Теппик ничего не ответил – только помахал Диосу рукой. Брадобрей уже приступил к Обряду Бритья.

Мастера била крупная дрожь. Еще совсем недавно он был безработным одноруким камнетесом. Но вот в один прекрасный день страшный верховный жрец призвал его и велел быть царским брадобреем, и, хотя это означало, что придется прикасаться к царской персоне, жрецы уже все обсудили и бояться было нечего. В общем, это оказалось даже лучше, чем он ожидал, и уж конечно, ему предоставили великую честь: хотя бы одной рукой отвечать за состояние царского подбородка.

– Ночью вас не беспокоили? – осведомился верховный жрец.

Глаза его подозрительно шарили по комнате; казалось, взгляд жреца вот-вот прожжет насквозь каменные стены.

– Нее…

– Умоляю вас сидеть спокойнее, о бессмертный, – взмолился брадобрей голосом человека, которому крошечный порез может обойтись в увлекательное путешествие по крокодильему кишечнику.

– Никаких странных звуков не слышали, ваше величество? – настаивал Диос.

Сделав резкий шаг назад, он заглянул за расшитую золотыми павлинами ширму, отделяющую другую половину комнаты.

– Ннн…

– Сегодня ваше величество выглядит несколько утомленным, – заметил Диос.

Он присел на скамью, по краям которой были вырезаны изображения гепардов. В принципе, сидеть в присутствии царя, за исключением официальных церемоний, не разрешалось. Однако со скамьи можно было заглянуть под кровать Теппика.

Диос был явно смущен. Тогда как Теппик, несмотря на бессонную ночь и боли во всем теле, пребывал в прекрасном расположении духа. Он потер подбородок.

– Это кровать, – махнул он рукой. – Я, кажется, уже рассказывал тебе о ней. Да, и перины. Они набиты перьями. Если хочешь знать, зачем они, можешь расспросить халийских пиратов. Наверное, уже добрая половина из них спит на подобных перинах.

– Изволите шутить, ваше величество. Теппик понимал, что лучше сменить тему, но соблазн был слишком велик.

– Что-то случилось? – справился он.

– Какой-то негодяй пробрался ночью во дворец. Девушка по имени Птраси исчезла.

– Очень неприятно.

– Да, ваше величество.

– Наверное, какой-нибудь поклонник, ухажер.

– Вполне вероятно, ваше величество.

На лице Диоса не дрогнул ни единый мускул.

– Что ж, значит, священные крокодилы останутся сегодня без завтрака.

«Впрочем, они не отощают, – подумал Теппик. – Ступите на любой из маленьких прибрежных причалов, пусть ваша тень упадет на воду, и мгновенно грязно-желтая жижа, словно по волшебству, обратится в грузные, грязно-желтые тела, похожие на большие разбухшие бревна – с той лишь разницей, что бревна не имеют обыкновения разевать пасть и пытаться отхватить вам ногу». Священные крокодилы Джеля исполняли роль царских мусорщиков, речных патрульных, а случалось, и морга.

Сказать, что они были большими, – не сказать ничего. Если матерому самцу вдруг приходило в голову улечься поперек течения, он перегораживал реку не хуже любой плотины.

Брадобрей на цыпочках вышел. На смену ему – на цыпочках – вошли двое слуг.

– Я предвидел реакцию вашего величества, – продолжал Диос, голос которого звучал размеренно, как сталактитовая капель в глубине известковых пещер.

– Прекрасно, прекрасно, – ответил Теппик, внимательно разглядывая разложенную перед ним одежду. – И какую же?

– Необходимо обыскать весь дворец, комнату за комнатой.

– Совершенно верно. Займись этим, Диос. «Мое лицо сейчас не скрыто маской, – добавил про себя Теппик. – Но знаю, я не выдал себя.

Пусть попробует прочесть мои мысли, как надпись на стекле. В гляделки я его пересмотрю».

– Спасибо, ваше величество.

– Думаю, они сейчас уже далеко, – промолвил Теппик. – Кто бы они ни были. Ведь она была простой служанкой, не так ли?

– Даже помыслить нельзя, чтобы кто-нибудь посмел ослушаться ваших приказов! Во всем царстве не сыщется такого! Вечное проклятие падет на них! Они будут пойманы, ваше величество! Пойманы и уничтожены!

Слуги робко жались за спиной Теппика. Это был не просто гнев. Это была ярость, неистовая ярость тысячелетней выдержки. Но за полнолунием всегда следует ущерб.

– Тебе плохо, Диос?

Диос отвернулся и устремил взгляд на другой берег реки. Великая Пирамида была почти закончена. Вид ее несколько успокоил жреца – по крайней мере, позволил обрести равновесие на новых духовных высотах.

– Да, ваше величество, – глубоко вздохнул он. – Благодарю вас. Завтра вы станете свидетелем того, как будет уложен последний камень. Торжественный момент. Разумеется, работы по отделке внутренних покоев еще продлятся, но…

– Замечательно. А сегодня утром я, пожалуй, навещу отца.

– Уверен, покойный царь будет рад вам, ваше величество. Надеюсь, вам угодно, чтобы я вас сопровождал?

– О да.

* * *

Нет факта более неоспоримого чем то, что хороших великих визирей в природе не существует. Склонность к закулисным интригам составляет неотъемлемую часть их профессиональных навыков.

Казалось бы, к подобной категории можно отнести и верховных жрецов. Никто не станет отрицать, что стоит им добиться своего поста, как они тут же начинают издавать один за другим довольно странные приказы, как то: приковать принцессу к скале на прокорм прожорливым морским чудовищам, побросать младенцев и морскую пучину ну и так далее.

Но все это самая черная клевета. За всю историю Плоского мира большинство великих жрецов были серьезными, набожными и в высшей степени совестливыми людьми, которые прилагали все усилия, чтобы как можно лучше истолковать волю богов, даже если для этого приходилось заживо содрать шкуры с сотни-другой людей.

Гроб царя Теппицимона XXVII был выставлен для торжественного прощания. Снаружи он был отделан смарагдом, изнутри – инкрустирован розовой яшмой и весь пропитан запахом благовоннейших благовоний и редких смол…

«Впечатляет, весьма впечатляет, – решил царь, – но умирать ради этого вряд ли стоит». Он поднялся и прошелся по двору.

В драме его смерти появился новый персонаж.

Гринджер – изготовитель муляжей.

Муляжи всегда интересовали царя. Даже самый безвестный крестьянин лелеял надежду, что его похоронят вместе с набором жизненно необходимых вещей, которые каким-то непостижимым образом вновь станут настоящими в Загробном Мире. Многие, очень многие способны приказать зажарить быка в этом мире, чтобы в мире ином обзавестись племенным стадом. Вельможи и цари получали полный набор, включая муляжи колесниц, домов, ладей – словом, всего того, что из-за размеров никак не влезает в гробницу. Едва оказавшись по ту сторону, все это снова обретало реальность.