будем вести себя так, как будто мы настоящая пара, пришли, чтобы насладиться обществом друг друга сегодня ночью».

— Как ты предлагаешь нам это сделать?

«Мы заказываем напитки, а потом танцуем».

Она напряглась, ее мысли вернулись к тем нескольким случаям, когда они танцевали. В тех случаях она имела обыкновение таять в его объятиях, как пересохший янтарь. Танцевать с Купером было опасно.

«В чем дело?» — Купер смотрел, как к ним сквозь тени скользит официант. — «Боишься танцевать со мной?»

«Не смеши». — Она подумала, что ей нужно набраться храбрости для этого испытания.

— Что вам принести? — спросил официант, ставя миску с орехами на стол из стекла и янтаря.

«Мне Изумрудное Привидение», — сказала она.

— Забавный напиток, — одобрительно сказал официант. Он вопросительно посмотрел на Купера. — А для вас, сэр?

— Виски, — сказал Купер. — «Чистый. Первое поколение, если оно у вас есть».

«Конечно, сэр. «The Road» гордится хорошо укомплектованным баром. Я вернусь через несколько минут».

Когда он вернулся, он нес небольшой поднос с виски и высоким стаканом, наполненный пенистой смесью, украшенный знакомой палочкой для питья. Он поставил ядовито-зеленый напиток и виски на стол и ушел.

Купер смотрел, как Элли потягивает напиток через соломинку. — Так это Изумрудный Призрак.

«Ага.» — Она сделала еще один быстрый глоток.

«Похоже, на что-то, что просочилось из катакомб».

«Очень вкусно». — Ей уже лучше, решила она. Она могла бы потанцевать с Купером.

Он выпил немного виски и тихо сидел, впитывая окружающее.

«Готова потанцевать?» — спросил он через несколько минут.

Она выскользнула из кабинки и позволила ему отвести себя на танцпол. Думай об этом, как о работе под прикрытием, чтобы помочь Гильдии поймать плохого парня, сказала она себе. Ты просто играешь роль.

Купер заключил ее в свои объятия, окутав своим теплом и мужественностью. Она вела короткую, но доблестную борьбу со своей силой воли, но чувственные ритмы музыки погубили ее.

Танцы с Купером были одним из приятных воспоминаний в их отношениях в Аврора-Спрингс.

Приступ страсти прошлой ночью состоял из фейерверков и горячей похоти. Сегодня вечером было совсем другое. Танцы с Купером были связаны с медленным, соблазнительным жаром, который неуклонно накапливался глубоко внутри, опьяняя ее чувства.

— Я когда-нибудь говорил тебе, что мне нравится, как ты пахнешь? — сказал он, его рот был очень близко к ее уху.

— Э-э, нет. Нет, я не думаю, что ты когда-либо говорил что-то подобное.

«Это сводит меня с ума.»

«Действительно?» — Она откинула голову назад, чтобы лучше рассмотреть его лицо. — То, как я пахну, сводит тебя с ума?

«В это так трудно поверить?»

«Ну, да, если честно. Я имею в виду, я никогда не замечала, чтобы ты сходил с ума, когда мы встречались в Аврора-Спрингс».

Его большая рука чуть крепче прижалась к тому месту, где ее позвоночник изгибался.

«Оглядываясь назад, — сказал он, — я думаю, будет справедливо сказать, что у нас были серьезные проблемы с общением в Аврора-Спрингс».

«Я соглашусь с этим».

«Но я предполагаю, что по крайней мере одно из этих недопониманий прояснилось прошлой ночью», — тихо сказал он. — «Теперь ты знаешь, что мне нравится идея заняться с тобой сексом. Мне это очень нравится».

Она знала, что краснеет, и была благодарна за приглушенный свет. — Ты абсолютно уверен, что то, что произошло прошлой ночью, было не просто результатом дожигания?

— Меня уже обжигали раньше, — сказал он, приблизив свой рот к ее губам. — Поверь мне, вчерашняя ночь была другой.

А потом он поцеловал ее, прямо посреди темного танцпола. Это было не мимолетное прикосновение губ. Это был глубокий, сильный, обжигающий поцелуй. Медленнее и неторопливее, чем те поцелуи, которые он подарил ей прошлой ночью, но столь же страстные.

Она не могла в это поверить. Купер никогда не целовал ее на публике, не говоря уже о середине танцпола. Конечно, маловероятно, чтобы кто-то это заметил, не говоря уже о том, чтобы озаботиться этим. Но, тем не менее, это было не то, что делали Боссы Гильдии. Обычно они были слишком озабочены своим имиджем.

Публичные проявления привязанности представляли собой двоякую проблему для человека в положении Купера. С одной стороны, руководитель Гильдии не хотел показаться развратным бабником. Исторически сложилось так, что у глав Гильдий был давний пиар-вопрос в этой сфере. Кроме того, Босс Гильдии также должен был убедиться, что он не внушает членам организации — всегда чересчур мужественным — мысль о том, что их Босс был из тех слабаков, которые позволяют женщине вить из себя веревки.

Но Купер целовал ее так, словно ему было наплевать на свой имидж. Конечно, здесь никто не знал, кто он такой, но все же. Этот поцелуй был таким, как будто он это имел в виду.

Она была плотно прижата к нему, и она очень хорошо чувствовала его эрекцию. Он был полностью возбужден, подумала она, ослепленная осознанием того, что она произвела на него такой эффект.

Каким-то образом Куперу удалось просунуть одну из своих ног между ее, прижав бедро к ней так, что ее короткая юбка задралась еще выше. Он переместил одну руку к ее бедру и нежно сжал.

Она разрывалась между шоком и невероятным трепетом. Внутри нее скопилось тепло. Промежность ее трусиков внезапно стала убийственно влажной.

Пары вокруг них унеслись в другое измерение, оставив ее наедине с Купером, темной, зеленоватой ночью и знойной музыкой.

Она протянула одну руку выше по плечу Купера, чтобы коснуться его затылка. Она была почти уверена, что он вздрогнул, когда она провела кончиками пальцев по его волосам.

Он действительно реагировал на нее, подумала она, без влияния пост-призрачного гула и с чрезвычайно удовлетворяющей степенью страсти. Он вел себя так, будто все, чего он хотел, это утянуть/ повалить ее на светящийся пол ночного клуба и заняться с ней любовью прямо здесь и сейчас. И она вовсе не была уверена, что стала бы сильно протестовать, если бы он попытался сделать именно это.

Когда он наконец поднял голову, она запыхалась. Она попыталась придумать вескую причину, чтобы они оба немедленно ушли и забрались на переднее сиденье Спектрума.

«Есть ли у тебя еще сомнения в том, что ты привлекаешь меня физически, когда я не в агонии?» — он спросил.

— Я… я думаю, нет, — выдавила она.

— Хорошо, — сказал он. Он прекратил танцевать, взял ее за руку и целеустремленно повел обратно к их кабинке. — В таком случае тебе придется извинить меня.

«Извинить?»

— Мне нужно в мужской туалет.

«Ой.»

Боже мой, неужели она действительно заставила Купера Буна кончить в штанах прямо на танцполе?