И вот, спустя три года, когда новое лекарство было готово и был готов план побега, у дяди Леши сдали нервы. Он попытался встретиться с семьей, ушел на встречу и исчез.

Поминутно оглядываясь, я шла по Невскому в редакцию знакомого онлайн-издания. Сверяясь с гуглокартами, нашла офис на набережной Фонтанки. У входа снова обернулась, откинув капюшон. И вот оно — за мной шел сумрачный человек, один из тех, кого я видела на параде. Быстро вошла в здание. Скрипучий лифт поднял меня на четвертый этаж в офис, похожий на муравейник: вокруг сновали люди, перезванивались, перекрикивались. Лифт постоянно гудел, поскрипывал и щелкал. На меня никто не обращал внимания.

— Иди в любое СМИ, найди там главного редактора и отдай вторую флешку, — сказала она.

Я металась по холлу редакции и пыталась обратить на себя внимание:

— Постойте… подождите… мне нужен главный редактор. У меня есть информация… Да подождите же вы…

— Кто тебе нужен? — передо мной стоял мужчина, похожий на папу, в джинсах и футболке. Ему определенно можно было доверять.

— Главный редактор, — уверенно ответила я.

— Его нет в офисе. Я его заместитель. Могу чем-то помочь?

— Не знаю. Наверное, да. У меня есть информация…

Он с сомнением оглядел меня, но сказал:

— Идем за мной.

Он прошел вглубь муравейника, и мы оказались в крошечном кабинете, где умещался только стол, заваленный бумагами, кресло для хозяина кабинета и стул для посетителя. Единственное окно смотрело на набережную и новую сцену Александринки.

— Что у тебя? — спросил замглавредактора, усаживаясь в крутящееся кресло.

Я кратко и четко рассказала, в чем дело, однако ближе к концу начала сбиваться, видя, как он скептически поджимает губы.

— Лекарство от туберкулеза в походной лаборатории?

— Вот тут всё. Формула и доказательства побочек для ТЕО900, — я протянула ему флешку, и он, помедлив, взял ее. Открывал файлы, щелкая мышкой.

Я молча ждала. У меня оставалось полтора часа.

— Интересно, — наконец сказал он. — Но как узнать, что это правда? Мы только недавно писали статью о ТЕО900. Они выглядят убедительнее, чем ваши шпионские страсти.

Ответа на вопрос я не знала и молчала.

— Ну хорошо, — сказал он, вынимая флешку. — Обращусь за советом к коллегам, которые знают, что там к чему.

Телефон в моей руке звякнул эсэмэской: «клочков сказал все сделает и передавал чтобы ты осторожнее там он прикольный».

В это время в дверь без стука ворвался молодой человек и с ходу радостно сообщил:

— Горит НИИ на Восстания! Я выезжаю?

— Камеру захвати, — ответил ему замглавредактора. Потом, спохватившись: — Подожди-подожди. Какой НИИ?

— Ну, НИИ, легочных заболеваний, на Восстания, говорю же. Который в особняке. Лекарство от тубер…

И я сразу поняла, какая роль отводилась в ее плане папе.

— Понял, — коротко ответил мой собеседник, — езжай. Камеру не забудь. — Но его коллега уже вышел из кабинета.

Замглавредактора снова посмотрел на меня. Такой поворот событий придал значимости моей потертой флешке.

— Хорошо, я посмотрю ваши материалы.

Я сидела, не понимая, закончен ли разговор.

— Посмотрю сегодня. Тут указаны ваши контакты?

— Нет, — ответила я и, подумав, что мой или папин номер давать бесполезно, написала на листке, который мне протянул журналист, имя и номер Клочкова. — Вот этому человеку мы передали информацию про угрозы.

Он взглянул на листок и кивнул.

Я поднялась, закинула рюкзак на плечо, расправила ручку чемодана.

Он окликнул меня, когда я уже закрывала дверь:

— Девушка, подождите!

Я заглянула обратно.

— Как, вы сказали, вас зовут?

— Я не говорила. Меня зовут Нина.

— А вашу мать и ее напарника?

Я колебалась, стоя на пороге, но сказала:

— Александра Маркова и Алексей Усачев.

Он записал их на той же бумажке и снова кивнул.

Я вышла в коридор и выглянула из окна, выходящего на набережную. Мой сумрачный плезиозавр стоял напротив входа в редакцию. Папе писать было нельзя, он был занят горящим особняком в стиле барокко. Поэтому я позвонила Ване и попросила его и Настю приехать как можно скорее.

— Не идите по набережной, зайдите с черного хода, я вас встречу.

Близнецы приехали быстро, минут за десять. Моя голова соображала быстро и четко.

— Надевай мою куртку и бери мой чемодан, — говорила я Насте, напяливая на нее свою куртку и накидывая капюшон. Получилось очень похоже на меня, если не слишком присматриваться. — Иди домой, но только там, где много людей. Тебя остановит вот этот человек. — Я показала ей человека на набережной. — Но сразу отпустит, не бойся. Он должен как можно дольше думать, что я — это ты.

— Ой, как интересно. Это какая-то игра, да?

— Да. Иди.

Настя послала нам воздушный поцелуй и поехала вниз на лифте. Я с облегчением смотрела, как плезиозавр потащился за ней по набережной в сторону Невского.

— Она нашла меня, — сказала я Ване. — Она ждет нас с папой в Пулкове.

«слушай твой чувак стащил с меня капюшон и побежал обратно. что делать то» — писала Настя в наш общий чат уже через минуту.

«ничего, иди домой».

«ну ладно. вечером мож на крестовский».

«потом как-нибудь, сегодня не могу».

«ну лан. кста, мы собрали пазл, смотри, какое мимими».

Она кинула в чат размытую картинку: медведица с медвежатами ловят рыбу в бурной реке. Я зависла, рассматривая ее.

— Вы должны приехать к окончанию регистрации, — сказала мама, — по отдельности. Это важно.

Но я не знала, что делать, и позвонила папе.

— Я готова выезжать.

— Где ты? Я уже в пути.

Я назвала адрес в двухстах метрах от редакции. Мы вышли через черный ход, и через несколько минут к нам подъехала веселая красная машина, за рулем которой был Пумба, папин коллега.

— Ну вы даете! Вот это поворот! Всегда мечтал! Как в кино!

Без Тимона он выстреливал фразами чуть медленнее. Мы с Ваней сели в машину рядом с папой и под непрекращающийся восторженный монолог Пумбы свернули с Невского на Лиговку. Папа то и дело взволнованно оглядывался назад.

Я открыла новостной портал, где на главной странице с красной пометкой «Срочная новость» были фото дымящегося зеленого особняка в стиле барокко. «В центре города горит здание НИИ легочных заболеваний. Пожар удалось ликвидировать в течение часа. Сотрудники своевременно эвакуированы. Пострадавших нет». Дальше шли телефоны горячей линии, где можно было узнать подробности.