– Отвратительно!.. – задохнулся я. – Сказать, что у тебя есть информация, а потом… – Голос сорвался.

– Я уверена, что Карен Рутерфорд будет тронута, – пропела Вэнди.

– Откуда вам известны фамилии жертв? О них же не упоминали в газетах!

Мало мне стресса от их штучек, а тут еще и имена жертв. Карен и Элли, мать и дочь у школьных ворот… Лучше бы я не знал!

– Из неофициальных источников, приятель, – ухмыльнулся Майк.

Видимо, из тех самых, с помощью которых он узнал о моих финансах, судимости и бог знает о чем еще.

– Брам, ты должен наконец понять, насколько все серьезно, – продолжал Майк отеческим тоном. – Как я уже сказал, пора исполнять план, у нас полно дел в ожидании денег за страховку.

– Да, ты говорил. Безумный и в то же время вполне отслеживаемый план украсть мой дом, изобразив меня и мою жену.

– Нет никакой необходимости изображать тебя, – хихикнул Майк. – Даже если бы у меня имелись актерские способности, я не смог бы подделать твою внешность сердцееда. Увядающего сердцееда… Нет, приятель, ты сыграешь себя сам.

– Ты уже определись! – рявкнул я. – Сам же сказал, что мне понадобится новый паспорт.

– На момент продажи ты будешь собой, ну а после тебя ждет слишком много вопросов. Вполне логично, что тебе захочется начать новую жизнь…

– Через мой труп!

– Какой интересный выбор слов… Ну если только через твой, а не малышки Элли – я слышал, ее жизнь висит на волоске, постоянные инфекции…

– Ты просто зверь какой-то!

Майк равнодушно пожал плечами.

– Я лишь практичен, только и всего. Пойми наконец, ты не получишь ни фотографию, ни запись до тех пор, пока мы не закончим с продажей дома, а тем временем память жертвы может и улучшиться, особенно если Вэнди ей звякнет.

Пока я соображал, что Вэнди и вправду записала мои утренние признания, Майк продолжил:

– Так что сам видишь, время поджимает. Чем быстрее мы сработаем, тем скорее ты сможешь улизнуть. Насколько я понимаю, если выставить дом на продажу сейчас, то нам удастся завершить сделку где-то через три месяца.

– Три месяца?! – Я горько рассмеялся. – Да меня раньше арестуют, и без вашего участия!

– Я как раз к этому подходил, – сказал Майк. – Если будешь умницей, я помогу с алиби на момент аварии. В тот вечер мы разговорились в баре «Полумесяц» на станции Клэпэм, как тебе такой вариант? Станция будет логичнее, раз ты «не за рулем».

У меня прямо кулак зачесался, до того захотелось ему врезать.

– Да пошел ты! Вали отсюда! Я повторять не буду!

Пожалуй, впервые Майк выказал признаки раздражения.

– Знаешь, что? Меня начинают утомлять твои взбрыки. Только не разбей очередной телефон, ладно? А то нам придется звонить тебе на работу. Нет, еще лучше – оставим сообщение твоему боссу. Как там его – Нил Уикс? Ему будет очень интересно послушать, во что ты вляпался. Не удивлюсь, если он уже слегка встревожен твоими показателями в последнее время. Продажи в этом квартале оставляют желать лучшего. – Его костлявые пальцы крепко вцепились в мое плечо. – Так что не горячись, подумай как следует. Я уверен, ты примешь правильное решение.

Вэнди неспешно поднялась, обвела взглядом комнату и покосилась на кровать. Заметив это, Майк предложил:

– Ну что, оставить вас одних?

В памяти мелькнула картинка: обнаженные тела, стоны, ритмичные движения бедер…

– Нет, спасибо.

– Жаль. – Она мимолетно дотронулась пальцами до моей руки и вышла вслед за Майком.

– Не забудь насчет двадцатки! – напомнил Майк.

Я наблюдал за их уходом с балкона. Судя по тому, как просто они держались друг с другом, парочка знакома давно. Был ли я очередной жертвой или это у них первая попытка? Скорее всего, просто ухватились за шанс: сперва Майк снял фото на месте аварии, чтобы обезопасить себя, затем, разузнав про мои активы и пассивы, подослал Вэнди в «Два пивовара», чтобы та подловила меня и записала признание. То, что ей захотелось со мной еще и переспать, в план не входило – так, мимолетный каприз. Для них секс – дешевка, легко брать, легко отдавать. Что действительно имеет ценность, так это имущество. Дом на Тринити-авеню. Мошенничество грандиозных размеров.

И все-таки совершенно безрассудный план, как ни крути. Что им известно о фальшивых паспортах и банковских счетах в Дубае? Как они собирались все оплачивать до того, как меня угораздило ляпнуть про деньги? Они же любители, клоуны дешевые!

Хоть им и удалось меня одурачить, это говорит лишь о том, что я еще тупее.

Нет, серьезно, надо было броситься с балкона, и все.

13 января 2017 г., пятница

Лондон, 14:30

– Полиция уже едет, – объявляет Мерль, и Фия умолкает, изо всех сил стараясь не дрожать.

Она больше не хозяйка на кухне, где приготовила и съела тысячи завтраков, обедов и ужинов со своей семьей и друзьями, но пусть лучше уж Мерль командует, чем Воэны.

Перспектива прибытия официальных властей не удержала Дэвида Воэна от собственного расследования: он только что закончил разговор с адвокатами Лоусонов и теперь недоверчиво качает головой.

– Нужный нам человек отключил телефон – он, видите ли, у врача. Вернется после обеда.

Мерль поднимает бровь.

– Будем надеяться, что ему там вылечат зрение. Нет, лучше мозг.

Неведомые юристы становятся не только отсутствующим звеном, но и козлами отпущения.

– Все указывает на мошенничество, – резюмирует Мерль. – Это убьет Брама – он не такой сильный как ты, Фия.

– Позвольте! – вмешивается Дэвид. Ему явно не по нутру, что Мерль выставляет Фию невинной жертвой, и он обращается к Фие напрямую: – Если вы так уверены, что ваш муж не в курсе, то с кем же мы тогда встречались? Риелтор представил его как владельца. Если это был мошенник, то где настоящий мистер Лоусон? Лежит связанный в игровом домике?

– Что?.. – вздрагивает Фия.

– Как он выглядит, ваш муж? Я серьезно. У вас есть фото на мобильнике?

– Погодите! – Мерль заранее пресекает любые неосторожные попытки Фии идти навстречу: – Вы нам скажите, как он выглядел!

Атмосфера недоверия сгущается; все, что у них есть общего, – это объект притязаний.

– Симпатичный, лет сорок пять, ростом около шести футов, темные кудрявые волосы с проседью, – перечисляет Люси. – Мне показалось, он нервничал – ну, знаете, ходил туда-сюда. Помню, вышел покурить. И взгляд у него был какой-то напряженный.

Фия в ужасе смотрит на нее. Описание довольно точное (женщины вообще хорошо подмечают индивидуальные особенности Брама), но ей-то откуда знать?