– Спасибо, Илья, – поблагодарил лоты Муршуд.

– Не за что, лоты Муршуд!

– Счастливо тебе, Илья, да не оставит тебя господь!

Из крана во дворике продолжала сочиться вода. Даже не верилось, что под нашими ногами, под броней из асфальта кто-то сейчас проходит первый круг ада. Лоты Муршуд отворил дверцу, ведущую на улицу. Только оказавшись за пределами «пыточного двора», я смогла вздохнуть спокойно.

– Пойдемте в чайхану, – предложил лоты Муршуд. – Там вы сможете задать мне свои вопросы.

Ближайшая чайхана располагалась метрах в ста от того места, где предатели готовились к встрече с Шайтаном. Собственно говоря, чайхана представляла собой просто несколько столиков, выставленных на улице. На каждом сверкала хрустальная пепельница. Занятыми оказались всего два столика. За одним сидели трое взрослых мужчин в белых рубашках и галстуках. Они не спеша попивали чай и курили. За другим отдыхала компания подростков. Они занимались абсолютно тем же самым, только вели себя чуть пошумнее.

– А я ведь знаю, что не нужна вам никакая «крыша», – задумчиво произнес лоты Муршуд. – Что-то другое вам требуется. Поделитесь?

– Не знаю даже, с чего начать, – пробормотал Степанов. – После всего, что я видел, мне как-то жутко обращаться к вам с подобными нелепостями.

– Да ты уж не бойся, расскажи как-нибудь. Может, и правда, в беду какую попал? Я людям в таких случаях в помощи не отказываю.

Лоты Муршуд закурил папиросу без фильтра. Его взгляд устремился куда-то вдаль. Густой сизый дымок отрывался от папиросы и медленно поднимался к ослепительно-голубому небу. Наверное, лоты Муршуд что-то вспомнил, так как его губы тронула легкая улыбка.

– Понимаете, – отважился начать разговор Дмитрий Анатольевич, – у меня убили жену.

Лицо лоты Муршуда моментально преобразилось. Некоторые складки на его морщинистом лбу вдруг стали глубже, придав ему хмурое выражение.

– Я хочу найти людей, которые это сделали, – продолжал Степанов.

– Хорошее дело, – одобрил лоты Муршуд. – Зло должно быть наказано. А жена – это святое. Это мать твоих детей.

– У меня нет детей, – смущенно пробормотал Дмитрий Анатольевич.

– Неважно. Так вот, найти виновных в смерти жены – дело святое. Только как я вам помогу? Я ведь не частный сыщик. Конечно, если понадобится, из-под земли любую сволочь достану. Только вот в чужие дела нос не сую. Я уже говорил об этом…

– Нет, лоты Муршуд, – покачал головой Степанов, – у меня и мысли не было просить вас заняться частным сыском. Это мы как-нибудь сами. Просто есть у меня подозрения, что кто-то из моих людей все это устроил.

– Да, предатели – самые опасные враги. Думаешь – друзья, а отвернешься на миг, так они как змеюки бросятся на тебя, чтобы ужалить!

– Так вот, – вернулся к прерванным рассуждениям Дмитрий Анатольевич. – Решил я изучить биографию моих компаньонов по бизнесу. И узнал, что кое-кто из них был знаком с вами: Алик Кулиев. Не знаю, правда это или нет, но он рассказывал, что, еще будучи мальчишкой, спас вам жизнь. А другой, Ильясов Мамед, с вашей троюродной сестрой, Ругией, вроде как встречался. А еще перед этим я слышал, что жена моя незадолго до смерти ваше имя упоминала. Вот я и хотел спросить у вас: может, что расскажете по этому поводу? Если, конечно, такое возможно, – поспешил добавить Дмитрий Анатольевич.

Лоты Муршуд выслушал моего клиента внимательно, затушил окурок и вынул из пачки новую папиросу.

– Вот, значит, как. Нет, не обманул тебя Алик. Спас он мне жизнь когда-то. Я вам расскажу обо всем только потому, что, думаю, вреда от этого никому не будет. Не поможет вам мой рассказ. К тому же правда есть правда и скрывать ее не стоит. Я, по крайней мере, так думаю.

– Я весь внимание, – кивнул Степанов.

