– Да, вопрос непростой… Настоящая головоломка. Кстати! А почему мы все время обсуждаем варианты того, как и что убило этого сеньора Горбылина? Почему не допустить, что он умер своей смертью? Срок ему настал… У нас недавно один студент умер прямо на лекции. Никогда ни на что не жаловался. А тут – сердце остановилось, и его нет…

– Мысль очень интересная. В какой-то мере я могу допустить и этот вариант. Но… На этот счет тоже нужно иметь веские доказательства.

* * *

Первый, кого увидел Гуров, когда вернулся в посольство, был Стас Крячко, который от проходной направлялся к жилому корпусу. Окликнув приятеля, Лев подошел к нему и, окинув изучающим взглядом, спросил:

– Ну, что, пережил утрату? Отпустило?

Хмуро усмехнувшись, Станислав безнадежно махнул рукой.

– Наверное, ты был прав… Это моя, так сказать, планида – терять женщин, которые мне стали близки. Слушай, сколько их уже было! Вот, недавняя, причем повторная потеря – Лида. Мы ж с ней года два назад встречались, уже что-то стало завязываться всерьез, а она – раз! – и вышла замуж. Куда-то вообще исчезла. Месяц назад снова появилась. Мы с тобой как раз занимались убийством в «Садах Астарты». Опять с ней начали все сначала. И вот возвращаюсь из Сочи – звонок: Стас, извини, я опять сошлась со своим благоверным. Твою дивизию! Вот теперь и Вероника. Между прочим, я на нее имел серьезные виды. И что же? Сегодня звонит: «Стас, извини, но я, кажется, выхожу замуж». У меня настроение упало ниже плинтуса… А мы как раз вышли от Сабрины. Возникло желание надраться. Зашли в «Огни Неаполя». Девчонки сразу к нам – как у вас, чего?

– Костя там еще был с тобой? – уточнил Гуров.

– Ну, да-а… Он им и рассказал про мой прокол на личном фронте. Ну, а я заказал себе бутылку текилы… Они от денег отказались, сами накрыли стол. Выпил я с ними на брудершафт. Костя к этому времени смылся. Ну, а Адриана – барменша, с которой Горбылин пробовал замутить, пригласила к себе. Пошли, мол, Катарина и одна управится. Ну и пошли… А тут ты в самый интересный момент звонить надумал. Ну, что теперь? Разбитое сердце склеено, я жив и готов к труду и обороне. Костя тебе ж сказал, что Сабрина опознала того уголовничка?

– Да, я в курсе. Но все это теперь уже, так сказать, «семечки». И знаешь почему? Вышел-таки на меня этот самый Саймон Хаар…

Хлопнув себя руками, Стас язвительно рассмеялся.

– Клюнул, америкос, едрена копалка! И под видом кого он к тебе подъехал?

– Назвался Биллом, правда, не Клинтоном, а Турмом. Сказал, что он археолог-любитель. Намекал насчет огромных бабок, которые можно было бы срубить, если бы удалось найти одну штуковину. И вот тут начинается самое интересное…

Они сели на лавочке в скверике у служебного здания, и Лев рассказал о своих сегодняшних поездках и встречах. Слушая его, время от времени Крячко ошеломленно повторял вполголоса:

– Обалдеть! Обалдеть!..

Услышав о том, что, вполне вероятно, изваяние бога Аттальтунтикана может находиться на территории российского посольства, и даже, более того, в квартире Горбылина, Станислав почесал за ухом.

– Лева, ты собираешься заняться поисками этого идола? Хм… А на паука нарваться не опасаешься? Вдруг он и в самом деле там?

– А что прикажешь делать? – спросил Гуров. – Пока у нас на руках нет лабораторного подтверждения того, что смерть Горбылина наступила от яда паука или какого-то другого токсина – мы едва ли можем считать установленными реальные причины смерти.

