которую вы даже и не видели никогда, тоже выросла в партизанском отряде… А больше у вас и нет других родственников. Зачем же разбрасываться такими кадрами? Кадры надо воспитывать.

— Вы нас проверяете?

— А как же…

— А потом, что с нами будет?

— Для начала, будете учиться… Ты же сам говорил, что у вас были планы учиться в суворовском училище.

— Говорил.

— Так мы поможем. А как отучитесь, то и на службу возьмём.

— Вы так и не сказали, где Вы служите, Игорь Анатольевич…

— Всему своё время, Саша. Не стоит бежать впереди паровоза…

8 июня. 1974 год.

Вечер того же дня.

Москва. Детская больница.

Васин снова оставил печенье и конфет. А ещё две бутылки лимонада…

А ещё он оставил после себя не слишком приятный осадок на душе. Я, конечно, выкручивался, как мог, но у меня сложилось впечатление, что Игорь мне не поверил ни на грош.

Я в подробностях пересказал Лёхе весь разговор с Васиным. И про «шурави», и про вовремя всплывшую в памяти книжку про походы Красной армии в Афганистан в тридцатые годы двадцатого века. На этот раз мой новоявленный брат уже не хохмил, а тщательно впитывал полученные от меня сведения.

— И что? Он сказал, что не из КГБ?

— Да.

— И не из милиции?

— Да.

— Тогда откуда он? Контрразведка? ГРУ? Прокуратура? Кто?

— Похоже, Лёш, мы где-то чего-то недопонимаем. И, как мне кажется, что надо всё-таки нарыть информацию, и выяснить, в какой момент истории всё пошло не так.

— Ты думаешь, что изменения такие кардинальные?

— Неужели ты считаешь, что замена Брежнева на Шелепина, это единственное отличие от нашей истории? Это, как круги на воде. Булькнет камешек в воду. И побежали круги один за другим, всё шире и шире… Так и здесь. Сменилась крупная фигура, поменялись фигуры поменьше, потом более мелкие, дальше ещё и ещё… А те фигуры, которые не заняли предназначенные им места? Они тоже создают вокруг себя изменения реальности. И тянут за собой туда других людей.

— Ты думаешь, что есть ещё какая-то силовая структура уровня КГБ?

— Если не круче… В КГБ сейчас наверняка Семичастный рулит. Они с Шелепиным друзья были. Кто сейчас министр внутренних дел, я не знаю. Но возможно Шелепин создал ещё одну силовую структуру, для того, чтобы не полагаться только на КГБ. Так и Брежнев делал. Он добился того, что МВД и КГБ друг с другом чуть ли не в открытую враждовали.

— Да это и в американских фильмах показывали. Полиция — не любит федералов, а ФБР на полицию смотрит сверху вниз. Но и у них есть ещё и АНБ, и ЦРУ, которые тоже чего-то мутят…

— Не хватает информации, как минимум за последние лет десять, а может и больше… А гадать можно до посинения.

— Тогда отложим это на потом, когда будет такая возможность.

* * *

Наш разговор прервал осторожный стук в дверь. Медперсонал входит без стука. Чужие здесь не ходят… Интересно, кого там принесло?

— Входите! Не заперто…

В комнату аккуратно просочилась моя давешняя знакомая девочка Аня. Она быстро посмотрела на меня, потом на Лёху, после снова на меня… И всё-таки сделала правильный вывод. Подощла ко мне и сказала:

— Привет, Саша!

— Привет, Анечка!

Мне показалось, что «Анечка», её как-то слегка напрягло. Но, похоже, не вызвало у неё никакого негатива.

— Познакомься! Это мой брат Лёша.

— Привет! — поздоровался мой брат.

— Привет! Скучаете?

— А что ещё тут делать? — ответил Лёха.

— Книжки читать…

— А нет книжек у нас. Вон одна газета была. И то её Сашка до дыр зачитал.

— Так же и со скуки помереть можно.

— С Сашкой не помрёшь. Он столько всего интересного знает.

— Откуда?

— Много книжек прочитал. Мне столько не прочитать за всю жизнь.

— Ты не любишь читать?

— Буквы знаю. Книжки интересные люблю, но за Санькой мне не угнаться. Он же читает всё подряд…

— А ты тогда чем занимаешься?

— Спорт люблю.

— Саша тоже не выглядит слабаком.

— Но я круче!

Похоже, что Лёха увидев симпатичную девочку, включил режим «гусара» и распушил пёрышки.

А Анечка сегодня и правда выглядела очень симпатично. Каштановые волосы. Карие глаза со смешинками. Слегка вздёрнутый носик. Симпатяшка, одним словом.

— Анечка! Не обращай на него внимания. У Лёшки просто привычка такая. Он просто, как увидит какую-нибудь симпатичную девочку, сразу пёрышки распускает.

— Вот сейчас обидно было? — высказал мне Лёшка.

— На обиженных воду возят! — апеллировал ему я.

— Сам дурак! — с улыбкой и беззлобно огрызнулся брат.

— А я что? И правда симпатичная? — похоже, что из всего нашего разговора она услышала только это.

— Да! — практически в один голос высказались мы с Лёхой.

— Вы такие забавные! — улыбнулась Аня.

Я уже говорил. У неё была очаровательная улыбка.

— Когда ты не грустишь, ты выглядишь просто ослепительно! — сделал я комплимент этой девочке.

— И этот коварный тип обвинял меня в гусарском поведении… Придётся мне вызвать его на дуэль.

— Леша! Ну, какая дуэль? У тебя ещё прошлая рана не зажила, как следует.

— Ах, так… Значит, я тебя тогда… Я тогда… Отниму у тебя полдник.

— Я тебе его и так отдам. Тебе надо выздоравливать и поправляться, а я уже и так здоров.

— Мальчики не ссорьтесь! Можете высказывать мне комплименты по очереди.

Ну, ни фига себе… А девочка-то с юмором дружит. И не ханжа совсем. Жаль, что маленькая ещё… Кстати, я так и не спросил, сколько ей лет. Хотя это и не так важно сейчас. Мы сами ещё маленькие. И с этой девочкой, скорее всего, мы будем просто дружить.

Наше общение прервала медсестра.

— Что вы тут устроили?

— Обсуждаем вопросы литературы. — тут же предложил свой вариант я.

— Какие вопросы?

— Почему у нас тут нет библиотеки?

— Потому что тут больница, а не изба-читальня.

— Ладно… Пока! Я завтра зайду! — попрощалась Аня, и выскользнула из палаты.

— Вот я пожалуюсь Нине Михайловне, что ты по мальчикам бегаешь!

— Да что Вы такое говорите-то! Аня девочка хорошая. Мы с ней подружились!

— Это пусть главврач решает с кем можно дружить.

— Вот тебе и раз. Оказывается, чтобы дружить, надо у врача спрашивать?

Медсестра ещё немного побурчала и тоже покинула нашу палату.

* * *

В эту ночь мне наконец-то удалось выспаться. Мне даже приснился хороший добрый сон. Мы были на море. Все вместе. Я, Лёшка и Аня. У неё на руке уже не было гипса. Солнце, море, песчаный пляж…

Глава 14

Глава четырнадцатая.

Знакомство с мамой и матримониальные планы малолетней невесты.

9 июня. 1974 год.

Москва. Детская больница.

Воскресенье — день тяжёлый. Особенно в детской