– Не знаю. Я не успел понять: он лицоруками закрыл. Но думаю, что мы за ужином легко его опознаем, – сказалБаб-Ягун.

– Как опознаем?

– А по фонарю. Ты видела, как я егодверью припечатал? Мало не покажется, – удовлетворенно произнес Баб-Ягун.

Когда они вновь вспомнили о поручике Ржевском,того уже не было. Безбашенный призрак просочился сквозь стену и исчез внеизвестном направлении.

Джинн Абдулла сизым туманом вился надконторкой. Огромная чалма сползала на лоб. Само лицо было белое, плоское какблин. С семью крупными бородавками. В отличие от обычных лопухоидных бородавок,бородавки джинна Абдуллы не пребывали в покое, а неторопливо переползали то налоб, то на нос, то на подбородок.

Заметив Таню, Ваньку Валялкина и Баб-Ягуна, джинннеохотно оторвался от пожелтевшего пергамента.

– Чего надо? – хмуро спросилон. – Только не говорите, что забыли сдать книги. Прокляну на месте! Вчерая как раз придумал десяток отличных сглазов и одну уничтожающую поэму… Любойдолжник библиотеки, выслушав ее до конца, немедленно умирает в страшныхсудорогах. Вот послушайте…

Абдулла вытек из-за конторки и, закручиваясьспиралью, прочувствованно завыл хорошо поставленным басом:

Ролипродис хмырюм

Выжимайнус биллум …

– Не надо никакого выжимайнуса! Мы все сдали! –поспешно крикнула Таня.

Джинн Абдулла перестал бормотать и заглянул втолстую тетрадь, где у него были записаны все должники.

– Досадно, крайне досадно, –пробурчал он как бы про себя. – Ничего, прокляну в другой раз, ближе к экзаменам…Так чего вам надо?

Ребята переглянулись.

– Мы… э-э… хотим найти какую-нибудькнигу… – нерешительно начал Ванька.

– В самом деле? Здесь двести тысяч книг…– презрительно улыбнулся джинн.

Улыбка у него была отвратительная. Сквозь неепросвечивала полка с формулярами.

– Ванька хотел сказать, что нам нужна непросто книга. Нам нужна книга, в которой можно узнать про этот знак, –добавила Таня, протягивая джинну шип.

Абдулла брезгливо взял шип двумя пальцами,повертел и стал разглядывать знак. Его брови поползли на лоб, тесня бородавки.

– Откуда это у вас? – спросил джинн.

– Н… нашли, – сказала Таня, саматолком не зная, что заставило ее соврать.

Джинн недоверчиво посмотрел на нее.

– Нашли? Такие вещи просто так ненаходят. Разве что… – тут Абдулла многозначительно подмигнул, – в каком-тоочень древнем и забытом коридоре… Не так ли?

– Э-э… Ну да… Именно там…

Джинн осклабился. Видно было, что он неповерил им ни на грош. Однако ложь его почему-то устраивала.

– Современные маги давно забыли, чтотакое по-настоящему сильные заклятия, – проскрипел он. – Они боятся,они трусят вызывать действительно могучих духов. Таким духам надо платить за ихуслуги… Платить дорогую цену… Очень дорогую цену…

Абдулла пригорюнился. Он рухнул на конторку изакрыл пухлыми ладонями лицо. На него нахлынули воспоминания.

– Все испортили эти слюнтяи, белые маги…– зашипел он с негодованием. – А началось все с Древнира. Ему, видите ли,хотелось все упорядочить. Он запретил вызывать сильных духов, запретилчеловеческие жертвоприношения. Теперешняя черная магия и в подметки не годитсятой, что была. Раньше такие знаки встречались на каждом шагу, не то что в нашевремя…

– А что это за знак? Что онзначит? – спросила Таня.

Абдулла отнял от лица руки и выпрямился вовесь свой немалый рост. Все семь бородавок на его лице победоносно зажглись.

– Это призывное клеймо, – сказалон. – Когда-то черные маги с удовольствием его применяли. Вот смотрите,здесь желобок, по которому на клеймо поступает кровь. Кровь должна быть всегдасвежей. Самая слабая – у лопухоидов. Самая сильная – у гарпий, у единорогов, удраконов. Вонзаешь этот шип в жертву и ждешь. Иногда приходится ждать долго,очень долго. Все зависит от силы крови и еще от многих причин.

Баб-Ягун незаметно толкнул Таню ногой.

– А кого призывали этим клеймом? Какогоименно духа? – спросил он.

Абдулла в досаде вскинул руки.

– О, наивнейший! Как же ты не понимаешь!Дух мог быть любым. В зависимости от того, кого нужно вызвать. А теперь прочьотсюда! Берите свой шип и брысь! У меня нет времени разговаривать с такимиглупцами! Я хочу дописать свою «Поэму тысячи проклятий»…

Ребята уже направились к выходу, когда Абдуллавновь окликнул их.

– Хе-хе! Не заставляйте шип ржаветь!Запомните, он любит свежую кровь! – с заговорщицким видом произнес он.

Ребята выскочили из библиотеки. После того,что они только что услышали, непросто было опомниться. Даже джинн Абдулла, явносочувствующий черной магии и ностальгирующий по временам, когда приносилиськровавые жертвы, не поразил их так, как то, что им удалось от него узнать.

– Древняя магия! В Тибидохсе естьпреподаватель или ученик, пытающийся вызвать кого-то из страшных духов… –задумчиво сказал Ванька Валялкин.

– Или уже его вызвавший, – уточнилБаб-Ягун. – Ведь шип был в шее у дракона не один день. Интересно, кому этобыло надо и зачем? Если бы Таня случайно не обнаружила его…

Ягун скорчил жуткую рожу, представляя, видимо,явившегося по зову духа – лопоухого, с вываленным языком и косящими глазками.Передразнивать была его стихия. Если бы в данную минуту вызванный дух оказалсяпоблизости, он бы точно не удержался и стер бы Ягуна в порошок.

Ванька не вслушивался в оживленную болтовнюБаб-Ягуна. Он продолжал думать о чем-то своем.

– Такие шипы были запрещены ещеДревниром. Помните, как ухмыльнулся Абдулла, когда мы сказали, что нашли его?Он нам ни капельки не поверил. Значит, был абсолютно уверен, что в Тибидохсетакого обнаружить нельзя. Разве что в одном-единственном месте, – заметилВанька.

– В каком? – спросила Таня.

Она примерно догадывалась, каким может бытьответ, но ей хотелось еще раз убедиться, что она не ошибается.

– Сама подумай. Где есть такое место,куда никто никогда не ходит? Место, где пропадают маги? Место, которое то есть,то его нет? – сказал Ванька.

– Исчезающий Этаж! – разомвоскликнули Таня и Баб-Ягун.