Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот вчера они с Элли изучали языки во сне, Денис — иллирийский, Элли — альтеро. Попеременке. Может тут и спецы, но все же не хочется потом гоняться, а что там еще, кроме языка, могли впихнуть. А сегодня их засунули в вирт, для повторения. И знаете, это было прям интересно. Ты находишься в этаком игрофильме, в котором прокручивается что-то типа повседневной жизни носителя языка. Конечно, ситуации сжаты по времени, в смысле, что сцены идут одна за другой, чего в жизни, разумеется, никогда не бывает. Но Денис, например, уже знал, как нужно ложиться на иллирийскую кровать. Да-да, на ту наклонную широкую доску. Нужно повернуться спиной, сесть, а уже потом лечь и упираясь пятками в буртик, что находиться на нижнем торце кровати и возложить голову в выемку «подушки». Что тут сказать, черномазые ушастые те еще извращенцы. Далее у этих сектантов вообще нет туфлей и тапок. Ходят, либо в сапогах, либо в коротких сапогах. Либо босиком. Комнаты у этих смуглых небольшие. Спальни так вообще, кровать и все. Это если вообще есть отдельная спальня.
То есть изучался не только язык, как звучание звуков и смысл сочетания этих звуков. Натаскивали на основу, на применение слов в зависимости от ситуации. То есть, по сути, изучались традиции.
Забавно было как бы вспоминать слова, произносимые персонажами в этом фильме про быт. Стоишь такой, слушаешь. А потом начинаешь врубаться, про что говорит вот эта молодая девчонка. Она отчитывает брата за беспорядок в комнате. Что если он так и дальше будет относиться к дисциплине, то ему нужно будет прилагать массу усилий просто для того, чтобы жить.
Сценка «Семейный завтрак». Отец семейства, высокий иллири, с длинными белыми волосами, еще распущенными. Позже мужчина «залижет» прическу на голове и перехватит пучок на темечке специальной трубкой, длиной примерно с ладонь. Таким образом волосы не будут мешать даже при активной рубке. То же самое сделают и его жены. Да-да, история про многоженство иллири оказалась самой, что ни на есть, реальностью. Кстати, Элли также волосы зачесывает. А вот девчонка, «сестра» по фильму, просто убирает волосы с лица обручем, чтобы они ниспадали сзади.
Денис сел на лавочку за низкий столик, чуть выше колен. Тут тоже традиция (подсказка системы). Воин не должен наедаться так, чтобы не мог согнуться. Интересно, с кого они срисовали столь аватажного «папу»? Такой прям брутальный иллири, высокие скулы, волевой подбородок, прищур такой, словно смотрит на поле боя. Прям верится, что этот мужик может прямо так, с низкого старта, начать рубить в капусту врагов. Его жены тоже соответствовали. Хищные черты смуглых лиц, движения точные, но плавные. А он, в смысле Денис, по легенде фильма, не слишком уверенный в себе юноша, этакая белая ворона в семье. Слегка туповатый даже, но это логично. Денис реально слегка притормаживал с ответами, так что такой образ был в жилу.
Дэукен — относительно простой язык… для того, кто знает русский… и еще, наверное, японский. Смысл в иллирийском языке часто передается интонацией. То есть можно одно и то же слово окрасить тоном так, что оно может полностью поменять смысл. И слова можно переставлять в предложении как угодно. Правда, этим тоже можно поменять смысл. Но это Денису не показалось чем-то трудным.
Фильм постепенно двигался по сценарию. За сценой завтрака последовала сцена прощания перед уходом. Прощаясь, младшие слегка кланяются, даже скорее кивают старшим. Но это с родственниками так можно сделать. С посторонними старшими, будьте любезны, не кивнуть, а склонить голову. Как у японцев кланяться не надо, но голову нагнуть требуется. Что при встрече, что при расставании. Но только со знакомыми старшими. Когда к тебе обращается незнакомый… хм, иллири и старше тебя, то опять же можно лишь кивнуть…
… Погружение происходило в кресле. Ну да, эти фильмы же не гонки, активно в них ничего не делаешь. Денис, когда убрался шлем вирта, поморщился. Голова была, как чугунная. Улыбчивая молоденькая и симпатичная сотрудница осведомилась о состоянии парня, посоветовала не заниматься сегодня активной умственной деятельностью. Рядом также инструктировали Элли. Ну да, обслуживание тут на высоте, еще бы, за такие-то деньги.
Они были в вирте десять часов. Просто у них не было времени делать это по пять часов. Так что наличие побочных эффектов ожидаемо.
После того, как им напомнили о завтрашнем занятии, их проводили до самого выхода, убедились в том, что дорогие клиенты оделись и, выдав контрольный залп улыбок, пожелали хорошего дня у выхода.
Денис и Элли, в легкой прострации, молча прошли по отсеку (это был открытый, торговый отсек без переборок, то есть, фактически, площадь), дошли до центрального прохода.
— Аци, амата? (Ну, как?) — произнес на дэукене Денис.
— Я как будто снова перед выпускным, — ответила на альтеро Элли и потерла виски. — И брат этот, такой противный.
— Мэ со оончу лиирэ нитаан (А у меня сестренка ничего), — ответил парень и вздохнул. — Ино эс таихи итрин… м-м, дебилом (Но я чувствую себя…).
— Косга, — произнесла Элли слово, которое Денис не знал. — Но это грубо.
— Мэ со аиэ аткуэ дара… черт, хономо, (А у тебя уже неплохо получается) — парень вздохнул. — Ладно, на сегодня хватит.
— Да, — кивнула Элли.
Они дошли до дверей транспортера, Денис вызвал кабинку. Точнее, он зарезервировал остановку кабинки у этих дверей.
— А что на Земле и на самом делать так жестко… — девушка наморщила лоб. — Ладно, действительно…
Он достала смарт, включила на нем программу-переводчик.
— Так жестко, что должна быть только одна жена? — зазвучал в динамике гарнитуры Дениса женский обезличенный голос.
— Это тоже традиция, — ответил парень. — Но сейчас, когда мы пересеклись с расами, у которых с этим сильно… свободно, и на Земле начинает размываться. Да что там, уже почти норма стало.
Открылись двери, Денис и Элли вошли внутрь. В кабинке обжималась какая-то парочка. Парень, с красным платком на шее, превентивно зыркнул на Дениса.
Элли села на сидение. А вот Денис остался стоять. Он сложил руки на груди, прислонился к стене. И да, оценивающие взгляды парня и особенно девушки, он,
