Для той беседы Яда вызвал меня в VIP-комнату. Он ко мне не прикасался и говорил спокойно.

— Мы выбираем человека, которого хотим использовать, а затем искусственно создаём слабое место в его биографии. Так поступали в этом мире во все века.

Я вспомнила: несколько дней назад подчинённый Яды звонил кому-то из нашего клуба. Молодой человек смеялся, в его словах не было ничего угрожающего, но, когда разговор подошёл к концу, его тон вдруг резко переменился:

— Да, именно так. Надеюсь, что это неправда… А вам в последнее время никто не угрожал?

С этими словами он перекинул телефон в левую руку и поднёс бокал к губам.

— Какой-то странный человек крутится рядом? Кто-то пытается собрать о вас информацию? Наверняка мелкая сошка. Таких полно. Что? Вот как? То есть недавно вы были в гостинице в Икэбукуро? А, в такой. И вот тогда… Ясно. Переспали?

В ходе беседы молодой человек беспрестанно улыбался.

— А… Да вы что?! К вам? Мы сами не знаем никаких деталей… Это проблема. Я слышал, что они продают через сомнительные каналы… если это фальшивка, то не о чем беспокоиться. Вот оно как… Ну… Давайте тогда попробуем что-нибудь предпринять. Ведь если это станет достоянием общественности, разразится серьёзный скандал. Вас поднимут на смех… А ещё жена и дети… Скажут: «Ах вот ты какой, оказывается!..» Да, всё в порядке. Раз там работала шестёрка, это несложно… А-ха-ха, ничего криминального! Не беспокойтесь… Да, не займёт много времени. Мы это делаем исключительно из добрых намерений. Надеемся, что сможем быть полезными… Мы как раз недавно обратились к вам с просьбой, которая, увы, показалась невыполнимой… Может, и вы из дружеских чувств пойдёте нам навстречу? Ха-ха, тогда давайте встретимся в ближайшее время… Да, отлично… Мы бы никогда не стали использовать такие фото и видео вам во вред. Мы сразу же их уничтожим… Да, немедленно.

Тогда я не поняла, о чём шёл разговор. Но, глядя на Яду, вспомнила о нём.

— И самое главное…

В большой VIP-комнате кроме нас никого не было, он продолжал говорить. Возможно, я стала свидетелем того телефонного разговора не случайно.

— …такой разговор должен быть однократным. Иначе возрастает вероятность, что клиент нас проигнорирует, а фотографии станут достоянием общественности. Но мы добиваемся своей цели с первого раза.

Неподвижные глаза Яды пристально смотрели на меня.

— Кто вы такие?

— Не вижу необходимости объяснять.

Яда закурил сигарету. Тонкую ментоловую сигарету, которые обычно курят женщины. Белый дым размыл контур его лица.

— В мире есть базовая структура. Богатые продолжают быть богатыми, обеспеченные продолжают быть обеспеченными… В этой структуре имеются входы и выходы. Система работает повсеместно, во всех странах, и представляет собой своеобразную цепь, звенья которой неразрывно связаны друг с другом. Однако система гибка и податлива.

— О чём это?

— Мы поддерживаем её работу. Когда возникает некая угроза, мы с помощью определённых инструментов манипулируем мыслями людей, ликвидируем тех, кто представляет опасность, или при необходимости вступаем с ними в коалицию. Но это ещё не всё. Накануне важных событий мы действуем в качестве группы поддержки. Так происходит и сейчас. Однако для меня это своего рода хобби…

Его обычное лицо, обычный костюм и обычная обувь вызывали во мне отвращение… Увлажнитель воздуха в VIP-комнате продолжал выпускать белую струйку дыма. Всё вокруг утратило чёткие очертания. Но в тот момент у меня не было времени на размышления.

Врачи выяснили, что заболевание Сёты относится к очень редким. Мы получили финансовую поддержку от государства, и, хотя трансплантация за рубежом стоила ужасно дорого и квота на неё не распространялась, средства постепенно собирались и сумма возрастала. Сёта стал понемногу восстанавливаться, и в его красивом лице появилась живость.

— Крутые приборы!

Он говорил о диагностическом оборудовании, к которому был подключён.

— Дом такой старый, а приборы жутко крутые! Наверное, всё это очень дорого стоит?

Правая щека Сёты чуть покраснела: может, он расчесал её.

— Тебе не о чем беспокоиться. Деньги не проблема. У тебя есть страховка, а остальное я добавляю.

— Почему?

— Потому что я богатая. Не переживай.

Сёта был мрачным и не слушал, что ему говорили, поэтому медсёстры не слишком его любили.

Из окна, зашторенного лёгкой тканью, открывался чудесный вид, но он почему-то постоянно смотрел в потолок. Я не знала, о чём думает Сёта в эти минуты.

Я выполняла задания одно за другим. У меня был талант к соблазнению и предательству. Но этот талант не делает меня счастливой…

Трансплантация ещё предстояла, но после плановой операции Сёте заметно полегчало, и он мог гулять в больничном садике. Он выходил на улицу лишь на закате, когда в саду никого не оставалось. Переобувался, меняя тапочки на кроссовки. Маленькие синие кроссовки. Сёта спускал ноги с кровати и смотрел на них, пока я завязывала ему шнурки.

Сначала он был слаб, и на прогулке я поддерживала Сёту под руку. Он не хотел передвигаться в инвалидном кресле. Наконец ребёнок окреп и стал ходить без моей помощи.

— Что это? — Сёта поглядел на цветок, росший в саду, и обернулся.

— Цветок.

— Нет же! Что за цветок?

Сейчас мне кажется, это была лилия. Наверное, я знала это в детстве, но в тот момент не смогла вспомнить.

— Давай назовём этот цветок Барри.

— Что значит «давай назовём»?

— Красивый цветок. Была такая женщина, мадам Дюбарри. Она прошла путь от проститутки до фаворитки короля Франции и даже жила во дворце.

Сёта бросил на меня обеспокоенный взгляд:

— Ничего не понял. А вот этот цветок?

— Тоже красивый. Пусть он называется Фрина. Он тоже белый.

— Что такое «фрина»?

— Когда-то давно жила такая гетера. Очень богатая, её статую даже ставили рядом со статуями властителей Греции. Разве не здорово?

— Не знаю…

Больница находилась на невысоком холме, но сад окружали корпуса, поэтому город отсюда видно не было. Где-то вдалеке выла сирена.

— Слушай…

После паузы Сёта вдруг поднял на меня глаза.

— На самом деле ты ведь совсем не богатая. Ты уверена насчёт всех этих дорогих операций?

Свет фонаря, тусклый и белёсый, падал на худенькие детские плечи. Почему-то стены больницы и плитка, которой были вымощены дорожки, казались рельефными. Я почувствовала раздражение оттого, что он всё время вспоминает про деньги.

— Да не бери в голову. Всё в порядке!