Тогда Рирз решил шагнуть дальше – увеличил срок нахождения под водой до двух десятков минут. После, когда существо пережило и это и наконец начало выглядеть довольным жизнью, он приказал набить на бочку рейки и долить воды доверху. Да, было бы грустно позволить Амфи захлебнуться и утонуть, и потому, как только что-то могло пойти не так, люди бастарда Холдбиста должны были помочь пленнику.

Амфи чувствовал себя в бочке прекрасно и даже не пытался выплывать.

Заключив, что причиной может быть особая местная вода, Рирз посадил в такую же бочку лесоруба, но тот не продержался и пяти минут. Удивительную воду, как вариант, пришлось исключить.

В бочку раз в полчаса-час доливали воды, потому как спустя некоторое время синекожий, видимо подустав находиться в одном положении, начал изредка крутиться и выплёскивать её.

Спустя более чем половину суток бастард решил, что на данный момент рейки уже лишние: он убедился, что это существо – не человек. А если и человек, то не такой, как все они.

Амфи вынырнул, когда Рирз приблизился, и улыбнулся. Во рту у него правитель лагеря обнаружил множество не очень крупных, но острых даже на вид зубов. В голову пришла мысль, что водяной житель мог и не улыбаться, а показывать таким образом свою агрессию – подобно собакам, что, скалясь, обнажают зубы, желая напугать недруга.

– Амфи, – пленник показал на себя. – Теви?

Он показал на бастарда. Будущий лорд догадался не сразу. Только после третьего круга пантомимы он понял, что от него требуется.

– Рирз, – он указал на себя, а затем на существо. – Амфи.

Рыбоподобное создание заклекотало и радостно закивало.

– Риирс… – Ну, пусть так, хотя бы запоминать умеет. – Палдие пар уденс-с. – И сын лорда Рогора понял свою ошибку: он слышал похожие слова, но с меньшим шипением и посвистыванием – те пленники, что уже были у них, издавали подобные звуки.

– Приведите мне из одного из дикарей. Светловолосого – он лучше всех нашему языку обучился.

Светловолосый, бородатый и усатый, а за проведённое в плену время ещё более обросший мужчина ростом был с Рирза, но менее широк в плечах. И к тому же оказался весьма талантливым в языках. Учился он быстро, а может, просто был единственным, кто стал это делать и желал разговаривать со своими мучителями.

– Будешь переводить и мне, и ему. Я хочу понять, что он всё время болтает.

Следующий час был сложным, но весьма полезным – Амфи оказался болтуном и совершенно беззлобным созданием. Он рассказывал так, словно его не захватили в плен, а пригласили на дружеские посиделки.

Голубокожий принадлежал к отдельному народу – существа, подобные ему, питались рыбой, любили украшения, блестящие вещи, радовались, узнавая что-то новое. Почти всё время они проводили в воде, а на земле им без неё вскоре становилось плохо. Они не умели бегать, зато ни один человек в воде их никогда не сможет догнать.

Как оказалось, Амфи переживал за своего отца – тот пропал. Рирз понял, что первый погибший, вероятно, и был родственником пленника. Амфи же должен был выбраться на берег, чтобы искать себе другой водоём – в их озере слишком мало места и пищи для всего семейства. Кроме него и отца там жили две сестры Амфи и спутник одной из них. Поскольку сестра первая нашла себе избранника, то могла остаться с отцом, а все остальные должны были уйти и искать другой водоём.

Амфи совершенно не переживал, не боялся рассказывать, не подозревал ничего плохого и относился к Рирзу очень приветливо. С одной стороны, это вызывало симпатию, а с другой – глупого и наивного болтуна было жаль. Люди из Ферстленда пришли завоёвывать их дом, а отсталые в развитии водные жители не способны были понять всей опасности.

Синекожий был уникальным и пока единственным водным жителем, терять простака было не с руки, а изучить местных обитателей, особенно столь отличающихся, следовало бы.

Сети вновь установили, а для того, чтобы ускорить процесс, Рирз приказал прицепить к ним разнообразные куски отполированной стали и несколько полудрагоценных камней из собственных вещей – для дела ему было не жаль любых блестяшек.

И долго ждать не пришлось – с интервалом в день две группы рыбаков и солдаты, которых выделили им в охрану и помощь, приволокли сначала одну девушку, а после и юношу с девушкой. Бастард не видел своего отражения в тот момент, но Айдин уверял, что глаза милорда горели, и он бы не решился вставать между ним и новыми пленниками.

Амфи, чтобы не травмировать его детское восприятие мира, а заодно и использовать в качестве информатора о Новых Землях, переселили в лагерь, где жил сам Рирз. Для водного соорудили довольно высокое прямоугольное корыто. Конечно, было неудобно загромождать и без того не слишком-то просторный лагерь деревянной ёмкостью в два человеческих роста длиной и один рост шириной, но это позволило общительному пленнику разминаться и весело бултыхаться в своём персональном водоёме. Плотники постарались на славу, три других корыта, уже для оставшихся членов семьи, были куда менее громоздкими и располагались в отдалённом укреплении.

Поскольку Амфи самостоятельно вылез из бочки и шёл вместе с бастардом и его воинами до своего нового дома, Рирз имел удовольствие понаблюдать, насколько возможен вариант, что его новый приятель сбежит. Бег не был его сильной стороной – водный шёл медленнее человека, хоть и очень спешил. Он переваливался с ноги на ногу, покачиваясь, как трава на ветру. Группа людей по приказу милорда специально ускорилась – хотелось посмотреть, что Амфи будет делать. Юноша, а пленник считался среди своих молодым, беспокойно заклекотал и, как ему казалось, ускорился – потом Рирзу объяснили, что это был бег. Скорость передвижения Амфи недотягивала даже до быстрого шага среднего мужчины. Да, с таким бегуном можно не опасаться, что ночью он освободит своё семейство или прирежет весь лагерь – он наделает шума и в лучшем случае сумеет доползти до своей родни.

Благодаря появлению простака-водного незаконнорождённый сын Рогора Холдбиста понял, что совершил глупость, считая, что только пленникам полезно выучить его язык. Ничуть. Знание языка народов Новых Земель сыграет ему только на руку. Рирз жалел, что он потратил много ценного времени впустую и игнорировал рабов и их труднопроизносимые наборы звуков. Бастард решил исправить ошибку.

Бородатый пленник помогал ему в этом, Амфи также с удовольствием учился, а когда у него долго не получалось, он обижался и закрывал руками лицо. Как пояснил местный житель своему захватчику – ронять слёзы водные не способны, вместо этого они закрывают глаза руками и молчат. К слову, обижаются, а уж тем более молчат они недолго.

Амфи с каждым днём всё радостнее встречал Рирза, он ходил за бастардом хвостом, болтал без умолку, и иногда казалось, что смотрит на своего пленителя с восхищением. Рирз не мог понять, кем в итоге стал для него водный, – он разрывался между чувством, что получил себе младшего глуповатого брата, вероятно умалишённого, и ощущением, что вдруг стал хозяином своеобразной собаки.