Не успел он ответить, вмешалась еще одна.

– Да он и так на кокосе. Видала, как Лютику врезал? Сотрясение, как пить дать… И девка его явно кокосом балуется – этих белых просто так не заметают…

Рик моргнул. Снежана медленно подняла голову. Оба переглянулись, только сейчас начиная понимать, в какую передрягу они вляпались.

– Мы, получается… арестованы… – констатировала эта капитанша Очевидность.

– Да, – тем же тоном ответил ей. – Арестованы. Точнее, задержаны… Но ты-то почему?

– Слишком яростно прорывалась, чтобы остановить тебя, – ее губы вдруг искривились, глаза опасно сузились. – Можно я еще раз дам тебе пощечину?

– Можно, – разрешил он, на всякий случай снова закрывая глаза.

Но получил не пощечину, а еще один поцелуй – такой жаркий, что после него ей точно придется не слезать с его колен минут пятнадцать. Хотя… скорее всего это только усугубит положение. 

– Зачем ты это сделал? – чуть запыхавшимся голосом спросила она, отрываясь от его губ.

– Ты хотела меня сдать... Я предпочел сдаться сам.

Полыхнув взглядом, она вцепилась в его плечи с таким видом, будто хотела как следует встряхнуть.

– Я хотела заявить, что потеряла сумку! Вместе с российским паспортом и визой! Идиот.

– Оу… – ожидая чего угодно, но только не такого простого варианты, он слегка подвис. Почему-то даже в голову не приходило связать визит Белоснежки в полицию с чем-либо, кроме него самого. И до этой секунды все было просто – сначала захотела его сдать, потом передумала и попыталась остановить. А оказалось – дурак-то он сам, а его умненькая девочка – вообще не причем.

– Вот тебе и оу… – пользуясь его беззащитностью, Снежана щелкнула его по лбу. – Как ты вообще мог подумать обо мне так плохо? Я ведь обещала тебе!

– Погоди, погоди… – он мотнул головой, морщась от наплыва мыслей. – То есть, мы сидим здесь, арестованные из-за какого-то идиотского… недопонимания, а могли бы спокойно объясниться, поехать ко мне домой и устроить многочасовой мара…

– Тшш! – шикнула она, многозначительно показывая головой на слушающих каждое слово мексиканок. Потом медленно кивнула. – Могли бы. Но, похоже, недопонимания – наш конек.

Он криво улыбнулся.

 – Похоже на то. Надеюсь, у нас получится с него слезть.

– Это зависит от того, насколько один профессор научится слушать, а не предполагать. И отвечать на телефон, когда ему звонят.

– На телефон? – он непонимающе нахмурился. – Ты мне звонила?

– Раз сто! Почему ты не отвечал?!

– Хмм… – про свой телефон он как-то даже не вспоминал, дожидаясь возле Макдональдса, а потом догоняя ее на машине. Потом вдруг осенило – Бейб же сама уронила его на пол, когда прочитала его сообщения! И никто не обратил внимания, потому что звук был заглушен чем-то мягким…

Он выпрямился, теперь уверенный в своей догадке.

– Я знаю, где твоя сумка! 

– Где? – она недоуменно уставилась на него.

– Там же, где и мой телефон, по всей видимости. У меня в машине. Под пассажирским сиденьем.

Она ахнула.

– Какой кошмар. И мы сейчас в тюрьме просто потому, что… рассеянные идиоты?

– Именно, – он кивнул. – Оба – рассеянные идиоты. А не только я один.

– Вот ведь как сериал смотришь, да? – снова дала о себе знать одна из мексиканок – та, что с дредами.

– Ага… – завороженно ответила вторая, не сводя с нас глаз. – Давай скажем, что Лютик на него первый замахнулся? Полицейская сзади точно ничего не видела. 

Первая молча показала на видеокамеру, наблюдающую за ними из угла. Вторая фыркнула.

– А она не работает.

– Откуда ты знаешь?

– Ты серьезно думаешь, что они бы тут зажимались уже двадцать минут, и никто не пришел бы, если бы она крутилась? Явно поломанная.

– И то верно…

Пока эти двое совещались, добавлять ли к их многочисленным преступлениям лжесвидетельство в пользу «влюбленных голубков», Рик снова сконцентрировался на Снежане.

– Обещаю, что больше не буду принимать никаких решений, не поговорив с тобой.

Его девочка мягко улыбнулась.

– Я тоже обещаю. Будем решать проблемы вместе, – тут глаза ее расширились. – И, кажется, одну из них я на тебя сейчас… вывалю. 

Сказать, что Рик был поражен, значило ничего не сказать. Учитывая то, что он в принципе не помнил, кто таков этот Дэниэль.

– Как ты сказала его фамилия?

Снежана развела руками.

– Я не сказала. Просто не помню – Ванесса называла ее, но я забыла. Вообще не думала, что когда-нибудь буду иметь с ним дело.

Действительно. Кто бы мог подумать, что молодой аспирант престижного университета может оказаться таким негодяем. Мало того, что шантажист, еще и со студентками спит… Рик неловко крякнул – кто бы говорил про студенток!

И тем не менее. Проблему следовало решить, а наглеца сурово покарать. Чтоб на всю свою жизнь запомнил, ушлепок. На всю свою никчемную, нищую и бесперспективную жизнь.

Баблишка ему срубить захотелось по-легкому. Квартирку он, понимаешь, в Тайланде присмотрел, мразь...

– Я тебе устрою квартирку… – бормотал, прокручивая в голове варианты. – Будешь у меня квартирки языком выдраивать за пять баксов в час… И не в Тайланде, а в Северной Дакоте, на условно-досрочном…

Отца привлекать не хотелось бы, а вот с другом Адамом поговорить можно. Адам умеет отбивать хитрожопым желание… хитрожопить. Он, в принципе и сам умеет, но у другана, с опытом общения с определенными кругами населения, получится солиднее. У Адама и «свита» имеется – штук десять мордоворотов, без которых он в люди выходить очень не любит.

Вывезти этого опарыша в лес да заставить себе могилку выкопать… А уж потом, обосравшегося и обоссавшегося, отвезти в город, где знакомые менты шустро подберут его с пачкой кокоса на кармане.

Экстрим, конечно, а что делать? Если сегодня этому спустить, завтра он еще кому-нибудь подгадит. 

Однако, все это потом. Сегодня же надо было решить две бооольшие проблемы.

И первую из них Снежане только что вручили в виде официальной бумаги предъявления обвинения. Ему вручили такую же, но его это волновало меньше всего – адвокаты отмажут. Либо выйдет на поруки. Либо дадут исправительные работы… Ерунда, в общем.

А вот Снежане… Снежане грозила если не моментальная депортация, то отмена студенческой визы как пить дать. Нарушение-то криминальное, да еще какое!

Черт возьми, Бейб, кто ж в здравом уме ментам сопротивляется… Хотя она говорит, что специально это сделала – попасть сюда, к нему.