— Алек, простите, а сколько сейчас времени?

— Примерно полдень. У нас есть где-то четыре с половиной часа до начала.

— Что мы будем делать до вечера? — спросила я, хотя сразу же подумала, что у такого человека, как Алек наверняка есть важные дела, а мне придется просто прождать кучу времени где-то в комнате ожидания.

— За окном +5, а у вас, простите, голые ноги. Нам просто необходимо найти хотя бы один приличный местный магазин или торговый центр. И я настаиваю, чтобы вы накинули мое пальто, выходя из самолета. Мы вызовем такси, но ветер на трапе будет сумасшедший.

— Вы мой спаситель.

— Это честь для меня, к тому же я давненько не имел возможности прогуляться с юной барышней.

Мы провели еще какое-то время в полете, мило беседуя о юности Алека, которая прошла еще до моего рождения. И он показался мне приятным добрым старичком, которого никогда не заподозришь в связи с кровожадными вампирами.

В проходе вновь появилась стюардесса, убрав посуду, она удалилась с коротким объявлением и просьбой пристегнуться. Самолет приступил к снижению. Я ухватилась за подлокотники, снова поймав себя на мысли, что неосознанно тянусь к намертво приклеенной шторке иллюминатора.

Когда самолет сел, Алек подал мне длинное мужское пальто, в которое я запахнулась как в манто, и мы вышли на трап. Небо, затянутое гигантскими фигурными облаками без единого намека на солнце, нависало над болотистыми землями. Никаких высоких строений. Всюду, куда доставал глаз, был только зеленый горизонт. Даже аэропорт был похож на вагончик в поле. На задворках сиротливо ютились два видавших виды вертолета и полуразвалившаяся собачья будка.

Местный житель, представившийся таксистом, отвез нас в центр поселка городского типа, где в большом двухэтажном магазине, я смогла купить теплые шерстяные брюки и свитер с красивым декольте. Алек настаивал на водолазке, но в последний момент, я решила оставить открытым место с красным пластырем. Хотя в тайне верила, что Леонарду будет плевать, потому что он вовсе не был таким испорченным, каким его считал Жан.

Выбрав недорогую парку, я наотрез отказалась примерить крохотную шубку, на которую положил глаз Алек. Мне и так было неудобно, что он оплачивает мою одежду, не спасало даже то, что он делал это деньгами Энгуса и Аргия. Добавив еще пару ежедневных мелочей, мы наконец покинули магазин.

Солнце начало прогревать воздух, лишь намекая на свое присутствие за плотными облаками. Спросив у местных о площадке для фестиваля, мы направились на окраину города, где на большом пустыре уже возводили высокие шатры, устанавливали столбы и вешали освещение. Улица, которая казалась иллюстрацией к книгам о советских городах-призраках, на глазах превращалась в атмосферный парк из шатров и палаток с ламповым освещением.

— Кто руководит этим всем?

— Нанятые люди. У тимархов есть деньги, чтобы содержать не только самолет, но и эвент-агентства. Они только выбирают время и город. А представители занимаются выбором места, закупкой оборудования и прочего. Я согласовывал счета за наш шатер. Это было не так дорого, как ежемесячная благотворительность Энгуса.

— Он меценат?!

— И еще какой. Я ежемесячно перевожу астрономические суммы на счета медицинских фондов и научных институтов. У него даже есть свой грант для исследователей крови.

— Он не похож на филантропа, хотя я, конечно, его совсем не знаю.

— Чтобы увидеть его мотивы, вам нужно понять, что многие достаточно старые вампиры были обращены, чтобы избежать смерти от болезней. Представьте себе, что должен чувствовать 11-летний мальчик, чья жизнь оборвалась и застыла в одной точке на веки вечные из-за тифозной сальмонеллы, которая сейчас для нас совершенно не страшна. Он никогда не вырастет потому, что мы слишком поздно изобрели антибиотик цефалотин. А через сотню лет у нас будут столетние вампиры с раковыми опухолями. Но мы можем этого избежать, если победим рак сейчас. Я думаю, поэтому он спонсирует исследования. Его брату они не интересны.

По моему нахмуренному лицу, Алек понял, что я погрузилась в серьезные раздумья, и остаток прогулки молчал. Немного побродив по площадке, мы вернулись поужинать к самолету. И Алек предложил мне вздремнуть до заката поперек кресел. Спать мне не хотелось, но я видела, что ему не помешает отдых, и согласилась, дав ему немного уединения, а себе — мучительные угрызения совести за то, что совершаю какую-то необдуманную авантюру. Мысль о том, что я могу сделать что-то действительно важное в своей жизни, работая в комитете, заставила меня думать о том, что я могу судить о достоинствах и недостатках верховных тимархов, которых я знаю всего несколько часов. Не совершили ли мы кошмарную ошибку, заключив договор с Аргием, чтобы сместить его брата. Безусловно, Энгус был противоречивой фигурой, и, если его злодеяния были подтверждены, заслужил справедливого наказания. Но будет ли Аргий достойным правителем для Азиатского дома? Ворочаясь на неудобном стыке между креслами, то подбирая, то вытягивая ноги, я, наконец, беспокойно заснула.

Очнувшись от гула двигателя самолета, я сначала не сразу поняла, что это не наш двигатель. Судя по звукам, совсем рядом, в сотне метрах от нас, приземлился и вышел на рулежку еще один самолет.

Вытащив из кармана зубную щетку и пасту, купленные днем в магазине, со скрипом соскребла себя с кресла и отправилась в уборную. Там же обнаружилась душевая кабина, после посещения которой, настроение заметно улучшилось. Просушивая волосы хлипеньким встроенным феном, я впервые придирчиво осмотрела свое бедро. На внутренней части ноги остались две крохотные точки, обведенные желтовато-лиловым полумесяцем. Я на какое-то время погрузилась в воспоминания о том, как мелкая будто наждачная бумага мужская щетина царапала и щекотала внутреннюю часть бедра до самых ягодиц. Но фантазии прервал довольно громкий звук за дверью, и, выключив фен, я поняла, что кто-то вошел в салон самолета через герметичную дверь в фюзеляже.

Быстро одевшись, я вышла, столкнувшись нос к носу с Жаном, который подпирал дверь кабинки плечом в ожидании.

— Привет.

— Привет.

Повисла неловкая пауза, которой я воспользовалась, чтобы накинуть куртку и выглянуть из самолета.

Солнце село, и за горизонт уплывали грязно-желтые тучи. В небольшом аэропорту с парой прожекторов на всю площадку стояло шесть пассажирских самолетов. Они едва не соприкасались крыльями.

Жан вышел следом, и пока я осматривалась, направился к пассажирам, кучкой стоявшим у самолета с арабской вязью на корпусе. Судя по длинным рубашкам и льняной легкой одежде, они тоже были вампирами, но из какой-то жаркой страны.

— Gürüşürüz, Mehmet. — Кивнул он собеседнику, который крепко его обнял и поцеловал. Махнув рукой, он вернулся ко мне с глуповатой улыбкой на лице, мыслями все еще со своими приятелями.

— Как ты? — спросил он не в попад.

— Это подданные Хетта?