Наступило молчание. Приятели сидели недвижимо, думая каждый о своем. Пауза затянулась. Видимо, поняв, что Гуров от поиска изваяния отказываться не намерен, Стас решительно стукнул кулаком по коленке.

– Ладно, убедил. Будем искать этого Атулькана… Или как его там? Нет, Лев, согласись! Что за идиотские названия люди понапридумывали? Прямо как тот вулкан в Исландии – Эй… Фей… Какой-то там еще «кудль». Начнем-то откуда?

– Надо поговорить с Еринцовым – нет ли в квартире Горбылина каких-либо тайников в полу или в стенах? Поговорить с охранниками… Вдруг кто из них видел, как Горбылин занимался на территории посольства чем-то подозрительным?

– Добро! Я пошел толковать с охранниками, – Крячко поднялся со скамейки. – Ну а ты давай уж к коменданту. Слушай, Лев, а может, когда найдем идола, сами к нему не полезем? Давай позовем профессора? Он же спец по этим жукам-паукам? Вот пусть и ловит этого… Атом-тару, что ль?

Хлопнув приятеля по плечу, Гуров от души рассмеялся.

– Что, надеешься от конкурента избавиться? Окстись! Кого и как он будет ловить, если у него коленка разбита? И вообще, хватит роптать! Ты думаешь, он чисто случайно поскользнулся на кузнечике, случайно попал к Веронике? Такое ощущение, что все это кто-то специально подстроил.

– Опа! Ты, так сказать, уверовал в какие-то там высшие силы и теперь собираешься в этом убедить и меня? – в голосе Стаса звучала язвительность.

– Нет, убеждать ни в чем не собираюсь. Я хочу сказать, что иногда стоило бы включать и мозги. Для трезвого осмысления и анализа… Включил? Молодец! А теперь – шагом марш к охранникам! – скомандовал Лев и, решительным взмахом руки оборвав очередные возражения приятеля, направился к жилому корпусу.

…Еринцов, выслушав вопрос Гурова по поводу тайника в квартире Горбылина, сообщил, что о подобных вещах не слыхивал ни разу. К тому же комендантом он работал всего лет семь, тогда как зданиям этим лет уже по сорок минимум. Тем не менее пообещал найти координаты своего предшественника, чтобы связаться с ним и выяснить, известно ли тому хоть что-нибудь о тайниках и могут ли они вообще иметься в жилом корпусе.

Пояснив, что в данный момент ничем особо важным он не занят, комендант предложил прямо сейчас подняться в квартиру Горбылина и хотя бы визуально оценить саму вероятность существования в ее стенах каких-то объектов, предназначенных для хранения тайн и секретов. Они поднялись на третий этаж, Еринцов открыл дверь, и они снова вошли в настороженно-напряженную тишину опустевшей квартиры. Гуров несколько раз обошел обе комнаты и ванную с туалетом, тщательно осмотрел прихожую, простучав те или иные участки стен и паркета. Проверил все шкафы и буфеты. Однако ничего, что хотя бы намекало на наличие тайника, не обнаружил.

Выйдя на крыльцо, Лев огляделся и увидел Крячко, который вместе с охранником ходил по задворкам зданий, среди каштанов, магнолий, кипарисов и туи, что-то высматривая у высокой каменной стены, огораживающей тыл территории посольства. Он направился к ним. Когда Гуров подошел к Стасу, тот, что-то сердито бурча, пинал земляной бугорок у корней большого каштана.

– …Японский городовой! Где ж он мог его спрятать, паразит?! Тут можно месяц все перекапывать, и хрен что найдешь! А, Лева… Ну, что там у тебя? – ворчливо спросил он, принимаясь за другой холмик.

– Ноль… – ответил Лев.

Последний раз пнув рыхлую землю, Крячко сердито плюнул и окликнул охранника – крупного, мосластого парня с короткой стрижкой, который, низко пригнувшись, ходил между туями: