– Они никогда на это не согласятся!

– Почему бы и нет? У нас здесь шестеро заложников. Даже если этот мужик, которого ты шлепнул, откинет копыта, речь идет о жизни пяти заложников, один из которых, между прочим, – директор школы. Допустим, мы попросим двести тысяч за каждого заложника. Это миллион, а для такой публики это сущие гроши. Все, чего они хотят, – это чтобы все поскорей забылось. Вот и давай им в этом поможем.

– А как насчет торговли детьми? Разве ты не хочешь, чтобы весь мир узнал…

– Этого никогда не случится, тупой ты засранец! – зарычал на него Шляпник. – Вбей это в свой толстый череп. Они победили. Опять. Мы должны извлечь максимум пользы из дерьмовой ситуации. В той же Мексике даже с одним миллионом долларов можно как следует развернуться. Мы можем купить три хороших дома, прожить остаток жизни, как…

– Что тут происходит? – Донесшийся вдруг из дверного проема голос заставил обоих обернуться. Это были Альма и одна из девушек-заложниц, которые принесли с собой два полиэтиленовых пакета.

– Просто обсуждаем наши следующие шаги, – негромко отозвался Шляпник. Он пристально посмотрел на девушку. – Что там у тебя?

К удивлению Гусеницы, девушка с готовностью встретила пустой взгляд Шляпника и виновато улыбнулась ему.

– Ничего особенного. Самые элементарные вещи для оказания первой помощи. – Она подошла к Гусенице. – Я принесла вам немного ваты для носа. И еще кое-что из обезболивающего.

Порывшись в пакете, девушка нашла две упаковки и протянула ему.

– О, спасибо, – заморгал Гусеница.

– Можно мне теперь перевязать мистера Рамиреса? – спросила она.

– Гм… да. Перевяжи, – сказал он, уставившись на пакет с ватой и коробочку ибупрофена у себя в руках.

Присев на корточки рядом с мистером Рамиресом, девушка осторожно расстегнула его окровавленную рубашку.

Альма взмахом руки подозвала Гусеницу к себе. Он подошел к ней, и они вышли в коридор.

– Я говорила с Самантой о пропавших детях, – практически прошептала Альма.

– Самантой? Так зовут эту девчонку?

– Да. А другая – Фиона. Мальчишку зовут Рэй. Во всяком случае, она сказала, что не слышала о том, чтобы здесь торговали детьми.

– А чего тут удивительного? Они не стали бы вовлекать учеников.

Альма кивнула.

– Но она сказала, что может показать нам школу. Она знает несколько укромных уголков, в которых те могут быть спрятаны.

Гусеница настороженно покосился на Саманту. Девушка уже расстегнула рубашку мистера Рамиреса и теперь разворачивала марлю, лицо ее было смертельно бледным.

– Мне это не нравится.

– Мне ничего из этого не нравится, – сказала Альма. – Но если мы найдем их…

– Угу. – Если б они нашли детей, это все изменило бы. – Шляпник считает, что мы должны потребовать частный вертолет. И выкуп. Сбежать в Мексику или еще куда-нибудь.

Глаза у Альмы расширились.

– Нельзя этого делать! Ничего у нас не выйдет. А даже если и выйдет, я не брошу здесь свою семью.

– Да, согласен с тобой. Я собираюсь еще раз поговорить с той теткой из полиции. Но не буду упоминать про эту чушь.

– Ты должен выиграть нам немного времени. Мы можем найти этих детей.

Гусеница ничего не ответил. В голову ему пришел другой вариант. А что, если они совершили ужасную ошибку? Что, если этих детей здесь никогда и не было? А вдруг все это было лишь ловушкой, поставленной кликой, чтобы уничтожить Стражей?

Выиграть время недостаточно. Надо нанести ответный удар.

– Я не доверяю Шляпнику, – сказала Альма.

– Да. Я тоже. – Гусеница бросил взгляд в комнату за дверным проемом.

Шляпник, совершенно неподвижный, таращился на Саманту. Губы у него скривились так, что он напоминал какую-то здоровенную жабу. Гусеница уже жалел, что привлек к делу этого человека. Но жалей не жалей, а сделанного уже не воротишь.

Глава 23

5 АПРЕЛЯ 2015 ГОДА

– Сожалею. Мы сделали все, что могли, но…

Нил пристально следил за выражением лица медсестры, пока она продолжала говорить, – каждое ее слово разрушало башню надежд и мечтаний, которую он строил последние пять месяцев.

– Мы не смогли найти пульс. Плод просто…

Как раз в то утро они говорили об имени. Прошлой ночью он присматривал детские кроватки в интернете. А неделю назад, когда проходил мимо детской площадки, в сознании у него всплыл яркий образ прогулки там со своим ребенком.

– Она, вероятно, перестала…

– Она? – перебил он.

Глаза медсестры расширились.

– Плод, я имею в виду, – пробормотала она.

– Ребенок… это была девочка?

На последнем осмотре они сказали врачу, что не хотят знать пол будущего ребенка. Хотели, чтобы это стало сюрпризом. И вот он. Этот сюрприз.

Медсестра побледнела. Быстро кивнула ему.

– Я, гм… Вы можете войти.

И поспешила прочь.

Нил прошаркал в комнату, вдоль стен которой выстроился набор всяких медицинских приспособлений и мониторов. Джеки лежала на кровати, укрытая бирюзовым одеялом. Открытые глаза ее были пусты, уставившись в никуда. Она даже не посмотрела на него, когда он вошел.

– Эй, – прошептал он.

Легкая дрожь у нее на губах. Никакой другой реакции. Три дня назад Джеки поделилась с ним надеждой, что их ребенок унаследует ее нос, а не его. Знала ли она, что это была девочка? Он очень надеялся, что нет.

Нил подошел к ней. Рука ее безжизненно свисала с кровати. Он взял ее в свою, слегка сжал.

– Мне очень жаль, милая.

– Мне тоже, – пробормотала она.

Когда Джеки не так давно позвонила и сказала, что у нее схватки, обоих это не слишком-то обеспокоило. За последние пару месяцев у Джеки неоднократно случались схватки. Они ходили к врачу каждые пару дней лишь для того, чтобы узнать, что все в порядке.

Вот почему, когда начальник задержал его в дверях, Нил не стал особо переживать. Требовалось срочно оформить кое-какие документы. Это не могло ждать. Ну и ладно, ничего страшного. Вернулся на свое рабочее место, все оформил. Справился меньше чем за час. Но потом по дороге домой возникла проблема со светофором, и он больше чем на тридцать минут застрял в пробке.

А когда вернулся домой, на трусиках у Джеки было пятно крови и она стонала от боли.

Наблюдая за ней сейчас, Нил чувствовал, как внутри него нарастает чувство вины. Все это было из-за него. Если б он только послал своего босса подальше с его бумагами… Если б только выбрал другой маршрут… Может, тогда и удалось бы спасти его девочку. И Джеки не лежала бы сейчас здесь с мертвыми глазами.

Незадолго до этого, во время обеденного перерыва, кто-то из коллег посоветовал ему наслаждаться последними днями свободы, на что