С трудом заставив себя немного приглядеться на постели, Мелоди вдруг ощутила сильнейшее головокружение и тошноту. Набрав в рот побольше воздуха, девушка пыталась перебороть тот спазм, что скрутил желудок.

Впервые за все это время она осмотрела помещение, в котором находилась и удивилась, так как все вокруг было незнакомым. Голубые стены, небольшая кровать, где она лежала, распахнутые настежь шторы и чужой вид из окна.

Прикрыв на несколько секунд глаза, Мелоди попыталась восстановить дыхание, прокручивая в памяти события того дня.

Когда Виктор закончил с ней, девушка уже была в полуобморочном состоянии и с трудом балансировала на грани реальности. Проклятья мужа эхом зазвучали в ее голове. Он тогда завернул ее в какой-то плед и перенес в машину, словно какую-то дворняжку. Мелоди вспомнила тихий разговор между Виктором и одним из охранников поместья Уокера, пожелания того хорошо добраться и... Все обрывалось. Сколько она ни старалась, мыслей больше не было.

— Где... где мы? — прошептала девушка потрескавшимися губами, пытаясь хоть как-то прояснить ситуацию.

— В коттедже, который я арендовал, — ответил Виктор, продолжая копаться в своем чемодане. — И если ты сейчас же не прекратишь действовать мне на нервы, — повернувшись к ней лицом и одарив жену ненавидящим взглядом, мужчина скривился от отвращения. Глаза его угрожающе сузились. — Я не знаю, что с тобой сделаю.

Этого было достаточно, чтобы все внутри нее превратилось в жалкий комок. Послушно сжав губы, Мелоди отвернулась от Виктора, разглядывая узор на обоях.

Воспоминания, словно в замедленном фильме, стали проплывать перед глазами, возвращая боль и бередя старые раны.

Фото в медальоне... Она не могла ошибиться! Там были Эмили и тот парень из прошлого... Боже, неужели она сходит с ума? Разве такое возможно?

Этот голос... Бархатистый баритон, от которого ее бросало в дрожь... Его взгляд... Такой холодный, но, в то же время, манящий своим светом и потаенным теплом... Мелоди никогда не забудет его. Там, в лифте, ей хватило всего пары минут, чтобы навсегда сохранить этот образ в своем сердце. А сейчас... Все ее несбыточные мечты и радужные замки, которые она строила в своем больном воображении, рухнули под неподъемной тяжестью действительности. Человек, которого она полюбила еще будучи подростком и воспоминания о котором так бережно хранила в своем сердце, оказался парнем Эмили... Даже тут сестра успела раньше нее... Господи, как же больно!

Слезы отчаяния и бессилия выступили на глазах, из-за чего замысловатый рисунок на стене потерял свои очертания. Хотелось плакать, кричать и стонать от этой несправедливости. Все внутри будто разрывалось на части, а она так ничего и не могла сделать. Жалость к себе, своей загубленной, бессмысленной жизни накрыла девушку волной, доламывая оставшиеся крупицы гордости. Мелоди больше не могла бороться. То, что когда-то заставляло ее дышать и продолжать надеяться, оказалось всего лишь фантазией. Несбыточной и причиняющей боль...

Тяжелая рука опустилась на плечо, отправив новую волну страданий по всему телу. Виктор сел на край постели, не отрывая от нее своих глаз. Мужчина словно пытался прочитать мысли жены, проникнуть в самые тайные глубины ее души.

— Неужели тебе это нравится? — подозрительно спокойным и вкрадчивым тоном начал Виктор. — Сколько раз я просил, чтобы ты не делала ничего без моего ведома? Предупреждал ведь, что не потерплю измен, — с этими словами он взял с прикроватной тумбы журнал и положил его на ноги девушки. — Мелоди, я ведь говорил тебе тысячу раз, чтобы ты даже не пыталась со мной играть. Думаешь мне приятно обращаться с тобой подобным образом? Ты будто специально доводишь меня до такого состояния, когда я уже не могу контролировать себя... Зачем? Зачем, мать твою?!

Значение его слов так и не доходило до нее. Единственное, что она могла видеть — это их с Чарльзом фотография на обложке таблоида. Та самая, где она позволила ему обнять себя на балконе. У него дома. А значит, журналистов там быть не могло! Боже...

«Он сделал это специально, — неприятная догадка яркой вспышкой осенила её. — Чарльз хотел настроить Виктора против нее, и у него это прекрасно получилось. Это его люди фотографировали их, это по его приказу печатались грязные, лживые статьи про нее! Он ненавидит ее так же, как и все остальные... Она всегда ошибалась на его счет... Она снова ошиблась...»

— Я... — сил говорить и оправдываться больше не было. Мелоди едва держала себя в руках, чтобы не завыть во все горло. — Я никогда... не изменяла тебе, — закончила она едва слышно и горько заплакала. Знала, что Виктор не поверит. Он никогда не слушал ее, тем более не доверял. Для него существует лишь одна правда — его собственная, и словам Мелоди там нет места.

Но вдруг, в его взгляде что-то изменилось. Какое-то странное сияние, которого она не замечала никогда раньше, замелькало в глубине светло-карих глаз. Мелкая дрожь прошлась по позвоночнику, заставляя ее поежиться от страха. В ожидании очередного удара или потока ругательств, Мелоди не заметила как он тяжело вздохнул, словно что-то тяжелое упало с плеч мужчины.

— Ты не врешь мне? — недоверчиво спросил он, не переставая смотреть на жену странным сканирующим взглядом.

— Ты сам говорил, что я не умею этого делать, — выдохнула она, поморщившись от сильного головокружения. Комната завертелась перед глазами, все слилось в единую какафонию цветов и красок, от чего ее замутило. Не в силах больше выносить этого, девушка упала на подушки, тихо застонав от боли в ребрах и спине.

Последнее, что она увидела, прежде чем провалиться в спасительную темноту, было встревоженное лицо Виктора...

***

— Три дня! — кричал в бешенстве Майкл, меряя кабинет шагами. — Я не видел их три чертовых дня. Этот Виктор не имел права уезжать из моего дома, словно какой-то вор! Он смылся ночью, как если бы хотел что-то скрыть от меня.

Энтони молча наблюдал за поведением друга, тщательно анализируя каждое его слово и движение. Мужчина прекрасно видел, что Хейз мало волновал Майкла. А значит, все дело в Мелоди. Тот просто соскучился по ней и не знал, как признаться себе в этом, ища какие-то глупые отговорки. Девчонка затронула потаенные струны в душе Фостера. Что-то в ней зацепило его...

— Мало ли, что могло произойти, — дождавшись, когда Майкл, наконец, замолчит, спокойно начал детектив. — Мои люди уже узнали, что Хейз не покидал города. Они все еще где-то здесь, и мы скоро их найдем, если тебе так не терпится увидеть Мелоди. Но, парень, — Энтони немного повысил голос, заметив протест на лице Майкл, — не позволяй сиюминутным чувствам загубить весь план. Если хоть одно звено выпадет из цепи, все может рухнуть как карточный домик. Я уже связался со своим знакомым, который когда-то работал в суде Манхэттена. Он пообещал нам помочь и достать бумаги по твоему делу. Мы сможем изучить их и понять, на основании чего тебе был вынесен обвинительный приговор.

— Очень просто, — цинично выплюнул Майкл, с ненавистью вспоминая те жуткие часы, когда все еще продолжал надеяться на правосудие. — Они подкупили судью. Потому что у них не могло быть никаких доказательств против меня!