В девяносто четвертом году еще были люди, которые считали, что далеко не все подростки знают о таких способах интоксикации. Значит, об этом, считали подобные эксперты, не надо писать даже в негативном ключе, чтобы не создавать дополнительную рекламу. Ради любопытства я обследовал 600 подростков в районных школах Перми – только одна девочка не знала, что ингалянты можно использовать для опьянения. Меня же, в первую очередь, интересовало почему дети не используют клей повсеместно, ведь он и крайне доступен, и дает гораздо более интересный эффект, чем тот же алкоголь, купить который тоже не так легко несовершеннолетнему.

Звучит как реклама, но ингалянт дает и успокаивающий, и галлюцинаторный эффект сильного воздействия. Подростки, например, могли смотреть шикарные мультики эротического содержания – вместо покупки цветов и свидания было достаточно посмотреть накануне порнофильм, затем подышать, и вокруг начиналась полная визуализация голых женщин. Сегодня производители утверждают, что стали применять при производстве вещества, которые делают такое использование клея неприемлемым. Технически это было возможно еще в начале девяностых, но производители сопротивлялись, боясь потерять рынок.

Репутация – вот что сдерживало других опрошенных мною подростков от использования "Момента". В результате исследований выяснилось, что дети боялись стать маргиналами, которых осуждает большинство сверстников. Накуриться марихуаны – это повод похвастаться перед девчонками, дегустация отцовского коньяка ХО – это повод выпендриваться перед пацанами, но рассказ о том, как ты склонился над пакетиком с клеем, явно не из этой серии. Интересно, что продюсер поп-певицы Глюкозы утверждал в интервью, что познакомился с ней, когда она подсела на клей, и, чтобы отвадить ее, якобы пришлось нанять сотрудницу спецслужб для постоянного сопровождения.

В 1984-1990 годах в Перми была вспышка эфедрона – идею привезли из Одессы. Это обычное лекарство, благодаря которому с помощью нехитрых операций можно получить кайф не хуже, чем от кокаина. Непосредственно кокаин пришел в начале девяностых. В отличие от алкоголя это мощный стимулятор, который дает ясную голову, – то, что нужно для управления криминальным миром. Депрессия, психозы и инфаркт будут лишь потом. Вскоре все лидеры употребляли кокаин – только авторитет Якутенок сидел на героине и вскоре умер.

Героин начал распространяться в России лишь в нулевых и не воспринимался как что-то ужасное. Про него говорили: "Это не зер гуд, но почему бы нет". Если в соседнем Екатеринбурге местный криминал уже организовал центры по реабилитации для своих бойцов, то в Перми к этому не так негативно относились. Со стороны государственных институтов я не видел попыток как-то противодействовать наркотикам. Если честно, я вообще слабо себе представляю, что соответствующие органы хотели бы как-то улучшить качество жизни подконтрольного населения. Это вопрос в стиле "насколько вы беспокоитесь об уровне жизни тараканов на вашей кухне".

С девяносто пятого начались дискотеки и закрытые клубы, где кокаин получил дальнейшее распространение. В это время наркотик вышел за пределы криминальной среды и открыл дорогу в сердца молодежи. Чуть позже в города пришли экстази и марихуана. Сегодня изменилась структура употребления веществ – героина стало намного меньше, большинство сейчас предпочитает курительные смеси и траву От травы нет зависимости, как от героина, но в качестве бонуса идет страшный синдром потери мотивации. Она вызывает успокоение, и ничего не хочется делать. Отказ от желания развиваться – это явно не то, чего ждут от лидера ОПГ, поэтому ко мне нередко приводили криминальную элиту с такими зависимостями.

В голове нынешних пациентов я вижу то же самое, что и в головах наркозависимых в девяносто первом году. Люди начинают употреблять по той же причине, что 25 или 125 лет назад, механизм формирования зависимости остался прежним – это психические расстройства. Я работал и в госструктурах, и как частный врач, и в первом случае за помощью обращался кто попало, а индивидуально ко мне приходили в основном представители высшего класса и люди из криминала. Родственники зависимых как тогда, так и сегодня ничего не знают о наркотиках. Если родители грамотные, то у их детей нет зависимости. Если же люди начинают употреблять, это показывает, что родители безграмотные.

При лечении я стараюсь найти наиболее адекватного родственника, чаще всего это старший брат пациента. Его задача – поджечь землю под ногами зависимого, чтобы он бежал только в одном направлении – в направлении трезвой жизни. Его, как волка, надо гнать. Если волк сам не захочет выбежать из леса, то его можно заставить – поджечь лес с трех сторон. Так и жизнь наркомана: если ее поджечь, то под угрозой репрессии он пойдет к трезвости.

В моей практике было гигантское количество людей, которые самостоятельно смогли отказаться от зависимости. Есть море людей, включая друзей и родственников, которые в молодости принимали всё что угодно, в том числе тяжелые наркотики. Теперь они живут долго и счастливо, занимая свои места в истеблишменте и вообще никаких веществ не принимают. Да что говорить, действующий министр одной из областей на Урале – героиновый наркоман со стажем, который смог бросить.

Говорить про всплески наркомании невозможно, так как ни одному социологическому исследованию нельзя доверять. Дышали тысячи, но перестройка сама по себе не имеет никакого отношения к наркотикам. Так, литераторы Ги де Мопассан и Николай Гумилев дышали эфиром, а психиатр Фрейд всем рекомендовал кокаин. Да, героин, кокаин и трава стали распространены только после перестройки, но до них была культура употребления опиатов. Например, тот же музыкант Владимир Высоцкий активно сидел на всевозможных медицинских препаратах. Люди вовсю употребляли промедол, использовавшийся обычно для устранения боли после операции.

Вопрос не в распространенности наркотиков, а в том, как об этом говорят. Еще в девяносто четвертом, когда я писал диссертацию, эта тема была запрещена. Чтобы собрать литературный обзор, я ездил в Москву, где не без труда получил пропуск: вся литература по сексу и наркотикам была исключительно в спецотделе, и только находясь там, я имел право ее читать. Поэтому тема наркотиков настолько пропитана ложью, что сбор информации похож на ловлю в мутной воде.

Кусок хлеба на рюмке возле могилы, занавешенные зеркала, требования тишины на кладбище, массивные барельефы погибших мафиози – малая часть культуры похорон. Несмотря на все радикальные перемены в стране, ритуальная сфера практически не изменилась. Издатель журнала "Археология русской смерти" Сергей Мохов рассказывает о переменах на кладбище.

Между 1986 и 2016 годами – целая эпоха, но на кладбище не произошло радикальных изменений. В сравнительном ключе советская эпоха по сравнению с царскими годами гораздо серьезнее изменила ритуальную сферу. При первых большевиках государство пыталось подмять под себя похоронные ритуалы, попутно рекламируя кремацию и отменив ранги захоронения. После Великой Отечественной войны, когда смерть пришла в каждую семью, первоначальные планы изменились, и долгие годы похоронная сфера никак нормативно не регулировалась. Если мы хотим понять, как советский человек чувствовал себя без принуждения, то его надо изучать в реалиях кладбища, где у него была фактически полная свобода. Пока героев войны и партии хоронили с почестями, на остальных не обращали никакого внимания.