Мы с Заки, не сговариваясь, принялись вяло аплодировать, не прерывая разговора.

— Кстати, о преступных наклонностях, — вполголоса проговорил я, наклонясь к Заки. — Покушение на Шкафа произошло как раз в твое отсутствие дома. Я проверил — пистолет, который я сунул за стопку журналов в тумбочке и который, как выразился Васек, является любимым оружием израильской разведки, таинственным образом пропал. Кроме того, судя по твоему паспорту, в мае, как раз во время первых двух убийств, ты был в Москве. Можешь это объяснить?

Света с презрением понаблюдала за нашими манипуляциями с ладонями, развернулась и вышла вон, хлопнув дверью. Не обратив на нее никакого внимания, мы с Заки молча сидели, глядя друг на друга.

— Чушь, — проговорил побледневший Заки, — к покушению на Шкафа я никаким боком. Ты же знаешь, я ездил за билетом, клянусь. Хватанул свою сумку и рванул, не глянув, там ли паспорт. Должен был лежать в кармашке. Что касается весны, каюсь, приезжал в Москву. Вернее, сразу улетел к тетке в Барнаул, поэтому тебе и звонить не стал. Вряд ли это можно связать с преступными наклонностями.

Я покачал головой.

— Не строй из себя дурака, Заки, ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь. Твой внезапный визит в Москву совпадает со временем убийств двух человек, пивших вместе с тобой водку в Касиной студии. А потом ты организуешь меня на дурацкую погоню за парнем, который, разумеется, по чистой случайности оказывается человеком с той самой вечеринки, которую ты вроде бы начисто забыл, и который падает замертво перед твоим носом. Кстати, тебе интересно будет узнать, что сам Лиманский знал об убийстве Ахмеда с Кирюшей, а убийцей считал тебя? Неслабо? И вот теперь, в довершение всего, исчезновение «беретты» и выстрел в Шкафа, пока ты якобы покупаешь билет, даже не проверив, при тебе ли паспорт. Не слишком ли длинная цепь случайностей?

Заки с шумом вздохнул и проговорил, отводя глаза:

— Паспорт всегда у меня в сумке, мне и правда в голову не пришло проверять. И про весну могу все объяснить. Только ты все равно можешь не поверить.

— Попытайся, вдруг поверю.

— Хорошо. — Заки скрестил руки на груди. — Как-то в апреле мне позвонила девушка, представившаяся журналисткой «Кинообозрения». Она нахвалила мою игру в «Тупицах» — фильм как раз начали крутить в Москве — и игриво предложила встретиться для интервью. У меня были деньги и время. Так почему бы и нет? Но в самолете я познакомился с классной женщиной, летевшей из Израиля к родным в Барнаул. Вот я и решил заодно навестить тетку. Хочешь верь, хочешь нет, но это чистая правда.

— О которой ты по странности забыл мне сообщить, как только закрутилась вся непонятная круговерть.

Когда закрутилась круговерть…

Я почувствовал тошноту. Буквально все мои собеседники очень связно объясняли самые невероятные совпадения и при этом смотрели на меня честными чистыми глазами. Но ведь кто-то из них врал!

Кто?

На следующий день я проснулся довольно рано и некоторое время лежал, прислушиваясь к пению птиц из сада, шелесту теней на стенах. Внезапно мне открылся мир, полный гармонии и прекрасных красок. И я подумал, что смерть — лишь переход в другую жизнь, смена декораций, и если в определенный момент человек умирает, значит, для него пришло время начать строить свою новую реальность.

Так я пребывал в нирване полушепотов и полутонов, пока откуда-то снизу не раздались неприятные громкие звуки. Пришлось вернуться из высших сфер к суровой прозе жизни, натянуть джинсы и спуститься на первый этаж.

Как я и предполагал, источником звуков был бледный как смерть Васек, на коленях, почти молитвенно, стоявший перед унитазом и извергавший в белоснежную воронку все яства с режиссерского кутежа. Когда его желудок полностью вывернулся наизнанку, парень, пошатываясь, поднялся и умылся холодной водой. После этого он повернулся ко мне, и я увидел его мертвые рыбьи глаза.

— Вижу, погуляли неплохо, — не удержался я от комментариев.

Затем отвел страдальца на кухню, усадил на табурет и принялся готовить напиток под названием «Похмельное воскресение». Для него необходимо всего лишь залить добрую щепоть цейлонского чая горячим молоком.

Васек молча выпил снадобье осторожными маленькими глотками, отказался от еды и слабым голосом извинился за то, что, видимо, не сможет сегодня исполнять обязанности садовника и повара.

— О чем разговор, — успокоил я его, — у каждого из нас случаются такие казусы. Ложись спать.

Несчастный кивнул и удалился в свою каморку, а я принялся за приготовление запеканки для всех оставшихся в живых.

Натирая на терке сыр разных сортов, очищая томаты от кожицы, взбивая яйца и производя прочие необходимые действия, я смотрел в сад за стеклянной стеной и с удовлетворением думал, до чего же хорошо быть трезвым и здоровым. Кроме того, после напряженной умственной работы по квалификации открытий последних нескольких дней было невероятно приятно делать простую житейскую работу — готовить вкусную еду.

Поставив запеканку в духовку, я отправился в гостиную поливать цветы и обнаружил Заки на изрешеченном бандитскими пулями диванчике. Он лежал с открытыми глазами, сосредоточенно изучая белоснежность потолка.

— Привет.

Заки немедленно перевел взгляд на меня и некоторое время молча наблюдал, как я тружусь.

— Чем так дивно пахнет?

— Сырной запеканкой.

Вновь наступила пауза, в течение которой я завершил полив и приступил к протиранию листьев пальмы и олеандра влажной тряпкой.

— Ты мне не веришь, — грустно вымолвил Заки и сел, разминая бледные, незагорелые ноги. — Тут я бессилен. Но спокоен — правда всегда побеждает. Наступит время, и ты извинишься передо мной за свои глупые теории.

Я хмыкнул. Открылась дверь наверху, и Ольга бодро сбежала вниз по ступеням.

— Доброе утро. Судя по запаху, завтрак готов. А то я очень голодная.

Заки что-то пробурчал себе под нос и принялся одеваться. Сестра отправилась на кухню, и я за ней.

Пока подходил кофе, Ольга и Заки, не глядя друг на друга, в полном молчании расставили на террасе стулья, протерли стол, принесли посуду и хлеб.

— А что с Васьком? — поинтересовалась моя сестрица, когда я поставил на стол огнедышащую запеканку.

— Васек на сегодня отстрелялся, — ответил я. — Будет спать до вечера. Надеюсь, чай с молоком ему поможет. Мне, во всяком случае, всегда помогает.

На сем обмен репликами завершился, и завтрак прошел в скорбной тишине. Затем Ольга, видимо в память о Ваське, по собственному почину организовала мойку посуды, а я тут же принялся за приготовление обеда.

— Что с тобой? — с сарказмом проворчал Заки, садясь на стул у открытой стеклянной двери в сад и закуривая сигару. — Откуда этот кухонный пыл?