Вот как вспоминает свою судьбоносную встречу с режиссером фильма Алина Покровская: «Как-то случайно Володя Роговой увидел меня с Володей Сошальским в троллейбусе. И он еще как-то по-особенному посмотрел на меня… Он знал моего мужа, подошел к нам, и мы познакомились. Он предложил мне попробоваться на роль в фильме «Офицеры». Тогда на каждую роль должны были представить две-три кандидатуры на утверждение худсовета. И пробовалась я не с Георгием Юматовым, а с Геннадием Сайфулиным…

Потом пришел в театр. Увидел спектакли с моим участием… И наконец предложил сценарий, который мне невероятно понравился: мне безумно захотелось сыграть эту роль – от девушки до бабушки… Тогда были еще худсоветы, пробы… Много было претендентов. Тем не менее, я надеялась…

В то время в Театре армии, где я служу с 1962 года, как раз начинали репетировать «А зори здесь тихие…» по повести Бориса Васильева. Я играла Комелькову. Сценарий к «Офицерам» тоже написал Борис Васильев в соавторстве с Кириллом Рапопортом. Таким образом, весь год прошел под знаком Бориса Васильева.

Мнения на художественном совете разделились, и была утверждена другая актриса. Я была огорчена очень, но… Начинался отпуск, и мне предложили с группой наших актеров поехать в шефскую поездку в Западную группу наших войск в Германии. Мы брали с собой консервы, супы в пакетиках, сухие хлебцы, а суточные тратили на то, чтобы одеть семью и себя.

Когда я вернулась в Москву, то с изумлением увидела ждущую меня дома ассистента режиссера. И уже через час мы ехали на электричке в Калинин (сейчас это Тверь. – Н.Т.)…

Видимо, отношения актеров и режиссера с первой исполнительницей не сложились. Мои партнеры встречали меня на пороге маленького пригородного мотеля с цветами.

Помню первый съемочный день. Я очень переживала, готовилась, думала о том, какое у меня будет лицо… Почти не спала ночью. Прибежала в гримерную – а мне протягивают седую накладочку. В этот день снималась финальная сцена – я начинала сразу с бабушки Любы – генерал Трофимов с женой и внуком возвращаются в дивизию, отказавшись от заманчивого предложения остаться в Москве, в академии…

Жора с наслаждением играл в семью. Он ведь мечтал о детях и, видимо, немножко проецировал свою мечту на роль моего мужа. Он по-особенному нежно относился ко мне и даже ревновал к Васе, хотя Вася не давал ни малейшего к этому повода. А Жора был безумно обаятельным человеком. Женщине всегда приятна открытая влюбленность. Я это не поощряла, но было все равно приятно. Наверное, это помогло роли. Хотя романа как такового не было. И Муза была здесь. Это было бы как-то нехорошо…

А еще меня настигли некоторые проблемы с лошадьми. Они ведь были все некованые, спортивные… Ну, трюками это не назовешь. Верховой ездой я раньше не занималась и напомнила об этом режиссеру еще зимой, потому что в конце февраля предстояла поездка на натуру в Ашхабад, где снималась первая новелла. Снимали на старой погранзаставе на границе с Ираном. Похищение Любы и погоню басмачей за героями снимали в предгорье.

Меня в срочном порядке отправили на тренировочный манеж, дали тренера, и я месяц, через день, в семь утра ходила учиться верховой езде. Мне выделили степную кобылу Зойку, высоченную, я с лесенки на нее забиралась. Однажды Зойка меня скинула. Я через ее голову перелетела, упала прямо под копыта и руками заслонила лицо, думая, что сейчас она на меня наступит – и кончена вся театральная жизнь. Но когда я открыла лицо, то увидела, что Зойка стоит надо мной и отворачивает голову, мол, виновата…

На съемках в Средней Азии произошла история, которая могла закончиться трагически. Я попросила лошадь поспокойнее, зная свой небольшой опыт наездницы. Мне дали очень вялую лошадь, я ее с места не могла сдвинуть. Тогда я попросила коня порезвее.

Мы должны были скакать по обочине узкого шоссе в горах. Втроем мы убегали от басмачей. Скакали один за другим: сначала Лановой, потом я, за мной Юматов. Василий сорвался с места, мой конь Адлер – за ним.

Я даже успела порадоваться такому галопу, но вдруг Адлер догнал и стал обходить коня Ланового. Я натянула повод, но конь закусил удила и вылетел на асфальт. Все эти лошади с ипподрома некованые и на асфальте скользят как на льду. Я услышала сзади крик Юматова: «Вася, у Алены лошадь понесла!» Василий оглянулся, перехватил повод моего коня и рванул его к себе. Наши лошади сшиблись на полном скаку и стали заваливаться в глубокий кювет, который в горах оставляют для камнепада. К счастью, в это время подскакал Жора Юматов и каким-то нечеловеческим усилием, перехватив два повода, выровнял лошадей.

Трюкачи, которые наблюдали за съемками по другую сторону шоссе, побледнели. В одно мгновенье весь их загар слинял. Конечно, это могло закончиться трагически. Они потом признались, что подумали обо мне: «Какая капризная актриса, то дай ей спокойного коня, то порезвей», и дали Адлера, который совсем недавно участвовал в бегах. Оказалось, что есть еще в нем азарт, и он не терпит соперника перед собой.

А ведь незадолго перед этим на машине во время съемок разбился Евгений Урбанский. И вышел указ, где запрещалось актерам в кино участвовать в трюковых сценах – все должна была делать группа каскадеров. Но кто же откажется от скачки на лошадях?»

Алина Покровская отлично справилась с ролью. Актрисе хорошо была знакома ее героиня: бывая с гастролями в дальних гарнизонах, она видела, как нелегко живут жены военных, как самоотверженно воспитывают детей, как борются с бытовыми неурядицами, как мужественно жертвуют комфортом ради своих лейтенантов – будущих генералов. И сколько раз начинают все с начала – строительство дома, очага.

Актриса признавалась: «Мне потом многие женщины говорили: «Это фильм про нас». И я понимаю, насколько непрост их замкнутый мир, где существуют не только дружеские отношения… Не пожелаю эту жизнь никому, она ведь зачастую приводит женщин к отчаянию.

Но я люблю этот фильм. Он сделал свое дело. Мальчики в Афганистане под Кандагаром говорили мне: «Я после этого фильма пошел в офицеры… Мы сейчас быстро сделаем свое дело и вернемся».

Мне было тревожно слышать это. Вдруг его ранят? Или убьют? А ведь получается, он пошел в эту профессию из-за нашего фильма…»

Работа над «Офицерами» продолжалась девять месяцев – идеальный срок для появления полноценного ребенка. И, конечно, киношники снимали все не в хронологическом порядке – как всегда ловили «уходящую» натуру. Осенью, до снега, нужно было отработать и приезд в Москву, и встречу друзей в академии, и сцены с внуком-суворовцем. Зимой – военные эпизоды с санитарным поездом: в Сокольниках была найдена заброшенная железнодорожная веточка, старенький, военного времени, состав. Так была снята погрузка раненых под обстрелом в санитарный поезд, которым руководила Люба Тррофимова. И это все при морозе минус двадцать, в неотапливаемых вагонах… Состав к платформе приходилось подгонять много раз.

Воробьевы горы стали Испанией, в Рузе снимали китайскую переправу – двести китайцев, присланных китайским торгпредством, не моргнув глазом, послушно лезли в ледяную воду, невзирая на холод и количество дублей. После съемок мужественной массовке выдали несколько ящиков водки…