– Волчун, тебе самая важная задача. Каждые три удара сердца будешь оглядываться назад. Заметишь любую странность – дай знать.

– Слушаюсь.

Оазис и на людей, и на животных подействовал сразу. Повеяло легкой прохладой, стало легче идти, исчезло напряжение, которое угнетало всю дорогу по пескам. Так и хотелось плюнуть на проблемы и упасть в шелковистую траву.

– Дровкуч! За мной дерево идет. Что делать? – Тревожный голос Волчуна заставил расслабившихся людей вздрогнуть.

Гуртовой маг тут же оказался в хвосте вереницы. Он воткнул свой посох в песок, сплел пальцы обеих рук, затем резко выбросил их вперед, как бы отталкивая от себя воздух навстречу гуляющему растению. Дерево замерло и, рассыпавшись, обратилось в зеленого тигра. Разоблаченный хищник прекратил преследование, укрывшись в зарослях. Но это оказался лишь отвлекающий маневр.

Крик, раздавшийся во главе колонны, заставил мага кинуться в обратную сторону. Лиана, которая оплела ноги горца, еще не успела затащить его в густые заросли. Еще один пас с использованием посоха – и теперь уже пятнистая змея отпустила добычу. Почти сразу исчез и сам оазис.

– Осмотрите бойца, – скомандовал гуртовой маг. – На теле не должно быть ни царапины, забери ее лихорадка.

Подошедший Тарин с интересом присмотрелся к пострадавшему:

– Что с ним? Я чувствую странную магию, исходящую из парня.

– Значит, ему не повезло, – тяжело вздохнул Дровкуч, вытаскивая кинжал из ножен.

– Чуть ниже колена очень странный знак! – доложил один из горцев. – Парень говорит, что раньше его не было.

– Плохо дело. Надо срочно отрубить ему ногу и сжечь ее.

– Погоди, – остановил гуртового мага наследник. – Я целитель. Думаю, смогу справиться.

Тарин присмотрелся к рисунку на ноге. В том, что это была руна, он не сомневался. Однако на привычные рунические знаки она походила мало. Угловатые контуры, рваные края и ореол из прерывистой линии принцу раньше не встречались.

– Будьте осторожней, это очень древняя магия, – предупредил гайсамак.

Принц пошевелил пальцами над раной. Разряд молнии, возникший между ладонями волшебника, полностью подтвердил слова Дровкуча.

– Парень чист, – с трудом произнес брат Илинги. – Никогда раньше не встречал такого заклинания.

– Мне говорили, что колдовство Жадного поля умирает лишь со смертью плоти, на которую было направлено. И только в том случае, если ее уничтожить в течение часа после нанесения знака.

– Похоже, это действительно так. Я его не уничтожил, а забрал себе. – Наследник закатал рукав, демонстрируя руну чуть ниже собственного локтя. – Первый раз сталкиваюсь с заклинанием столь огромной жизненной силы. Мне удалось его блокировать. Будет время, постараюсь изучить.

– Не боитесь, что магия случайно вырвется наружу и уничтожит вас?

– Я обезопасил себя от случайностей, – отмахнулся принц. – Давайте выбираться отсюда поскорей.

– Разрешите доложить? – Несколько растерянный голос урядника заставил насторожиться.

– Чего у тебя?

– По-моему, нас выбросило чуть ли не в начало пути. Помните, мы уже обходили этот желтый холмик.

Взгорок, выделявшийся на сером фоне, нельзя было не заметить, как и огибающие его следы копыт.

– А вот теперь нам нужно очень поторопиться. До ночи мы обязаны быть на другом конце Жадного поля. Да помогут нам горные вершины!

Потерпев неудачу, оазис решил отомстить строптивым путникам другим способом.

«Угораздило же меня так опростоволоситься! – мысленно ругал себя Ширад. – Судьба буквально на блюдечке преподносит редкий шанс. И что я?.. Не позаботился о самом простом – об огниве! Ведь знал же, что магический огонь не поможет. Идиот! Сейчас бы уже обладал неограниченными возможностями и не трясся в этом проклятом седле. А теперь… Принц далеко, а я, как последний болван, тащусь по лесу навстречу неизвестности вместе со сбродом горцев и неудачников, проворонивших бунт каторжников».

Чтобы отобрать способности у чародея, получившего дополнительный доступ к собственному источнику со стороны, нужно было в момент его контакта с проводником убить того черным осколком. Причем случай подворачивался самый что ни на есть подходящий. Наследник находился не только в магическом, но и физическом контакте с Руамом. Одного лишь не хватило узкоглазому колдуну: орудие убийства следовало предварительно прогреть в самом обыкновенном пламени.

Он ехал по Шилианскому лесу и проклинал всех и вся: свою горькую судьбу, Фергура, Тантасию, Руама… В списке значился еще не один десяток имен, но особенно досталось наследнику. Его наставник магической молодежи назначил главным виновником всех своих бед.

Когда перед выездом из Гайсама Тарин напомнил учителю о его жгучем желании искупить вину, Ширад с готовностью подтвердил свои заверения – и тут же попался. Его высочество приказал их группе сыграть роль приманки. Отказаться в подобной ситуации было невозможно. И узкоглазый чародей, изо всех сил пытаясь показать воодушевление на кислой физиономии, согласился. Сейчас он, Груаб, Фергур, бойцы Озурга и несколько горцев двигались по лесу, сопровождая «принца», изображать которого поручили Руаму.

Пареньку нацепили кожаный шлем, подаренный горцами его высочеству как символ особого признания. Объемный головной убор прикрывал почти половину лица, и опознать под ним наследника мог только человек, хорошо знавший Тарина ранее. Кроме Руама таких в отряде оказалось всего двое: Ширад и Фергур. Груабу также не составило бы труда обнаружить подмену, поскольку маг высокой волны мог легко определять наличие источника силы, но как раз эта троица и была посвящена в сценарий разыгрываемого спектакля.

Следопыт, кстати, сам вызвался сопровождать псевдонаследника. Он чувствовал себя обязанным принцу после поединка за истинное право, когда Тарин сохранил жизнь проигравшему магу.

– Не люблю оставаться в долгу, – объяснил оружейник.

– Можешь продолжить путь со мной через Жадное поле, – предложил принц. – Мне волшебники твоего уровня позарез нужны.

– Плохо переношу жару, – отказался Груаб.

На самом деле он не хотел выпускать из виду меч Ксуала. Если клинок ненароком пропадет, столько усилий пойдет прахом. Без самого оружия рунопись, скорее всего, ценности не имеет.

Все остальные участники похода пребывали в полной уверенности, что сопровождают истинного наследника. Даже при желании волшебники Озурга не сумели бы разоблачить «самозванца». Чародеи средней волны воспринимали неподвластного их пасам человека как очень могучего чародея, каковым себя и проявил Тарин во время стычки с бунтовщиками.

Погруженный в мрачные мысли Ширад двигался в десяти шагах впереди «принца», оружейник на таком же расстоянии сзади. Рядом с «его высочеством» находился только марлонец.