– Ну, если ты предлагаешь совместить полезное с приятным… Тут, я видел, магазин недалеко…

Деньги на бутылку хорошего коньяка у Максима имелись, он мог бы потратиться, а заодно позвонить Ожогину, чтобы тот навел справки об этой квартире. Но тогда и сама Лида могла позвонить Лукашовой…

Она будоражила его мужское воображение, кружила голову, но все-таки он оставался в здравом рассудке и отдавал себе отчет в происходящем.

– Обижаете, товарищ майор, – затуманенно улыбнулась Лида и, нежно взяв Максима за локоток, подвела его к барной стойке, на которой тут же появилась бутылка «Хеннесси», два бокала, коробка шоколадных конфет. Чуть позже Лида подала кофе. И о холодной воде не забыла.

– Так что вы там про Стаса хотели узнать? – спросила она.

– Вы?

– Ну, это же допрос…

– Ярышев увлекался восточными единоборствами? – спросил Максим.

– Да, это было, – кивнула Лида.

– Насколько я знаю, в колледже, где он учился, восточные единоборства не преподают. И служил он в радиотехнических войсках, какой там рукопашный бой…

– Ну, не знаю… А вы владеете рукопашным боем? – лукаво сощурилась она.

– В определенной степени.

– И я знаю один прием. «Брудершафт» называется. Вы этим приемом владеете?

Она сама скрутила пробку с бутылки, на два пальца наполнила широкие, на тонких ножках бокалы, и они выпили «на брудершафт» до дна. Но поцеловала его Лида только в щеку.

– Пока только так, – кокетливо улыбнулась она.

Максим едва сдержал вздох сожаления. Ему предстояла нешуточная борьба с соблазнами.

– Так что там насчет восточных единоборств? – продолжил он.

– Миша у меня занимался карате. Практически с детства. Потом в десанте служил. И после армии занимался…

– Где?

– Ну, в какой-то секции. И Стаса он к этому делу пристрастил. Они вместе занимались, по вечерам, после работы…

– Название секции, адрес?

– Я не знаю. Они ходили туда без меня…

– Может, ты слышала фамилию тренера?

– Ну, он что-то говорил… – Лида в раздумье наморщила лоб. – Или Ермолов, или Ермолаев…

– Ты в лицо его видела?

– Да нет, как-то не приходилось.

– Обычно, когда занимаются в секциях, проводятся соревнования, спарринги. Тебе не интересно было посмотреть, как сражается твой муж?

– А он меня звал? – Лида обиженно выкатила нижнюю губку. – Он говорил, что это не женское дело…

– А когда Мишу хоронили, тренер приходил?

– Нет, не было никого. Ну, из секции никого…

– А Стас?

– Ну, только Стас.

– А фотографии у тебя есть, где он со своим тренером, с товарищами по секции?

– Нет ничего… Вообще фотографий нет. Миша не любил фотографироваться…

Максим покачал головой. Так не бывает, чтобы у человека не было никаких фотографий. А если бывает, то лишь в исключительных случаях. Возможно, Миша Панин вынужден был скрывать свою личность. Но в таких случаях не женятся. И не заводят друзей…

Возможно, фотографии были, но Лида не хотела их показывать. Если так, то зачем она это делает? И про секцию карате почему врет? Так не бывает, чтобы жена не знала, где и по какому адресу занимается муж. Может, не было никакой секции? Возможно, была какая-то секта, о которой Лида не могла рассказать – или по незнанию, или по злому умыслу. Или секта, или еще что-то в этом роде…

– А ты любишь фотографироваться? – чтобы сгладить возникшую неловкость, спросил он.

– Предлагаешь устроить фотосессию? Я подумаю… если нальешь.

Максим был только «за». Хмель мог развязать Лиде язык. Лишь бы самому впросак не попасть. Алкоголь – идеальный растворитель для снотворного, галлюцигенов и даже ядов. С этой женщиной нужно держаться начеку. И следить за ее руками…

Лида снова предложила выпить «на брудершафт». Щедро плеснула в бокал, и пришлось выпить до дна. Максим сразу захмелел, а она поднялась со своего места, с загадочной улыбкой проговорила:

– Ну что, я пойду?

– Куда?

– К фотосессии готовиться, – и скрылась в ванной.

Через какое-то время Лида в легком халатике вернулась в кухню и кокетливо спросила:

– Не заскучали тут, товарищ майор?

– Вообще-то да… И даже протрезвел.

И это было правдой. Хмель развеялся, голова просветлела, и в сон уже не клонило.

– На чем мы там остановились?

– На фотосессии?

– Ну, я еще не совсем готова… – Она взглядом показала на бутылку, и Максим наполнил бокалы, но поднимать свой не спешил.

– Я сейчас, – буркнул он и вышел из кухни.

Закрывая за собой дверь в туалет, оставил в ней маленькую щелку, через которую можно было наблюдать за Лидой. Он ждал, когда она бросит в его бокал таблетку или ссыплет туда порошок, но ничего такого не произошло.

Максим вернулся обратно, и в ход пошла вторая бутылка. И себе он из нее налил, и ей. И он выпил, и она…

– До полуночи еще есть время. – Лида кивком показала на часы и с шаловливой улыбкой легонько дернула за край пояска.

Дернула, но не развязала. И халат не распахнула. Но дала понять, что все возможно, надо только немного набраться терпения.

Маленькая стрелка часов застыла между цифрами «восемь» и «девять». Двадцать часов сорок минут. Максим и не заметил, как пролетело время. Еще совсем недавно было только семнадцать ноль-ноль… А когда стрелка вплотную подобралась к цифре «десять», он вдруг понял, что до полуночи не дотянет, так спать захотелось. Как будто тумблер в голове выключился, отрубая сознание от центральной электросети. Сознание продолжало функционировать, но вяло, под остаточным напряжением.

– Я сейчас… – Максим пальцами разомкнул слипающиеся веки.

– Что такое? – спросила Лида, внимательно глядя на него.

Кажется, ее не очень удивило его поведение… Неужели все-таки намешала что-то в коньяк?..

– Рубит что-то. Сейчас умоюсь…

Но прежде чем закрыться в ванной комнате, он побывал в прихожей, вынул из кармана своей куртки склянку с энергетическими таблетками. Хронический недосып не просто вреден для здоровья, он еще опасен и для окружающих. Заснешь за рулем, выедешь на встречную полосу, и прощай чья-то жизнь… Максим знал одно очень хорошее средство, чтобы не заснуть за рулем, и всегда держал его при себе. Он бросил в рот сразу несколько таблеток, разжевал их, запил водой. И умылся…

На кухню он возвращался, засыпая на ходу. Глаза закрывались, и он не заметил на своем пути Лиду. Она взяла его за руку, куда-то повела и уложила на диван.