А чтобы Вы мне до конца поверили, я Вам вопрос напоследок приготовил: разве синьора Лиллина не слаба на передок?

Розарио Ла Ферлита.

А

(Лиллина — Танинэ)

— Мне сказали, что ты просила меня прийти. Я все бросила и прибежала. Что случилось, Лиллина? Что с тобой? У тебя такое лицо, что мне страшно!

— Ах, Танинэ. Я всю ночь не спала, убивалась.

— Убивалась? А причина-то какая?

— Причина твой отец, Танинэ! Твой отец и мой муж!

— Он заболел? Доктора вызывала?

— Доктор тут ни при чем, Танинэ. Вчера вечером твой отец пришел домой, как обычно, к ужину. Вместо того чтобы поцеловать меня, он в мою сторону даже не глянул, пролетел мимо и заперся в кабинете на ключ. Я не знала, что и подумать. Обождала чуточку и через дверь говорю, что ужин готов. Он не отвечает. Ну, я подумала, что он меня не слышал, и повторяю про ужин. И знаешь, что мне ответил собственный муж: «Отцепись, сука!»

— Папа? Так сказал?

— Да, Танинэ. Именно так. Сначала мне даже показалось, что я ослышалась.

— А потом?

— Я обиделась и села за стол одна, но чувствую, есть не могу, еда в рот не лезет. И вдруг в кабинете такое началось! Твой отец костерил по очереди всех святых, богохульничал, кричал.

— Папа?

— А после поднялся несусветный грохот, что-то падало, разбивалось… Слышно было, как он бумаги какие-то рвет… Меня, несчастную, аж в пот бросило. Что это с ним? Какая муха его укусила? — спрашивала я себя. Потом вдруг тишина, и в тишине бряканье ключа в замочной скважине, дверь приоткрылась, и из нее высунул голову твой отец. Глаза выпучены. Служанку требует. Я служанку к нему послала, и он велел в кабинете ему постелить, на раскладушке. Представляешь? Тут уж я не на шутку осерчала. «Почему отдельно спать решил?» — спрашиваю. А он: «Не в себе я сегодня, сну твоему мешать не хочу». Я всю ноченьку не спала, с боку на бок ворочалась, глаз не сомкнула. Утром служанка сказала, что он в обычное время ушел, в полвосьмого, и с виду спокойный был.

— Может, Лиллина, он на тебя сердился?

— На меня? За что? Нет, я бы поняла, когда б на меня.

— Успокойся, Лиллина. Видишь, утром он, как всегда, ушел по делам, служанка сказала, что он спокойный был. Все прошло. Наверно, в делах заминка какая приключилась, вот он и расстроился. Ты ведь его знаешь. Помнишь, до чего он разозлился в тот раз, когда Пиппо самокат покупать собрался? Полдня злой как черт был, а после остыл. Потерпи до вечера, вот увидишь, вечером он прощенья у тебя попросит, когда домой придет.

— Ты так думаешь, Танинэ?

— Я так думаю, Лиллина.

Б

(Пулитано — Пиппо — дон Нэнэ)

— Синьор Дженуарди, все в порядке! Самому не верится, что за двадцать дней управились. Осталось проверить соединение. Вы не против?

— Прямо сейчас? Я уже закрывал склад…

— Так ведь это всего одна минута!

— А вдруг тесть ужинать сел? Думаю, неудобно поднимать его из-за стола…

— Синьор Дженуарди, я бы хотел успеть на последний поезд в Палермо. Завтра утром у меня важная встреча на работе.

— Ладно уж, проверяйте.

— Слушайте внимательно и запоминайте. Сначала снимаете трубку с рычага и подносите к уху. Одновременно другой рукой крутите ручку — три-четыре оборота. Говорить нужно громко, отчетливо, поднеся трубку вплотную к губам… Так, отвечают, станьте ближе, тогда вам тоже будет слышно.

— Алло!

— Это синьор Скилиро?

— Да.

— Я проверяю линию. Вы меня хорошо слышите, синьор Скилиро?

— Да.

— И я вас хорошо. У меня к вам просьба, синьор Скилиро. Повесьте трубку и позвоните сюда, на склад вашего зятя. Знаете, зачем я попросил его позвонить, синьор Дженуарди? Хочу проверить, проходит ли звонок. Немного подождем… Ну вот, уже звонит. Алло!

— Алло!

— Все в порядке, работает. Хотите поговорить с вашим зятем, синьор Скилиро?

— Нет.

— В таком случае до свидания. Поздравляю, синьор Дженуарди, теперь у вас есть телефон. Пользуйтесь на здоровье. И спасибо вам за все… Вы были так любезны…

— Как, синьор Пулитано? Уже убегаете? Сначала поужинаем вместе, в Палермо вы такой свежей рыбкой, как у нас, не полакомитесь… До последнего поезда времени у вас достаточно.

В

(Калуццэ — Пиппо — Лиллина)

— Калуццэ, пойдешь на станцию. Нынче утром лес прибывает от компании Спарапьяно.

— Я? Но ведь вы на станцию сами всегда ходили.

— А сегодня ты пойдешь. Проверь, все ли подводы на месте, — мы пятнадцать штук заказывали, должно хватить. Проследишь за погрузкой — и обратно на склад.

— Как скажете, дон Пиппо.

— Будешь выходить, затвори ворота.

— А ежели кто поговорить придет, а ворота заперты?

— Неужто не работает? Почему никто не отвечает? Неужто этот хренов телефон, не успели его провести, уже сломался? Фу, наконец-то. Алло, алло! Лиллина, это ты?

— Алло!

— Алло! Лиллина! Это я, Пиппо!

— Ой, это ты, Пиппо? Ты, любимый?

— Я, Лиллина! Я, милая! Я, ненаглядная!

— О, Мадонна! У меня ноженьки подкашиваются! Пиппо, дорогой, сердце мое, это правда ты? Как я ждала этой минутки! Как мечтала голос твой услышать!

— Просто чудо! Дивная штука этот телефон! Скажи мне: Пиппо, я тебя люблю.

— Пиппо, я тебя люблю.

— Рогоносец давно ушел?

— Да уж час будет.

— А служанка?

— С полчасика.

— Значит, нынче уже не увидимся, не успеем. Я ведь не только для того телефон провел, чтоб мы поболтать могли, когда рогоносца дома нет, но еще чтоб о встречах договариваться и почти каждый день видеться.

— Правда? А как?

— Я тебе скажу, как. Рогоносец из дома по утрам в полвосьмого уходит, правильно?

— Минута в минуту.

— А ближе к восьми ты служанку за покупками посылаешь, так?

— Так.

— Вот и хорошо. Завтра утром, как только служанка в город уйдет, ты мне звонишь по телефону и говоришь, что путь свободен. Я седлаю лошадь, и через десять минут я у тебя. Таким образом, в нашем распоряжении верные два часа. Потерпи до завтра, завтра я тебя задушу в объятьях и без устали целовать буду — в губы, в груди, в животик, между ног…

— Молчи, Пиппо, а то я заплачу…

— Подожди секунду, Лиллина, там какой-то шум, пойду посмотрю, не вешай трубку… Кто здесь? А, это вы… Доброе утро. Какое совпадение, я вам домой звоню, и тут вы приходите! Я как раз спрашивал у синьоры Лиллины… Боже мой, что вы задумали? Что с вами? Пожалуйста, не надо, нет, нет…