— Ты что, командир, не видишь, она же говорить не может. Да, Вика?

Она согласно кивнула.

— Да тут и так все понятно, — сказал Миша. — Ты, командир, лучше душителем займись, а то как бы он твой наряд не передушил. Я не знаю, псих он или нет, но силы в нем, как у буйнопомешанного…

— Бумага, ручка есть? — спросил мент.

— А как же!

— Я сейчас задержанного в отделение доставлю, а потом вернусь со следователем. Вам будет меньше хлопот, если вы объяснение напишете.

Миша проводил его и, когда за лейтенантом закрылась дверь, облегченно вздохнул.

— Ну, ты и сволочь! — с ненавистью и презрением выплеснула ему в лицо Вика.

— Все, завязываю с наркотой! — Он в клятвенном жесте приложил руки к груди. — Крыша, в натуре, съехала!

— Она у тебя уже давно съехала!

— Клянусь, исправлюсь!

— А с Костей теперь что будет?

— Ну, во-первых, мне на него наплевать! А во-вторых, ему в тюрьме будет лучше, чем в могиле. Я ведь его убью, если он на свободе останется. И тебя убью, если ты хоть слово против меня скажешь. Ты понимаешь меня, сестренка?

Вика стиснула зубы, исподлобья глядя на него.

— Не слышу ответа.

— Понимаю.

— Вот и умница… Учти, у меня руки длинные!

— Я все понимаю. И тебя боюсь. Поэтому буду молчать… Но еще раз ко мне придешь, я тебя сдам!

— А почему я приходил? Ты же всегда меня хотела, вот я и пришел!

— Пошел к черту!

— Понял, ухожу.

Миша собирался забрать с собой Аллу, но та бессовестно спала. Переборщила она с коктейлем, развезло ее. А может, нарочно заснула, чтобы в оргии не участвовать…

— Давай вставай!

Он растолкал ее, помог подняться, но Алла тут же снова опустилась на диван. А оставлять ее здесь было нельзя. Вика ведь ментам ничего не скажет, а перед ней может и растрепаться. Вдруг у Аллы чувства к Косте проснутся, как бы они тут бабий бунт не организовали…

Он сходил на кухню, взял из холодильника бутылку с минералкой и вылил ее на Аллу. Это подействовало, и он даже смог вывести ее из квартиры. Но на этом их совместное путешествие и закончилось.

У лифта их ждали менты — лейтенант с пистолетом и старшина с автоматом. И оба ствола были нацелены на Мишу.

— Спокойно, парень, давай без глупостей!

Одной рукой старший лейтенант держал пистолет, а другой снял с пояса наручники.

— А что я такого сделал?

— Разбираться будем. В отделении.

— Ну, как скажешь, начальник!

Миша понял, что попал в западню, из которой он мог вырваться только бегством. Только сейчас до него вдруг дошло, что это крах, если в дело вмешается Клыков. И он мог вмешаться, если Костя показал на его причастность к убийству Гармохи. А именно это он, похоже, и сделал, а как еще объяснить, что менты собираются надеть на него наручники?

Люди Клыкова надавят на Вику, и она признается в том, что Миша душил ее. А это покушение на убийство — серьезный срок. И Клыков здесь как бы ни при чем. Он выведет Мишу из игры, а сам останется в стороне. И не предъявишь ему…

Если Мишу посадят, Вика пойдет на поводу у Клыкова, а если он вырвется на свободу, то вряд ли. К тому же с ней можно решить вопрос посредством точного снайперского выстрела, а такая возможность у Миши есть. Пока он на свободе, есть. А без него его братва может превратиться в стадо баранов, которые станут легкой добычей для Клыкова.

Свободы у Миши уже нет, но еще есть возможность прорваться к ней.

Отпустив Аллу, он потянул к лейтенанту сомкнутые в запястьях руки, но вдруг толкнул его на старшину, выбив из руки пистолет. Пока старшина восстановит свои позиции, Миша перемахнет через перила и скроется из виду. А там бегом вниз, и — будь как будет…

Он бросился вниз по лестнице, набирая ход, руками зацепился за перила, чтобы перепрыгнуть через них, сокращая путь, но в этот момент сзади громыхнул выстрел. И тут же последовал сильный удар в спину.

Сознание Миша потерял еще в падении…

Южноморск считался рабочим городом, но если бы он был курортом, то вряд ли бы камера тюремного изолятора походила бы на комфортабельный номер в пансионате отдыха. Не санаторные здесь условия, и спать жестко, но так ведь Костя знал, на что шел. Хотя, конечно, засиживаться здесь не хотелось…

Вчера его закрыли в патрульной машине, но все-таки он сумел достучаться до старшего наряда. Сначала сказал про машину, в которой находился связанный Лагут, затем объяснил ему, кто есть Миша Кустарев. И о его причастности к убийству в районе «Южпортнефти» сообщил.

Машину обыскали, нашли в ней оружие, и лейтенант принял меры. Миша попытался убежать, но получил пулю в спину. Его в тяжелом состоянии отправили в больницу, а Костю доставили в отделение. Допросили, сняли показания и закрыли в изоляторе временного содержания. А еще ему позволили связаться с Геннадием Захаровичем, который, похоже, уже развил бурную деятельность…

Дверь в камеру открылась:

— Сполохов, на выход!

Костю отконвоировали в кабинет, где ждал его знакомый руоповец. Майор Швабрин занимался убийством, по которому он проходил как свидетель.

— Ну, что же ты, Константин Евгеньевич, сразу про Кустарева не сказал? — попенял майор, поглаживая пальцем короткие жесткие усы.

— Да я не уверен, что это был он, — пожал плечами Костя.

— Не уверен… А как жареным запахло, так сразу и уверенность появилась, да? — усмехнулся Швабрин.

— Ну, я водителя хорошо запомнил. Того, который с Кустаревым был.

— Ты и фамилию его знаешь?

— Нет, только кличку. «Лагут» его кличка.

— Откуда знаешь?

Костя коротко рассказал про первую встречу с Лагутом.

— Значит, ты еще с девяносто пятого его знаешь?

— С девяносто пятого. И Лагута, и Кустарева… Кустарев у меня девушку отбил.

— И ты за это пошел его вчера убивать?

— Не убивать, а поговорить… Я ведь вам ничего про Кустарева не сказал, а он все равно меня заказал.

Костя еще вчера рассказал, как на него покушался киллер-мотоциклист, объяснил, как найти его побитую пулями машину. Только как в ответ стрелял, говорить не стал.

— Почему в милицию не заявил?

Костя вздохнул и отвел глаза в сторону.

— Самосудом решил заняться? Пистолет где взял?

— На черном рынке купил. Давно еще, по случаю.

— Кто продал?

— Я его не помню…

— Разберемся… Со всем разберемся. И как ты гражданку Савчук душил, тоже разберемся, — усмехнулся Швабрин.