Слезы уже высохшие, вновь покатились по щекам. Как же я ненавижу все это.

За что? Просто не понимаю, чем заслужила такую жизнь? – но всхлипнув, я получила новую боль.

Дотронулась до лица и поняла, оно опухло. На негнущихся ногах подошла к зеркалу, заранее боясь, что увижу там, и ужаснулась.

Ублюдок Вадим разбил его в кровь. Так, что едва могла пошевелить губами.

– Эмма? – раздался стук в дверь.

Только не сейчас. Боже. Ну не сейчас.

– Эмма, это я.

Саша? Точно. Я же сама ему написала. Черт!

Нет! Не хочу, чтобы еще и он лез в это. Не хочу, чтобы даже знал о моих разборках с бывшем мужем. Нить доверия, между нами, так тонка и хрупка. Не хочу его терять. Он мой якорь.

– Эмма! Я сейчас выломаю дверь, если ты сама не откроешь ее.

– Не нужно.

Черт, голос такой будто я после бодуна проснулась. Еще и язык распух, может прикусила?

Видимо молчание за дверью говорит о том, что там посчитали так же.

– Ты что? Ты…пила?

Слезы начинают катиться сильнее.

– Саша, нет. Просто я сейчас не могу с тобой поговорить. Я позвоню тебе сама.

– Эмма, открой уже, черт возьми.

– Саш, пожалуйста, поверь мне.

– О чем ты? Дай войти, и я тебе помогу.

Боже, он просто не слышит меня.

– Уходи, прошу.

– Ты откроешь, немедленно.

– Я не могу, прости. Ты должен мне верить.

– Как черт возьми? Как верить, Эмма?

– Я расскажу тебе все, но…

– Блядь, – сильный удар в дверь кулаком. – Отойди, я нахер выбью эту дверь!

– Нет, – закричала, как могла громко. – Не смей этого делать. Не хочешь мне верить, тогда тем более проваливай, – выпалила уже не сдерживаясь. Сама же умоляла: «Пожалуйста поверь. Прошу поверь мне. Не ломай этот стержень внутри меня. Я же только-только, и сама стала верить, что у меня получилось встать на ноги. И все это благодаря тебе».

Снова удар. И еще один.

Что мне делать?

Я подхожу к двери и тихо прошу:

– Пожалуйста, пообещай, что после того, как я открою дверь ты не отвернешься? Или же наоборот уйдешь навсегда.

Молчит.

– Ну так что? Я открываю, или уйдешь?

И слышу уверенный ответ:

– Открывай.

Александр

Я всегда знал, что красиво опоздать для женщины – это не более пятнадцати минут. Но полчаса было перебор.

Покружил вокруг машины и не вытерпел.

Конечно, каждый раз приезжать в эту дыру было пыткой, но давить на Эмму не хотел, знаю, что в итоге она согласится.

Шел с мыслью отшлепать чертовку по заднице, но внутри было нечто, что заставляло насторожиться. Каждый новый шаг был сделан будто аккуратно и тихо, словно по минному полю.

Но ее голос, стоило ей заговорить… тут я все понял… Вот только какого хрена?

Уходить я не буду, вытащу ее, надаю все-таки по заднице, а потом уже спрошу «зачем?».

С каждым ее новым ответом, мое мнение менялось. Что-то не так.

Не от стыда она там сидит.

Я был готов ко всему, но блядь не к тому, что в итоге увидел, войдя в комнату.

– Твою мать, – заорал от шока.

Хотелось тут же обнять малышку, но я остановил этот порыв заметив, что она вся покрыта багровыми пятнами, про лицо вообще молчу, там месиво сплошное.

– Эмма ложись на кровать, – аккуратно беру ее под руку и веду в сторону этой развалюхи.

Как только она со стоном ложится я тут же вытаскиваю телефон и звоню по разным номерам.

– Милая, послушай меня, слышишь? – смотрю на ее дрожащие веки и еле сдерживаюсь, внутри меня ураган, сметающий все на своем пути. Мысленно я уже четвертовал суку. – Давай ты пока что, расскажешь мне что произошло. Помнишь? Помнишь кто это сделал?

Нижняя губа начинает трястись, и Эмма всхлипывает. Маленькая слезинка катится из уголка глаза, и я понимаю, что убью его.

«Я его убью».

– Я не знаю кто это был, – говорит, не открывая глаз.

«Врет».

– Эмма, ты сейчас должна говорить правду. Понимаешь? Правду! И, если этот кусок дерьма тебе угрожал, то не бойся, – не договариваю, потому что уже не защитил ее. Это я кусок дерьма, я был обязан настоять на переезде, и тогда моя женщина была бы в безопасности.

Конечно, она мне теперь не станет доверять. Я обещал ей, что все будет хорошо, а в итоге вот так просто не помог.

– Прости меня, слышишь? Прости, что не был рядом, – касаюсь ее руки, а она вдруг перехватывает ее и тихо проговаривает:

– Ты не виноват. Не смей, Саш… Спать хочу.

– Поспишь. Сейчас приедет скорая, полиция…

– Что? Не нужно полицию. Скажи, что не надо сюда ехать. Нельзя…

– С ума сошла? И речи быть не может. Иначе я сам убью эту суку.

– Это не он, Саш. Это был кто-то другой.

– Зачем ты обманываешь? – начинаю злиться.

– Я говорю правду.

– Ладно потом все разговоры. Отдохни пока что.

Встаю и начинаю наяривать круги по комнате. Ничего не перевернуто. На ковре видны пятна крови.

– Я хочу в душ сходить, Саш, – слышу ее тихий голосок.

Сажусь перед ней на корточки и вновь стираю маленькую слезу.

– Сейчас нельзя, милая. Потерпи немного, и я сам тебя отведу.

– Мне больно, – всхлипывает она, и голос звучит так, словно только что сломалась какая-то тонкая-тонкая соломинка внутри нее.

Кусаю свой кулак, чтобы не завыть, чтобы не поняла, как мне больно вместе с ней.

– Знаю малышка, знаю, совсем чуть-чуть потерпи, ладно? Потерпишь?

Кивает и закрывает вновь глаза.

«Ебаная тварь. Я найду эту гниду. Сам найду».

Еще ждем десять минут и в комнату вваливаются все сразу.

Медики работают четко, полицейские тоже. Все, как по часам. Позвал Стаса, чтобы и он тут был, мне нужно, чтобы друг мне помог.

Собираю вещи для Эммы, она просит еще свою сумочку. Ей поставили укол обезболивающий, поэтому она передвигается более-менее нормально, ведь отказалась просто посидеть.

Приезжаем в больницу, и она проходит тщательное обследование, а я в этот момент ухожу к другу.

– Стас она врет. Я это чувствую.

– Ты, о чем? Может в шоке была? Подожди пусть поспит. Но я просто в ахуе Сань.

– Я найду эту мразь. Даже если это не этот ублюдок, я найду того, кто это сделал.

– Не переживай, мы вместе найдем, – хлопает меня по плечу. – А пока что дай ей немного отдыха. Пусть капитан спросит все что нужно и не поднимай пока эту тему. Хочешь я Олеську сюда подтяну?

– Давай. Они вроде норм общались. Она то