– Заметил. Вообще, китаянка, по-видимому, очень сильно привязалась к нему. И знаешь, с какого времени? С того самого момента, как он купил ей через Чи-Най-Чанга шелковый костюм. С его стороны это был тоже первый вздох любви, хотя и неведомый ему самому.

– А над чем он сейчас работает?

– Над величайшим изобретением. Он изобрел беспроволочный телеграф, который может передавать до шестидесяти тысяч слов в час. Кроме этого, депеши этого телеграфа не могут восприниматься всеми вообще станциями, а лишь своей. Таким образом устраняется существовавшее до сих пор в беспроволочном телеграфе неудобство, в силу которого неприятель мог перехватывать чужие депеши. Третья особенность его изобретения состоит в том, что аппарат совершенно незаметен, не требуется на станциях мачт. Весь аппарат представляет из себя небольшую коробку с металлической палочкой, выходящей из нее, и клавиатурой. Поместившись с этим аппаратом у открытого окна, можно передавать депеши, не рискуя быть замеченным.

– Но ведь это гениальное изобретение! – воскликнула Вера.

– Конечно! И оно сослужит мне огромную службу. Ты или твой папа научитесь депешировать, и мы устроим одну станцию в Японии, а другую на корабле. Таким образом, я буду всегда знать, что делают мои враги.

– Как это славно! Знаешь, можно устроить туда – папу! Ведь мы сначала повенчаемся, и поэтому мне не стыдно будет оставаться при тебе.

– Конечно! – согласился Верлов. – Кроме этого, Бромберг сделал еще одно открытие, которое в своем применении имеет для нас огромное значение.

– А именно?

– Ты ведь знаешь, что вода, кроме того, что состоит из кислорода и водорода, еще насыщена воздухом. Представь себе, что он открыл способ выделять воздух из морской и пресной воды. Благодаря этому изобретению подводным кораблям совершенно незачем подниматься на поверхность воды, чтобы запасаться воздухом. Наш корабль, снабженный его прибором, может плавать под водой хоть год и всплывать, не показываясь, впрочем, на поверхность, придется лишь затем, чтобы выставить из-под воды наблюдательную трубку для того, чтобы посмотреть, что делается на поверхности.

– Он уже делал пробы? – полюбопытствовала молодая девушка, сильно заинтересованная рассказом жениха.

– Нет еще. С телеграфом он кончает, и на днях мы произведем с ним опыты. Ну, со вторым открытием он покончит потом.

Разговаривая, они не заметили, как идет время, и лишь голод заставил их возвратиться домой.

Бромберг, слегка похудевший от усиленной работы, все еще сидел за столом, погруженный в свои чертежи и вычисления.

А маленькая Нянь-Си задумчиво сидела в углу и не отрываясь глядела на занятого инженера.

XXIV

Прошло еще дней пять.

Все это время Бромберг почти не отрывался от работы и по полдня просиживал в рабочей палатке, которую раскинул на открытом воздухе для того, чтобы быть более уединенным и не так страдать от жары, которая здесь, в тропиках, доходила до сорока градусов по Реомюру.

Но вот, на шестой день, утром, он с торжественной улыбкой подошел к Верлову.

– Пойдемте со мною! – сказал он. – Два аппарата готовы, и вам следует поучиться.

– Как с ними обращаться?

– Да.

– Пойдемте, – сказал Верлов.

Работа оказалась не особенно легкой и требующей большого навыка.

Весь день практиковался Верлов под наблюдением Бромберга и только к вечеру кое-как научился лишь принимать депеши и устанавливать шкалу.

По просьбе Бромберга он унес один аппарат на противоположный конец острова и остался при нем.

В свою очередь Бромберг установил второй аппарат в палатке и, открыв полог, стал телеграфировать.

Через час они сошлись.

Проба была блестящая, и аппараты действовали превосходно, несмотря на лес, разъединяющий их, и на боковой ветер.

– От души поздравляю вас! – сказал Верлов, горячо пожимая руку инженеру, сиявшему от сознания своего торжества.

– Завтра произведу опыт с водой, и тогда сможем смело пускаться в дальнейший путь! – ответил Бромберг. – Только… знаете, я посоветовал бы вам одну маленькую предосторожность.

– А именно? – спросил Верлов.

– Да видите ли, как ни совершенен наш корабль, все же с ним может случиться авария, и тогда все то колоссальное богатство, которое сейчас находится в нем, неминуемо пропадет. А ведь люди могут спастись! Хорошо было бы наши драгоценности спрятать где-нибудь в доступном месте, чтобы после могущей случиться аварии воспользоваться ими.

– Это верно, – согласился Верлов. – А как вы думаете, где бы нам лучше было спрятать наше имущество? Может быть, в Азии?

– Гм… это решительно все равно. Важно, чтобы оно было спрятано на собственной земле. Поэтому посоветовал бы вам купить где-нибудь имение с каменной постройкой и спрятать драгоценности в фундаменте. Каждый из нас будет знать это место, и если кто-нибудь погибнет, то остальные поступят с имуществом погибшего согласно его завещанию.

– Совершенно верно! – снова согласился Верлов. – Вполне одобряю ваш план и поэтому в первую голову выполню его так, как вы это советуете сделать. Мой проект заключается в следующем: через два дня мы снимемся отсюда и полетим снова к восточному побережью Азии. Где-нибудь недалеко от Хабаровска мы спустимся в тайге, я с Верой доберусь до города, там повенчаюсь, куплю дом, спрячу в нем наше богатство, сдам его внаймы без права ремонта и каких-либо переделок, затем Суравин покинет нас и поедет с аппаратом в Японию, а мы начнем приводить в исполнение свой главный план. Я думаю, что придумал хорошо.

– И даже очень, – согласился инженер, отходя от Верлова и снова удаляясь в свою палатку, где он производил опыты.

Остаток дня Верлов, Суравин, Вера и Нянь-Си употребили на сбор плодов, особенно хлебного дерева, из которого выходили прекрасные лепешки.

А рано утром Бромберг принялся за производство опытов разложения воды и выделения из нее воздуха.

Эти опыты, как и опыты с беспроволочным телеграфом новой системы, увенчались полнейшим успехом и вызвали бурю восторгов и аплодисментов по адресу гениальнейшего из изобретателей, перед которым стушевывался даже великий Эдисон.

Решено было с рассветом тронуться в путь и идти под водой, чтобы избавиться немного от жары в тропиках да заодно и испробовать новое изобретение в далеком пути.

Действительно, на следующее утро «Владыка» со всеми своими обитателями гордо поднялся на воздух, пролетел над рифами и опустился в океан.

Погода стояла тихая, и первые дни корабль плыл по поверхности океана, но когда на третий день ветер засвежел, Бромберг спустился на десять сажен под воду, куда не доходило волнение, и корабль продолжал плыть, не испытывая ни малейшей качки.

Вероятно, вверху бушевал порядочный шторм, так как даже на семисаженной глубине корабль испытывал качку.

Воздухоотделяющий аппарат действовал превосходно, и в каюте постоянно освежался воздух, тогда как старый