— Да, магистр, — кивнул симпатичный юноша. — Приятно познакомиться, Тэс.

— Взаимно, — ответила я, и почти сразу отвлеклась, потому что принесли все, что я заказывала.

— Сдвиньте столы, накройте их скатертью. Где у вас умывальник? Это никуда не годится. Несите таз с водой и мыло. Теперь с вами, — обратилась к Иркофу. — Как арсы переносят алкоголь? Как люди?

— Примерно, — кивнул он. — Но вы, госпожа, не подумайте, я не любитель и вообще…

Я достала бутыль, принюхалась и даже капнула в крышку, чтобы оценить градусы. Жидкость чем-то напоминала виски, но пахла приятнее. На вскидку градусов шестьдесят, а то и больше. Смерив взглядом мощную фигуру арса, налила половину стакана.

— Пейте.

— Но…

— Пейте! И вам придется лечь на стол животом вниз, крылья раскинуть.

Иркоф залпом осушил напиток, крякнул и поплелся к столу так, словно я его на гильотину отправила. Хотя, в каком-то смысле так и было.

— Магистр, а как вы лечите гнойные раны? — тихо спросила у Арбери.

— Уточните, Тэс, гнойные — это какие? Я, признаться, не все работы Тануша читал.

Хмм… О бактериях рассказывать бесполезно, потому что сам подход к лечению в мире, где есть магия, иной.

— Это желтая или зеленая субстанция, которая образуется, когда рана плохо заживает, то есть при любом воспалительном процессе, — попыталась объяснить я, но…

— Рана, Тэс, или заживает, или от нее умирают, — ответил док.

Вот тебе и раз. Ну, раз воспаление нам не грозит, пожалуй, можно обойтись без дренажа. Об антибиотиках и спрашивать не стала.

Руки мыла тщательно. Наверное, время тянула, пытаясь отсрочить неизбежное. Так я волновалась лишь однажды, когда впервые делала самостоятельно аппендэктомию. А сегодня тоже первая операция, только в новом мире. Эх, не трусь, Настасья, прорвемся!

Вернее, я прорвусь, а кокон, надеюсь, нет.

Нож, поднос и несколько тряпиц, на которые я разорвала одну из принесенных простыней, я еще раньше смочила в ядреной жидкости, и, хотя нагноения на Леандоре явления невиданные, все же обработала кожу арса.

— Иркоф, слышите меня?

— Да, госпожа, — ответил здоровяк.

— Сейчас.

Я посмотрела магическим зрением. С каждым разом у меня это выходило все легче и легче. И кивнула Себастьяну.

— Будь готов. Как только я сделаю разрез, сразу ставь подушку, понял?

Дорс кивнул и я, сверяясь с внутренним сканером, сделала сечение там, где заканчивалась красная пульсация. Арс застонал.

— Дышите ровно, концентрируйтесь на дыхании. Сейчас важно, чтобы вы лежали неподвижно. А еще лучше, если кто-нибудь нам поможет и подержит вас.

Ох, зря я это сказала. Помощники едва нас с Дорсом не затоптали, но магистр вовремя их одернул, распределив роли. В результате арса удерживали два крепких на вид адепта.

Не знаю, что делал Себастьян, но рана не наполнялась кровью, и кокон было отлично видно. Но чем его поддеть? Ножом я боялась проколоть. И как я не подумала. Не пальцем же.

— Помочь? — спросил Себастьян.

— А ты можешь аккуратно извлечь, не проколов оболочку? — удивилась я.

— Не могу, а воздух может, подставляй склянку.

Я взяла приготовленную банку и поднесла к ране. Она сияла голубоватым свечением. Видимо, это и было воздействие стихийной магии. Кокон зашевелился, словно его раскачивал кто-то невидимый, а потом выскользнул прямо в банку. Закрыв крышку, я выдохнула. Основная часть процедуры завершилась. Остались пустяки.

— Все? — спросил Дорс.

— Осталось зашить.

Игла с ниткой давно лежали в блюдце, залитые адской жидкостью. Разрез я сделала небольшой, поэтому и нужно всего два шовчика и два аккуратных узелка.

Иркоф снова застонал.

— Потерпите, еще пару минут и будете как новенький, — улыбнулась я почему-то Себастьяну, он ответил мне такой же искренней улыбкой. Сложился у нас тандем. Это важно, когда в операционной коллеги понимают друг друга с полуслова.

— Ну, вот и все, можете его отпускать. Я бы все же рекомендовала повязку, чтобы защитить от внешнего воздействия. И через четыре дня вам следует прийти к нам еще, чтобы я сняла швы. Если рана будет беспокоить, то придете раньше, понятно? — строго спросила я.

Иркофу помогли сесть, еще одну простыню пришлось пустить на перевязочный материал. Арс только сопел и молчал, пока я сооружала повязку, танцуя вокруг него.

— Можете одеваться, — наконец, радостно сообщила пациенту. — А это вам на память.

И протянула ему склянку с коконом. Жильцы, почуяв холод зашевелились, и стенки уродливой капсулы двигались.

— Э, нет. Сербсы — существа редкие и опасные. Оставлю, как пособие для адептов, — усмехнулся Арбери и забрал банку. — Тэс, вы великолепно потрудились.

— Не я одна. Себастьян молодец, просто читал мои мысли! — похвалила я.

— Мысли читать без согласия запрещено, да и дар это редкий. Но с тобой легко работать, можно самому догадаться что дальше, — улыбнулся он. — Потрясающий опыт.

Дорс улыбался, отчего становился еще привлекательнее. Эх, где мои восемнадцать годочков? Стоп! А сейчас мне, простите, сколько? Кстати, надо бы у Фриды уточнить, сколько принцессиному телу лет.

— И Себастьян молодец! И Тэс просто героиня сегодняшнего дня! Похлопаем нашим героям, господа адепты! — радовался док.

И тут меня сгребли в медвежьи объятья. Арс оделся, подошел и таким образом решил отблагодарить.

— Век за вас первородных молить буду, спасительница! Жене и детям велю! — рычал он и все сильнее сжимал меня в медвежьих объятьях.

На Земле мое тело было покрупнее, и, скорее всего, я смогла бы дать отпор разбушевавшемуся пациенту, но принцесса Тасия оказалась не приспособленной к такому напору ни морально, ни физически. Хотя, растерялась не только я, но и магистр со всеми присутствующими адептами.

Мне не хватало воздуха. Я уже не могла ни кричать, ни просить, ни даже хрипеть. В ушах звенело, и сознание я удерживала лишь усилием воли.

— Что здесь происходит, магистр Арбери? — прогрохотал от двери знакомый голос. Нет, не голос — рык.

Тиски разжались. Падая, я успела заметить рванувшегося ко мне герцога.

Глава 14

Дежавю. Герцог и я на его руках, непонятная суматоха за кадром.

— А… Мы тут хирургией занимались, — пропищала я.

Глупо, конечно, но ничего умнее в тот момент не придумалось.

— Что бы это ни было, отныне «всякая хирургия» под запретом! — ровным голосом произнес Светлость.