– Тринадцать долларов, восемьдесят центов, – объявил водитель, глянув на счетчик.

Я на автомате потянулась к сумке… поискала ее под сиденьем… рядом с собой… и поняла, что сумки-то нет. Телефон есть, а моей любимой сумки через плечо, которую я использовала и как дамскую, и как легкий вариант студенческой – не было.

– Черт бы все это подрал! – выругалась по-русски.

Где я могла ее оставить?! Нахмурилась, пытаясь вспомнить, где именно могла забыть сумку с кошельком и кредиткой, захватив только лишь телефон. Неужели в Макдональдсе? А может, еще в том ресторане с лобстерами… Я была достаточно отвлечена, чтобы забыть голову, не то, что сумку.

– Вы будете платить? – уже совсем раздраженным голосом спросил водитель.  

И тут мне стало не до кредиток и не до кошелька. Паспорт со студенческой визой, который я носила с собой, потому что завтра надо было ехать в иммиграционную службу, продлевать его! Паспорт-то я тоже, получается, посеяла – забыла неизвестно где вместе с сумкой!

– Не может быть… – прошептала, крутя головой и закрывая лицо руками. Не веря, что ко всему случившемуся сегодня, я еще и без документов осталась!

– Девушка… – снова начала водитель.

– Да заткнитесь вы! – рявкнула на него в сердцах, чувствуя, что еще мгновение и разревусь уже по-настоящему. – Я паспорт потеряла!

Притихший при виде моего горя, таксист молча наблюдал. Наконец прокашлялся.

– Если паспорт иностранный, советую прямо сейчас пойти в полицию, подать заявку на пропажу. Ко мне в прошлом году приезжала свекровь из Калабрии – тоже посеяла документы. Так ее мурыжили полтора месяца – хотели уже в иммиграционную тюрьму сажать за то, что сразу не заявила. Здесь с этим не шутят…

Я подняла на него уже мокрые глаза, чувствуя себя немного лучше – как все-таки важно простое человеческое участие! Пусть даже и от незнакомого таксиста.

– Спасибо… – пробормотала. – Извините, но деньги тоже в сумке остались… Если подождете, я сбегаю в общагу, принесу…

– Да без проблем. Могу, кстати, подбросить тебя до полиции – если хочешь прямо сейчас заявить. Это совсем рядом.

Почувствовав себя на высоте от собственной доброты, таксист с удовольствием поглядывал на меня в зеркало заднего обзора. Я поспешила согласиться, чтобы поглядывание не вылилось в какое-нибудь непристойное предложение – все же место, куда он меня везет, должно сдерживать подобные порывы.

До полиции мы доехали минуты за три, водитель остановился на противоположной стороне дороги, и только тут я обратила внимание на Панамеру, следовавшую за нами.

А ведь она давно за нами едет, эта изящная машинка – поняла вдруг. Чуть ли ни с самого Макдональдса.

– Держи, – с благодушным видом, таксист протянул мне свою карточку. – Заплатишь как сможешь. Я в этих краях часто работаю, может еще и кофе попьем…

– Ага… Позвоню обязательно и заплачу с чаевыми… – поспешила уверить его, вылезая из машины. Пока не передумал.

Быстрым шагом, оглядываясь, пересекла дорогу, и уже потянула было за ручку тяжелой двери, за которой располагалась приемная полицейского участка…

– Снежана, – позвали меня сзади.

Я обернулась на ставший родным голос и чуть не подпрыгнула от радости.

– Рик!

Хотела было броситься ему на шею – пришел, надо же! Следил за мной, не бросил! Так вот чья это была Панамера!

Но что-то остановило меня. Что-то в его лице – холодное и будто бы… мертвое.

– Что опять? – внезапно осипшим голосом спросила я, гадая, что еще могло случиться. Вроде о шантаже он еще не знает? Отчего же тогда так выглядит, будто покойника увидел? Или… сам им стал?

Он потянул меня за руку и отодвинул от двери участка.

– Не надо. Я сам во всем сознаюсь, – сказал.

Потом крепко обнял меня, прижался на мгновение губами к моему лбу… и вошел внутрь, оставляя меня на улице и на ходу доставая плоский кошелек, в каких мужчины носят деньги и документы.

***

Опомнилась я только тогда, когда дверь за спиной Риком закрылась. Истерически хохотнула – интересно, каких еще удивительных событий принесет мне этот день?

Потом поняла, что смеяться тут нечему и рванула за моим непутевым профессором внутрь.

– Эй! Куда?! – от столика у маленького, решетчатого окошка меня окликнул толстый дежурный.

После чего я уткнулась в турникет. Заоглядывалась, не обращая внимания на продолжающего звать меня полицейского – Рика нигде не было.     

– Девушка, что вам угодно? У вас что-то случилось? – с той стороны подошла высокая, темнокожая женщина в голубой форме.

– Мужчина… сюда зашел мужчина… – нетерпеливо спросила ее. – Вот буквально только что – десять секунд назад! Куда он делся?

Женщина недоуменно пожала плечами.

– Какая вам разница? А впрочем… Если вы о мужчине, что только что вошел – он в зале для посетителей, пишет заявление.

Я физически почувствовала, что бледнею.

– Пустите меня к нему! Мне нужно, срочно…

Я рванула вперед, натыкаясь на вставшую на моем пути перекладину турникета. Женщина-полицейская предупреждающе выкинула руку.

– А ну стойте! Зачем вам в отделение?

Я лихорадочно соображала. Рик, скорее всего, так и сказал – что хочет написать заявление. Поэтому его так быстро пропустили!

– Я… хочу подать заявление! Потеряла паспорт! – я вспомнила, наконец, зачем изначально стремилась сюда.

Женщина скептически покачала головой.

– Для такого заявления вам не нужно внутрь. Это административка. Пишите у дежурного – он даст вам бланк.

– Но как же… тот мужчина прошел? – я сделала неопределенный жест рукой в напреалении внутренних помещений.    

– И снова не ваше дело, мисс, – жестко ответила полицейская. – Вы здесь за мужчиной или паспорт потеряли? Если первое – ждите. Если второе – пишите заявление у дежурного.

– Пустите! – я уже чуть не плакала. – Пустите меня к нему, пожалуйста… Иначе произойдет непоправимое… Пожалуйста…

Словно чувствуя, что сейчас я начну скандалить, вокруг меня начали собираться люди в синей форме – подошел сзади дежурный, потом еще один, с другой стороны от турникета к женщине присоединился мужчина – по виду охранник в гражданской одежде и в наушнике.

– Рииик! – заорала изо всех сил, вытянув шею в сторону закрытого от меня коридора и сложив руки рупором. И тут же поняла – сейчас укатают.

– Немедленно успокойтесь, мисс! – посыпалось со всех сторон, меня схватили за руки, потащили куда-то… зашебуршали рации, возвысились голоса, призывающие меня «успокоиться».

– Рииик! Ничего там не пиши! – снова закричала, вырываясь из цепких рук, уже не надеясь, что он услышит. Наверняка там стены какие-нибудь звукоизолированные в этом зале для посетителей…