– То есть, ты был всегда? Просыпался ночами и потом засыпал, чтобы проснулся Тони?

– Интересная конструкция, – он сверкнул бесцветными глазами из темноты капюшона. – Но в целом да, так оно и было.

– Значит, сращения личности не произошло… – констатировала я.

– Ты слишком много знаешь, Мэй, – Ян цокнул языком. – Скажу за себя: я пытался.

– Да нет, я ни в коем случае не виню тебя, – я поправила съехавшую шапку. – В голове не укладывается.

– Когда я снова проснулся в клинике, то понял, что что-то случилось, и все мои старания оказались бесполезными.

Мне хотелось как-то приободрить Яна, но слова не находились. Я сочувствовала ему, ведь все его благородные намерения пошли прахом, но еще больше мне было жаль, что Тони так никогда и не излечивался, как считал, хотя бы временно.

– Я, наверное, никогда столько не говорил, – прервал мои тягостные размышления Ян. Я не смогла не улыбнуться.

– У тебя было не так много собеседников, разве что совы да летучие мыши с твоим-то графиком, – я засмеялась, но Ян не поддержал меня, видимо, сочтя мою шутку дурацкой и неуместной. Я смущенно прокашлялась, – Что ты хочешь поделать сегодня? Я могу поехать домой…

– Я давно не был в кино, точнее, я всего несколько раз там был. Вот, думаю, сходить, раз уж оказался в городе днем.

– Что тебе нравится больше? Какой жанр? – мы неспешно пошли.

– Ужасы и, пожалуй, детективы.

– Правда?

– Да, почему ты удивляешься?

– Твоя книга была такой светлой…

– Это психологический хоррор, Мэй.

– Что???

– Я же сказал, что она тебе не понравится. По сюжету дальше будет много пугающих событий, даже сцена расчленения.

– Фу! – я скривилась.

– Видишь, а еще там будет про…

– Не рассказывай! – перебила я. – Я бы все равно хотела прочитать.

– Хорошо.

– Пойдем пока в машину, я посмотрю какие есть ближайшие сеансы, – мы обошли дом и спустились на подземную парковку, мой Шевроле приветливо моргнул. – Если хочешь, поедем на твоей.

– Я не умею водить.

– Правда? – я тут же мысленно ударила себя по голове: «Это же не Тони!»

– Угу, – Ян снял капюшон, его лицо было абсолютно беззаботным и спокойным. – Когда бы мне было научиться с моим-то графиком.

Он на краткий миг по-философски заглянул мне в глаза и неспешно прошел к пассажирской двери. Я внутренне обрадовалась, что он верно воспринял мои слова и даже попытался пошутить. Ева предупреждала, что с Яном (даже не с Леоном) мне придется труднее всего: замкнутый и неразговорчивый, он может или бесконечно молчать, как на ее последних сеансах, или попытается поскорее «выйти» из сознания. Но ни того, ни другого пока, к счастью, не происходило, и, что самое приятное, Ян даже делился крупицами своей жизни со мной – знакомой незнакомкой.

Я моему счастью, все сеансы на фильмы ужасов оказались на более позднее время; мелодраму, на которую я сама мечтала сходить, и милые мультфильмы я даже не стала предлагать, выбрав проходной детектив. В кинотеатре было многолюдно: большие компании школьников с ведрами попкорна и газировки и вечные парочки-за-ручку. Мы тоже могли сойти за одну из романтичных пар, если бы Ян говорил хоть что-то и держался не чернее тучи. Только когда свет в зале погас, я заметила, как он расслабился. Я не давила на него беспечной болтовней, мне было комфортно и привычно с молчаливым собеседником, в целом, я чувствовала себя, как дома.

Во время сеанса я невзначай поглядывала на Яна, он безотрывно следил за фильмом, который, на удивление, оказался довольно захватывающим. Спокойная неподвижная поза, руки на коленях и внимательный взгляд. С Тони мы часто ходили летом в кино, беспрестанно шепча на ухо друг другу неуместные смешные комментарии и хихикая, как сумасшедшие, над любым эпизодом даже в жутком триллере. С Яном, казалось, мы не произнесли ни слова с момента входа в оживленный холл кинотеатра. Когда фильм закончился, я вскочила, желая поскорее вывести беднягу на улицу, но он потянул меня за руку с комментарием:

– Давай посидим пока?

– А-а, – я безропотно села обратно. – Хочешь подождать пока все выйдут?

– Ну… да, – Ян вжался в кресло и развернулся ко мне, чтобы другие зрители с нашего ряда могли пройти. – И еще хотел спросить, ты поняла концовку?

– В целом, да. Хитро закрутили после убийства полицейского.

– Все очень… нелогично, – Ян закачал головой.

– Двусмысленность – часть жанра, да и сюжетные дыры никто не отменял, – я снисходительно улыбнулась. Мы остались в зале практически одни, на первых рядах уборщицы уже складывали пустые бумажные ведерки и пластиковые бутылки в большие мусорные мешки.

– Почему он повесился? – Ян немного подался вперед.

– Потому что узнал, что убийца его жены мертв. Возможно, это лишило его расследование или даже жизнь смысла.

– То есть он сам хотел убить Салливана, – предположил Ян.

– Я все время думала, что так, – я пожала плечами.

– Нет, слишком просто, – Ян откинулся на спинку, уборщицы почти дошли до нашего ряда.

– Фильмы не всегда нацелены на думающего зрителя. Хотя, который мы посмотрели, не самый простой.

– Но нелогичный! – снова повторил Ян.

– Молодые люди, вам пора выходить, скоро начнется другой сеанс, – вежливо попросила пожилая женщина. Мы поднялись, освобождая ей дорогу для уборки на нашем ряду.

– Пообедаем? – предложила я. Ян задумчиво кивнул, видимо, размышлял о глубинных замыслах и скрытых посылах режиссера.

В кафе мы выбрали дальний стол у стены, все видовые места, естественно, были заняты. Праздничное настроение сквозило во всем, от наряженных елок и уютных гирлянд повсюду до традиционного новогоднего меню с глинтвейном, селедкой под шубой и имбирным печеньем с бокалом игристого в качестве «комплимента от шефа».

– Я за рулем, – ответила я официантке, с сожалением смотря на сверкающие пузырьки в высоком фужере.

– Я тоже не буду, – холодно отреагировал Ян на предложенный бокал шампанского.

– Тогда я принесу вам безалкогольные напитки, – не смутившись, быстро добавила девушка. – Вы уже что-нибудь выбрали? Сегодня полная посадка, возможно, придется подождать чуть дольше обычного.

Мы заказали простые салаты, чтобы долго не ждать, и погрузились в неловкое молчание. Мне хотелось спросить Яна о более личных вещах: о его книгах, о том, как он узнал, что с ним происходит, о его воспоминаниях. Но я понимала, что с такими вопросами лучше или повременить, или не задавать их вовсе – если он будет готов, то расскажет однажды сам.

– Мне приятно проводить с тобой время, – перекинула я дружеский мостик. Ян поднял на меня глаза от гладкой серебристой поверхности стола. Я ощутила острый укол в груди, мне жутко не хватало от него проявления хоть каких-то эмоций: привычной мимики и интонаций Тони или хотя бы легко считываемого сарказма Леона. Что думал мужчина напротив меня – оставалось загадкой.