– Да, не обманул вас Алик Кулиев. И Мамед Ильясов мне знаком. Алик совсем мальчишкой был, когда произошел тот случай. Алик растрезвонил на всю округу, что лоты Муршуда убить собираются, и тем самым мне жизнь спас. Я узнал, кто тот мальчишка, и на следующее утро к нему в гости явился. Я тогда Алику сказал: «Ты, джигит, пока еще мал совсем, жизни не знаешь, но то, что ты для меня сделал, я вовек не забуду. Когда вырастешь, если в моих силах будет спасти жизнь тебе или кому-то из твоих близких, ты ко мне обращайся. У любого, кто по уличным законам живет, спроси, где найти лоты Муршуда, и я приду. Лично. Только представиться не забудь. Я помогу. И не бойся, когда вырастешь, что лоты Муршуд все запамятовал. Лоты о тех, кто ему жизнь спас, всегда помнит. И обещание свое держит». Сказал я ему это, потрепал по головке и отпустил резвиться, пока не вырос. А то как вырастешь, там уж не порезвишься.

– Нам Алик об этом не говорил, – заметил Степанов.

– Конечно, не говорил! – откликнулся лоты Муршуд. – Что же тут удивительного! О таких вещах говорить не принято. Кстати, за должком этим он явился много лет спустя. Ильясову Мамеду, тому самому, о котором вы говорили, жизнь спасал.

– Вот как? – изумился Дмитрий Анатольевич.

– Угу. Мамед этот начал с моей сестрой троюродной, Ругией, встречаться. Ну и соблазнил ее, бедняжку. Чести лишил до свадьбы! А у нас в Азербайджане с этим строго. Девушке обесчещенной очень трудно потом за приличного человека замуж выйти. Почти невозможно. Ругия этого Мамеда любила. А он жениться отказался. Ну, Ругия ко мне за помощью и обратилась. «Что делать? – спрашивает. – За другого замуж мне уж не выйти, а Мамед – ни в какую не соглашается». Ну, я и прислал к этому вашему Ильясову своих ребят. Привели Мамеда этого ко мне. Хотел я его заставить жениться, он вроде даже согласие дал, только смотрю я по ходу разговора на него и думаю: «Несчастлива будет Ругия с ним, не любит он ее». И решил я вашего Ильясова к Аллаху отправить. «Иди, – говорю. – Не нужна никому твоя женитьба». Ильясов понял, что не жить ему больше. А сам я своим ребяткам говорю, чтобы поглядели, куда он идет, и убрали так, чтобы все как несчастный случай выглядело. Идет Ильясов по улице, дрожит как заяц. Смотрю я на все это в окошко. А навстречу Мамеду Алик Кулиев идет. Я-то за его жизнью с тех пор, как тот случай в Сумгаите произошел, следил, а потому и узнал сразу. Поздоровались Алик с Мамедом, поговорили. И пошел Мамед назад, ко мне. Только не один, а в сопровождении Алика. Я уж обо всем догадался…

Весь чай в чайнике закончился, и толстая женщина, как мне позже объяснил Степанов, скорее всего, бывшая владелицей чайханы, унесла его, а взамен притащила новый. А лоты Муршуд продолжал рассказ:

– Стоят у меня на пороге. «Забыл что-нибудь, Мамед?» – спрашиваю. А Алик мне говорит: «Помните, лоты Муршуд, вы мне говорили, что поможете спасти жизнь любого человека, если это в ваших силах?» – «Помню, конечно, – отвечаю, – лоты словами не бросается и ничего не забывает». – «Этот человек говорит, что ему грозит опасность и что в ваших силах его спасти. Это мой хороший друг. Помогите ему, пожалуйста». Я посмеиваюсь. «Как же, – думаю, – друг хороший! Просто это такой мешок с деньгами, что отказываться, когда можно взять, – глупо». – «Ну что ж, – говорю, – лоты обещаниями не кидается. Если так, считай, опасность ему больше не грозит». А потом уже к Мамеду Ильясову обращаюсь: «Аллаха благодари, Мамед, сегодня повезло тебе, как никогда в жизни. Сходи в мечеть, помолись, Мамед. Лоты свое слово держит!» А Алику говорю: «Значит, квиты мы с тобой, Алик, спокойна теперь моя душа!»