьютеры и прочая офисная техника были погружены молодыми людьми на служебные машины, а мебель и кухонная утварь разобраны и отнесены в «Газель», которая терпеливо ждала отправления.

С каждой минутой Кристине все больше казалось, что помещение, такое знакомое ей прежде, умирало – выключался свет, снимались жалюзи, словом, ребята сматывали удочки. Интуитивно бухгалтер воспринимала происходящую перестановку как знак или сигнал, предвещающий скорые перемены в ее жизни.

Офисную агонию разбавляли лишь крики секретутки и беготня генерального директора Николая Николаевича – мужика, как ни странно, неплохого, в меру мягкого и даже порядочного, – оба искали шубу.

– Кристиночка, привет. Вы часом не видели шубу Яночки?

– А что, пропала? – с притворным удивлением и с усталостью на лице Кристина взглянула в лицо секретарше.

Бедная девушка производила жалкое впечатление.

– Да, и как видно, она уже сделала ноги, – стукнул каблуком своих дорогих туфель генеральный.

«Никогда не понимала, зачем «вешалкам» такая дорогая одежда», – хотела уколоть напоследок Кристина, но сдержалась. Вместо этого она произнесла:

– Знаете, я устала от работы и я увольняюсь.

– Как? Мы же с вами рука об руку столько времени… – недоумевал начальник, расстроившись от услышанного гораздо больше, чем от пропажи Яночкиной шубы.

«Ага, значит, тебе надоело ее трахать», – со злобным удовлетворением подумала Кристина.

– Простите, но это очень долго объяснять, – отвечала она. – Заявление у Галины Николаевны. Подпишите, пока оно не потерялось, пожалуйста. – Слово «пожалуйста» Кристина постаралась подчеркнуть, намекнув всем своим видом, что будет, если этого не произойдет.

По правде, она была мокрой от пота, уставшей от этой кутерьмы, которую сама разожгла лишь сильнее, и не собиралась никуда жаловаться, несмотря на то что ей, как любому бухгалтеру, было чем козырнуть перед проверяющими организациями. Так что Кристина блефовала, но ей было уже все равно, поверит он в ее ненавязчивую угрозу или нет.

– Ну хорошо, – ответил Николай Николаевич, и она вдруг поняла, что его ей тоже жалко.

– Николай Николаевич, я не хочу ни на что намекать, но сейф в вашем кабинете не был закрыт, а рабочие еще там и красят стены…

– Просто ужасно! – спохватился бизнесмен и, забыв как о Яночке, так и о Кристиночке, понесся в свой бывший кабинет.

Испытывая невыразимую смесь из отчаяния, чувства вины и удовольствия от причиненных этим людям страданий, девушка вышла за дверь организации, в которой проработала немало.

Пока она спускалась в лифте на первый этаж, ее стошнило. Она ощущала себя грешницей, и это было хуже всего. Казалось, она сама себя изнасиловала и потеряла чувство собственного достоинства.

Срочно был необходим свежий воздух.

На свежем воздухе судьба подарила девушке разговор, который усугубил ее чувство вины и испорченности. Вероника, единственная подруга Кристины, которая не только не отвернулась от девушки с момента аварии и развода, но всегда была готова поддержать в трудную минуту.

Вероника была, что называется, жгучей красавицей – стройной рыжей бестией со светло-голубыми глазами, о которой так приятно думать на сексуальные темы, но которая, к сожалению многих мужиков, не оправдывала ярлыка шлюхи.

Одна проблема – Кристина с трудом принимала помощь своей любимой подруги. Она слишком ее ценила и боялась причинить Веронике массу неудобств. Обе понимали, что нужны друг дружке, но никогда не признавались в этом. Подруги были близки настолько, что, будь они членами «розового сообщества», конечно, переспали бы не раздумывая. Но, как это часто бывает у представителей обоих полов, когда в жизни Кристины появился Павел, Вероника начала чувствовать напряг в их отношениях, понимая, что теперь они общаются не так часто и не так тепло, как раньше.

Да, Кристина ничего не сказала о Павле своей подруге. Отчасти боясь ссоры с ней, а отчасти боясь признаться себе, что с Павлом все может кончиться так же быстро, как и началось.

Кристина не любила ни сленг, ни мат, но находила и первое и второе очень емким способом самовыражения в ситуациях, необычных настолько, что по-другому не сказать. Завидев жопу Вероники, топающей к своей машине с коробкой в руках, девушка пожалела, что не умеет испаряться или становиться невидимой по щучьему веленью и собственному хотенью.

Минуту назад ей казалось жизненно важным выйти на свежий воздух, а оказавшись на свежем воздухе, Кристине понадобилось избежать разговора с Вероникой.

– Вот ведь жопа! – чертыхнулась еле слышно Кристина. Но этого оказалось достаточно, чтобы Вероника почувствовала, что позади нее вне себя от стыда и страха не знает, куда себя деть, ее подруга.

Обернувшись к Кристине и поставив коробку на землю, Вероника сказала просто:

– Привет!

– Привет.

– Не бойся. Что, даже не приблизишься?

– Ну, о’кей, – неохотно согласилась Кристи.

– Ждешь, что я буду тебя ругать? – улыбнулась подруга.

– Насчет чего? – прикинулась дурочкой Кристина, отводя глаза в сторону.

– Насчет того, что ты отжигала сегодня в офисе.

– Да нет…

– Ждешь-ждешь и правильно делаешь, – усмехнулась Вероника, закурив тоненькую сигаретку с ментолом.

С удивлением Кристина вспомнила, что уже неделю не курила.

– У тебя есть?

– Конечно!

Угостив Кристину сигареткой и огоньком, Вероника начала рубить правду-матку:

– Человек без доброты превращается в животное.

– Доброта открывает твою душу нараспашку, – парировала Кристина. – Ты стараешься для людей, а они в ответ на твои благие намерения плюют и на тебя, и на твою душу. Садятся на шею, так что…