Бентли села на кровать и заставила себя сосредоточиться. Какие люди могли бы сблизиться с Гловером? Мужчины, видевшие много жестокости, ожидающие помощи, чтобы исправиться. И по крайней мере один из них привлек внимание Гловера. Тот разглядел в нем потенциального союзника. Которого можно утянуть еще глубже. Сконцентрировавшись, Зои могла бы вычислить характер этого человека, и тогда найти его будет намного легче.

Она схватила блокнот и ручку. Зло постучала ручкой по чистому листу, оставляя чернильные точки. Отложила блокнот, включила ноутбук и просмотрела несколько фотографий, полученных от Терренса. Тысячи снимков в церкви и на улице, на некоторых всего пара человек, на других — десятки. И везде Гловер. Хроника приходских событий превратилась в извращенную игру «Найди маньяка на картинке».

Зои принялась за сортировку фотографий. Архив у Терренса хорошо организован: в названиях папок с файлами указаны даты и мероприятия. Бентли создала еще одну папку и стала копировать в нее фотографии, на которых присутствовал Гловер. По привычке включила Кэти Перри, но музыка тоже действовала на нервы, поэтому пришлось работать в тишине.

В дверь постучали. Зои открыла: на пороге, засунув руки в карманы, стоял Тейтум.

— Я подумал, мы могли бы обсудить то, что накопали, и решить, как действовать дальше, — сказал он.

— Конечно. — Зои посторонилась, пропуская его в комнату. Грей сел на один из стульев, а Бентли мерила номер шагами, кусая губу и не зная, с чего начать.

— Скорее всего, с легкой руки пастора к Гловеру за советом обратился далеко не один человек, — произнес Тейтум. — Думаешь, Гловер действительно всем им помогал?

Зои издала принужденный лающий смешок.

— О, не сомневаюсь, он всех в этом убедил. Разговорил их, заставил открыться, выведал каждый грязный секрет… Притворился, что он на их стороне.

— Зачем?

— Может, он так развлекался. Или хотел нащупать их слабые места. Возможно, он все время искал себе напарника, — рассуждала Зои. — Он присоединился к христианской общине. Вероятно, чувствовал себя некомфортно, слушая проповеди о грехе каждое воскресенье. Ему хотелось увидеть среди прихожан кого-то себе подобного. Это помогло бы ему снять напряжение.

— Ты считаешь, Гловера мучил синдром самозванца?

Зои сжала кулаки.

— Он и был настоящим самозванцем, только это вовсе не синдром! Гловер пытался стать частью общины, где молятся, рассуждают о благих делах и намерениях, зная при этом, кто он такой. Сколько бы ни притворялся добряком, он уже убил несколько женщин и фантазировал о новых убийствах. Это ему мешало, и он пошел к пастору-недотепе…

— Не называй его так.

— Ладно. Пошел к доверчивому пастору и скормил ему слезливую историю о своем несчастливом прошлом. Так он убил сразу двух зайцев. Во-первых, сделал своего рода признание и перестал чувствовать себя самозванцем. А в придачу — получил очередь из бывших уголовников, жаждущих облегчить душу. К счастью для Гловера, у баптистов не приняты исповеди, иначе его трюк не сработал бы. И вот он смог спокойно сидеть на проповеди каждое воскресенье, зная, что вокруг него далеко не святые. А этот идиот Альберт Лэм поверил, что…

— Прекрати так говорить! — резко сказал Тейтум, и Зои замолчала, смутившись.

— Как?

— Прекрати называть Альберта Лэма идиотом.

— Почему?

— Потому что мне это не нравится, — Грей повысил голос. — Нет нужды говорить гадости про…

— Тейтум, он впустил Гловера в свою церковь и лично представил его другим потенциальным убийцам!

— Альберт Лэм — хороший человек. Он увидел мужчину, который хочет измениться, и решил ему помочь.

— Этот мужчина изнасиловал и убил пять женщин!

— И вряд ли при этом вручил Лэму свое резюме, правда? Откуда Альберту было знать, что…

— Да, знать он не мог! Зато мог проявить осторожность. Когда к тебе приходит незнакомец и признаётся в былых преступлениях, ты не должен принимать его с распростертыми объятиями. Особенно если у тебя целый приход, где все тебе доверяют.

— Чего ты хочешь? Чтобы все подозревали друг друга черт знает в чем? Как тогда вообще общаться?

Зои снова стиснула кулаки.

— Немного подозрительности никому не повредит!

Брови Тейтума взметнулись вверх.

— На кого ты на самом деле злишься?

— Что? — Сжатые кулаки Бентли дрожали.

— Не на Альберта. Он не мог знать, кто такой Гловер. И ты это понимаешь. Потому что сама прошла через то же самое, да? Ты же рассказывала, как однажды пустила Гловера в свою комнату.

— Я была ребенком! — Бестолковый Тейтум! Разница ведь очевидна. — Мне простительно. А на Альберте Лэме лежит ответственность.

— Как и на твоих родителях?

— Нет, все не так…

— Ты говорила, что Гловер много раз ужинал в твоем доме, так? У него даже был ключ от входной двери. Ведь он был таким хорошим соседом…

— Тейтум, заткнись, ты не понимаешь…

— А как насчет полицейских в Мейнарде? Ты принесла им факты на блюдечке, а они просто отмахнулись.

У Зои звенело в ушах, хотелось кричать. Вопить, пока Тейтум не замолчит. Она стиснула зубы, чтобы вопль не вырвался наружу.

— А еще соседи, которые решили, что ты оболгала невиновного. — Голос Грея смягчился. — Ты росла, чувствуя одиночество, а Род Гловер пригрелся в Мейнарде и стал всеобщим любимцем.

Зои осознала, что стоит, вжавшись в угол комнаты. Она инстинктивно укрывалась от слов Тейтума.

— Альберт Лэм, коллеги и начальники Гловера, полицейские, твои родители и ты. — Грей считал на пальцах. — Никто не виноват. Нельзя подготовиться к встрече с таким, как Гловер. Люди, не прошедшие через тренировки для спецагентов, даже представить не могут, что кто-то вроде Гловера ходит по улицам. И слава богу, иначе никто из дома и носа не высунул бы.

— Ты говоришь о нем как о землетрясении или наводнении… Гловер всего лишь человек.

— Извращенный, порочный человек под личиной приятного, дружелюбного, порядочного парня. Ни у кого нет способа узнать, что скрывается под маской. Ни у кого, кроме нас.

Зои настолько вымоталась, что едва стояла на ногах. Тейтум тоже выглядел уставшим.

— Слушай, — мягко проговорил он, — день был долгий. Мне нужен отдых. Не думаю, что продержусь еще и ночь.

— Я хочу поработать. — Зои не находила в себе сил для работы. Но и дать себе отдых тоже не могла.

Грей со вздохом поднялся.

— Я так и думал. Но я больше не могу. Не сегодня.

Он шагнул к двери и вдруг повернулся к Зои. На мгновение ей захотелось, чтобы он подошел к ней и обнял. Может, так она получила бы хоть краткую передышку…