Царь нахмурился. При жизни он верил, что это правда. Ни тени сомнения…

От старания Гринджер даже высунул кончик языка, пинцетом прилаживая крошечное весло к речной триреме, выполненной в 1/80 от настоящей величины. Каждая пядь пола в отведенном ему углу мастерской была уставлена муляжами животных и всяческих предметов; некоторые из наиболее впечатляющих образцов свисали из-под потолка на веревочках.

Царь краем уха уже слышал, что Гринджеру двадцать шесть, что его замучили прыщи и чирьи и что живет он вместе с матерью. Там же вечерами он мастерил свои муляжи. В глухих, байковых закоулках души Гринджер таил надежду, что однажды встретит красивую девушку, которая поймет, какую вселенскую важность имеет каждая деталь шестиколесной церемониальной колесницы, запряженной волами. Эта девушка будет подавать горшочек с клеем, она всегда в нужный момент и в нужном месте крепко надавит пальцем и будет держать, пока клей не засохнет.

Он слышал вокруг звуки труб и всеобщего возбуждения. Слышал, но не прислушивался. В такие дни всегда много шума и суеты. И, с его точки зрения, люди вечно беспокоятся по всяким пустякам. Просто у них нарушена система ценностей. Лично он однажды целых два месяца ждал, пока ему пришлют несколько унций камеди, а все делали вид, что ничего не происходит. Поправив глазную лупу, Гринджер целую минуту не дышал, устанавливая рулевое весло.

Вдруг он почувствовал, что рядом кто-то стоит. Что ж, пусть хоть чем-то помогут…

– Ты не мог бы подержать вот здесь, – попросил он, не оборачиваясь. – Всего минутку, пока клей не схватится.

Неожиданно словно повеяло холодом. Оторвавшись от работы, Гринджер поднял глаза и увидел улыбающуюся золотую маску. Над другим его плечом маячило бледное лицо Диоса. Наметанный глаз Гринджера сразу определил – «Бледно-Телесный, № 13» и «Пурпурно-Закатный, Глянец, № 37».

– О! – выразился он.

– Здорово, – заметил Теппик. – А что это такое?

Глядя на него, Гранджер заморгал и, все так же моргая, перевел взгляд на ладью.

– Восьмидесятифунтовая халийская речная трирема с кормой в виде рыбьего хвоста и тараном на носу, – без запинки ответил он.

Но от него явно ждали чего-то еще. Гринджер оглянулся в поисках чего-нибудь подходящего.

– В ней больше пятисот деталей, – добавил он. – Каждая дощечка на палубе выточена вручную.

– Изумительно, – признал Теппик. – Не буду тебя отрывать. Продолжай трудиться.

– А парус распускается как настоящий, – продолжал Гранджер. – Вот видите – ниточка. Если за нее потянуть…

Маска исчезла. На ее месте возник Диос. Он бросил на Гринджера короткий выразительный взгляд, дававший понять, что о подробностях речь пойдет позже, и поспешил вслед за царем. Тень Теппицимона XXVII замыкала процессию.

Между тем скрытый под маской Теппик озирался по сторонам. Дверь в комнату, где лежали саркофаги, была приоткрыта. Он даже заметил тот, в котором пряталась Птраси; деревянный клин по-прежнему торчал из-под крышки.

– Наш отец здесь, ваше величество, – сказал Диос, появляясь неслышно, как тень.

– Ах да…

После некоторого колебания Теппик решительно пересек комнату и подошел к стоящему на деревянных козлах большому ящику. Постоял, глядя на него. Золотая маска на крышке выглядела точь-в-точь как остальные.

– Поразительное сходство, ваше величество, – шепнул Диос.

– Ага-а… – протянул Теппик. – По-моему тоже. Он определенно выглядит счастливее, чем был царь.

Он знал, что никто не услышит его, но все же от этого жеста ему стало чуточку легче. Все лучше, чем говорить с самим собой. Для этого времени у него будет предостаточно.

– Мне кажется, маска передает его лучшие черты, о повелитель небес, – высказался главный скульптор.

– Вид у меня точно как у тужащейся куклы.

– Пожалуй, – неопределенно ответил Теппик, склонив голову набок. – Да. M-м. Хорошая работа.

Он полуобернулся к открытой двери.

Диос сделал знак стражникам, дежурящим в другом конце коридора.

– С вашего позволения, ваше величество… – учтиво произнес он.

– Что?

– Стража продолжит поиски.

– О да. Конечно.

Диос соколом ринулся к саркофагу Птраси, окруженному стражами. Ухватившись за крышку, он одним движением отшвырнул ее и воскликнул:

– Смотрите все! Смотрите! Диль и Джерн подошли к саркофагу и заглянули внутрь.

– Опилки, – сказал Диль.

– А запах, запах-то какой! – хмыкнул Джерн.

Диос забарабанил пальцами по крышке. Никогда еще Теппику не приходилось видеть его в такой рассеянности. Диос тем временем стал обстукивать весь саркофаг, очевидно в поисках двойного дна.

Потом он аккуратно положил крышку на место и невидящими глазами взглянул на Теппика который впервые порадовался, что маска скрывает истинное выражение его лица.

– Её здесь нет, – сказал старый царь. – Она вышла, повинуясь зову природы, когда эти двое отправились обедать.

«Стало быть она как-то выбралась, – подумал Теппик. – И где же она теперь?»

Диос обыскал всю комнату и остановился, медленно покачиваясь взад вперед как стрелка компаса. Взгляд его был прикован к царскому саркофагу. Большой, вместительный саркофаг. Во всем его внешнем виде сквозило нечто роковое.

Несколькими шагами Диос пресек комнату и откинул крышку.

– Можно не стучать, – проворчал царь, – я и не собирался никуда отлучаться.

Теппик не без страха заглянул внутрь. Мумия царя пребывала на положенном месте в совершенном одиночестве.

– Диос, ты уверен что с тобой все в порядке? – спросил он.

– Да, Ваше Величество. Излишняя осторожность не повредит, Ваше Величество.

– По моему тебе лучше выйти на свежий воздух, – предложил Теппик, не в силах совладать с соблазном.

Растерянный, Диос производил зловещее впечатление, способное смутить кого угодно: вас вдруг охватывало инстинктивное ощущение нереальности бытия.

– Да, Ваше Величество. Спасибо, Ваше Величество.

– Присядь, а я пока попрошу кого-нибудь принести воды. Потом пойдем проведаем пирамиду.

Диос сел.

Раздался негромкий, но поистине ужасный хруст.

– Он сел на трирему, – прокомментировал царь. – Первая его шутка за все время нашего знакомства.

* * *

Применительно к пирамиде слова «массивный» обретало новый смысл. Она нависала над окружающим пейзажем, подавляя его. Теппику казалось, что сам ее вес искажает пропорции предметов, расплющивая царство как свинцовый шарик.