– Неужели они не понимают, чем это может закончиться? – нахмурился Маркус.

– Понимают, но остановиться не могут. Обвинять во всех грехах Заречье – старый и проверенный способ отвлечь внимание от реальных проблем, – со знанием дела ответил Андрей. – В итоге победит самый крикливый, у кого клыки больше.

– Как потом этого зверя загнать обратно в клетку?

– Никак, – пожал плечами Андрей. – Он сам успокоится, когда вдоволь наестся и разжиреет.

– И сколько же он при этом народу сожрет? – Маркус задумчиво потер щеку.

Посетители беспечно ели бифштексы, пили чай и кофе, поглощали пирожные и кексы. Казалось, беспорядки на улицах их совсем не волнуют, будто они живут в бронированных пузырях, способных спасти от любых напастей.

У окна сидела молодая мамочка с ребенком. Пухлый малыш лет шести смеялся и болтал ногами, уплетая мороженое из пластмассовой вазочки. Когда-то Маркус тоже был таким, ходил с родителями по кафешкам, ел конфеты и сладости, но в один день все изменилось… «Пусть у него жизнь сложится как надо», – вздохнул Маркус.

– Что с работой? – Андрей перевел разговор на личное. – Много у тебя клиентов?

– Ты же знаешь, – скривился Маркус, – я не должен об этом рассказывать.

– Да-да, – махнул рукой Андрей. – Долг превыше дружбы. А мы ведь когда-то клялись держаться друг за друга, как Риф и Нис.

– Ты пропал на три года…

– Ну, я времени не терял. – Андрей поднял руку, подзывая официанта. – Научился зарабатывать собственной головой, не спекулируя на надеждах отчаявшихся людей.

– Ты так и не простил Грегора? – Маркус с укором посмотрел на друга.

– Старик еще жив? – Андрей отвел взгляд и снова помахал официанту.

– Грегор все такой же, – ответил Маркус. – Недавно вот прошла персональная выставка… – Он облокотился на стол и придвинулся ближе к другу. – Ты мог бы вернуться, если бы захотел. Грегор тебя не забыл, вида не подает, но я чувствую, он до сих пор переживает.

– А ты думаешь, я хочу вернуться? – ухмыльнулся Андрей.

Из-за стойки к ним вышел пожилой официант с рябым лицом и выпирающим брюшком. На кармане его форменного фартука красовалось бордовое винное пятно, похожее на ежа. Андрей заказал кофе и рюмку коньяка. Маркус нахмурился.

– Осуждаешь? – Андрей откинулся на спинку стула. – Я в отличие от тебя ни в чем себе не отказываю: пью, курю, баб трахаю.

Маркуса бросило в жар, он отвел взгляд, сделав вид, что заинтересовался происходящим на улице. Мимо кофе шла вереница подростков в одинаковых костюмах цвета хаки. Они несли бело-красные флаги Левобережья и картонные плакаты на длинных древках. Один из них, конопатый с рыжим чубом, прильнул к окну и скорчил свиную рожу. Сидящий у окна шестилетка показал ему язык. Юнец исчез, оставив на стекле мутное пятно.

– Тебе нравится такая жизнь? – хрипло спросил Маркус.

– Не жалуюсь… – развел руками Андрей. – Ты лучше за себя переживай. Тебе двадцать лет, а жизни еще не пробовал на вкус. Прозябаешь в своей телефонной секте.

– А как же твой дар? – Маркус взглянул на столик у окна. Малыш доел мороженое и спрыгнул со стула. Его родительница тоже встала и отряхивала юбку.

– Знаешь ли. – Андрей провел ладонью по лысой голове. – Даром можно пользоваться и без стариковских нравоучений.

– Какие способы? – Маркус потер щеку.

– Многого можно достичь с помощью простой медной катушки и переменного тока. – Андрей забарабанил пальцами по столешнице.

– Так… – протянул Маркус, – значит, ты у Дубека живешь?

– Профессор выбил мне комнату в общежитии, – с неохотой ответил Андрей. – Мы с ним добились неплохих результатов.

– Телефонистом невозможно стать без благословения Источника, – покачал головой Маркус.

– А я не собираюсь… – Андрей поморщился. – Подтирать сопли отчаявшимся мещанам? Это не мое.

– Чего же ты хочешь? – нахмурился Маркус.

Звякнул дверной колокольчик. Молодая мамаша вывела малыша из кафе. Они прошли мимо окна. Женщина торопилась, сын вприпрыжку бежал рядом. Маркус проводил их долгим взглядом.

– Ты знаешь, что при помощи силы пробоя можно залезть в голову кому угодно? – услышал он голос Андрея. – Старик, кстати, этим пользовался, чтобы нас контролировать.

– Ментальное внедрение невозможно без инициации. – Маркус потер подбородок и нащупал шрам на губе.

– Выходит, что возможно. – Андрей придвинулся и зашептал: – Есть люди, готовые хорошо заплатить.

– Так ты поэтому здесь? – Маркус отпрянул. – С теми, кто готов за такое платить, лучше не связываться. Сколько уже интернатских погибло, работая на братков.

– Смешно! – хмыкнул Андрей. – Телефонисты вообще вне закона. Один неверный шаг, и загремишь за решетку.

– Я не боюсь ареста, – пожал плечами Маркус.

– И смерти ты не боишься? – сощурился Андрей.

– Странно от тебя это слышать. – Маркус посмотрел на друга. – Ты же чувствуешь Коммутатор.

– Я чувствую нечто, что Грегор зовет Коммутатором. – Андрей поднял глаза и взгляды друзей встретились. – Рассказы про бессмертие человеческой искры всего лишь байки телефонистов для оправдания своего существования.

– А как же звонки и разговоры с ушедшими? – поднял брови Маркус.

– Есть, дружище, такая штука – подсознание. – Андрей скрестил руки на груди. – Люди часто слышат то, что хотят услышать. Нас от них отличает лишь особая чувствительность к магнитным полям.

– Это тебе Дубек сказал? – нахмурился Маркус.

– Неважно, – махнул рукой Андрей. – По крайней мере, это более трезвый взгляд на вещи. Я живу здесь и сейчас, не надеясь на туманное будущее.

– Да, так проще и безопасней. – Маркус сглотнул. – Не думал, что мы настолько разойдемся во взглядах…

– Так, значит, твой ответ – «нет»? – Андрей наклонился над столом и зашептал: – Подумай, это реальные деньги. Ты бы мог освободиться от опеки старика. Зажить наконец, как тебе хочется!

– Я и живу, как мне хочется! – выкрикнул Маркус, вставая.

– Тише, тише… – Андрей схватил его за руку. – Я… просто соскучился.

Маркус заглянул другу в глаза и понял, что тот не врет. Со времени их знакомства Маркус научился улавливать любую фальшь в отношениях между ними. Андрей сильно изменился, но Маркусу на миг показалось, что перед ним тот же храбрый и безбашенный парнишка, с которым он сдружился четырнадцать лет назад.

Вернулся официант с заказом. Андрей опрокинул в себя рюмку коньяка и, обжигаясь, большими глотками выпил кофе. Иллюзия возвращения в прошлое развеялась.

– Может, ты станешь моим наставником? – спросил он, наклонив голову.