ним – Тамми. В тот момент, когда Эбби увидела выражение лица Карвера, страх острым осколком кольнул ее в живот.

– Что-то нашел? – спросила она.

– У нас есть описания троих захватчиков, – ответил тот. – Они спрашивали у кого-то из учеников, как пройти в кабинет секретаря на третьем этаже. Плюс есть и еще кое-какие полезные сведения, полученные от школьного персонала и других детей. Люди, захватившие заложников, вооружены пистолетами, и только у одной из них, женщины, была с собой сумка, так что боеприпасов у этой публики, скорей всего, в обрез. Но есть и плохие новости. Это насчет Саманты.

– Она ранена? – Эбби вскочила с кресла, живот у нее сжался. – Где она?

– Среди выведенных из здания детей ее нет, – сказал Карвер. – Она пропала.

– Но они же сверили имена! – выпалила Эбби, бросив взгляд на список имен на доске, как будто могла пропустить имя своей собственной дочери.

– Они провели перекличку в соответствии с системой контроля посещаемости, – объяснил Карвер. – Но Саманта сегодня не присутствовала ни на одном из своих занятий. Я разговаривал с ее подругой, которая сказала, что иногда она прогуливает уроки, чтобы порепетировать со своей группой. Никто из детей из этой группы среди выведенных из школы не значится. И никто из них не отвечает на звонки.

У Эбби закружилась голова, и она вспомнила ту девушку, которая произнесла «О господи!» на записи. Голос которой, как она теперь поняла, был очень похож на голос подруги Сэм Фионы. А Сэм знала основы оказания первой помощи…

Ее дочь находилась сейчас в здании школы.

Глава 25

Джинсы Сэм пропитала липкая кровь, и она постоянно чувствовала ее у себя на коже – противное, тошнотворное ощущение. Девушка выбросила это ощущение из головы – точно так же, как старалась не обращать внимания на оружие вокруг себя, всхлипывания своей подруги и жутковатые взгляды, которые время от времени бросал на нее Шляпник.

Дышал мистер Рамирес с трудом, с его губ стекала струйка крови. Пенистая кровь пузырилась и вокруг зияющей у него в груди дыры. Всякий раз, когда он делал вдох, из нее доносилось шипение – пуля, судя по всему, пробила ему легкое.

Мистер Рамирес вел у Сэм уроки химии. Химию она терпеть не могла, хоть он постоянно пытался донести до них, насколько эта наука прекрасна и удивительна. Фиона и Сэм частенько шутили, что мистер Рамирес, вероятно, тайком смотрит порно с периодической таблицей Менделеева. Смеялись до упаду, строя догадки, какие химические элементы заводят его больше всего. Теперь же при одной только мысли об этом рыдание застряло у нее в горле. Какими же дурами они были! Он просто пытался заставить их полюбить то, чему учил…

Сэм осторожно промокнула рану несколькими спиртовыми тампонами, принесенными из медпункта. Каждый за считаные секунды становился розовым, и она выбросила их один за другим, жалея, что не взяла больше.

Что дальше? Просто залепить такую дырищу марлей явно не поможет.

– Альма, – негромко произнесла она. – Не посмотрите на своем телефоне, как перевязывать огнестрельные раны грудной клетки?

– Я-то думал, ты знаешь, что делаешь, – буркнул Шляпник. – По тому, как ты говорила, я понял, что ты чуть ли не хирург.

Сэм перевела на него взгляд, приняв извиняющееся выражение.

– Я прошла курс первой помощи, но пулевые ранения мы вообще-то не рассматривали, а я думаю, что у него пробито легкое.

Он не сводил с нее глаз, выпятив нижнюю губу. Сэм некоторое время выдерживала его взгляд, затем отвела глаза. В отличие от двух своих друзей, этот парень вроде ничуть не был обеспокоен ситуацией. В каком-то смысле едва ли не наслаждался происходящим. Заводила ли его опасность? Или он получал кайф от того, что держал людей под прицелом? Сэм совершенно этого не представляла. Лучшим выбором представлялось держаться от него подальше. С Альмой, несмотря на ее безумные иллюзии о какой-то гнусной группе людей, которые контролируют весь мир, было куда легче общаться.

– По-моему, это называется «сосущая рана грудной стенки», – пробормотала Альма, читая со своего телефона. – Гм… тут сказано, что нужно герметично залепить рану чем-то вроде широкого пластыря. Наверное, можно использовать пластиковую упаковку от стерильных бинтов.

– А там нет, типа… видео или чего-нибудь в этом роде? – в отчаянии спросила Сэм.

– Могу посмотреть…

– Может, просто сделаешь то, что сказала тебе Альма? – рявкнул на Сэм Шляпник. – Парню все равно каюк. Если хочешь поиграть в доктора, валяй. Но нечего мне тут школу медсестер устраивать!

– Шляпник, – сказала Альма, – мы должны сделать все возможное, чтобы…

Тот крутнулся на месте и встал, сжав кулаки.

– Что это у тебя с этой девчонкой? – зарычал он. – Успели подружиться? Ты пытаешься напарить нас, Альма? Надеешься, что, когда это закончится, эта коза скажет полиции, что ты во всем этом не участвовала?

– Н-нет…

– Потому что, если я правильно помню, ты держала этих людей под дулом пистолета. И когда я сказал, что не стоит заходить внутрь, это как раз ты настояла, что надо!

Губы у Альмы задрожали, и она медленно опустила телефон.

Сэм повернулась к ним спиной, сосредоточившись на мистере Рамиресе. Стерильные бинты хранились по отдельности, каждый в белой пластиковой упаковке. Она осторожно вскрыла одну, стараясь не слишком сильно порвать тонкий пластик. Затем протерла пластиковый листок спиртовой салфеткой, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы должным образом простерилизовать его, и приложила плашмя к зияющей ране. Мистер Рамирес слабо застонал, по-прежнему не открывая глаз. Сэм молилась, чтобы учитель оставался без сознания. Она даже представить себе не могла, какие мучения он может испытывать в противном случае. Схватив рулон лейкопластыря, Сэм попыталась закрепить пластиковую упаковку небольшим его отрезком, но та постоянно соскальзывала.

– Мне нужно, чтобы кто-нибудь приподнял его, пока я буду наматывать пластырь, – сказала она.

Шляпник встал со стула и присел рядом с ней. Посмотрел на мистера Рамиреса сверху вниз, после чего подхватил его под мышки и грубо приподнял.

– Спасибо, – произнесла Сэм, начав разматывать пластырь, чтобы обернуть его вокруг груди мистера Рамиреса. При этом ей пришлось наклониться ближе к Шляпнику – их головы оказались всего в нескольких дюймах друг от друга. Его тяжелое дыхание коснулось ее щеки, запах крови смешался с едким запахом пота. Сэм сосредоточилась на пластыре, следя за тем, чтобы он не перекручивался, пока она наматывала его. Шляпник раздраженно втянул воздух сквозь зубы, когда она отвернула от него голову. Сэм изо всех сил старалась не обращать внимания на его присутствие, умудрившись один раз обернуть белую ленту вокруг тела. Все, чего она хотела, – это поскорей со