Я кивнула. Почему Эри завела со мной этот разговор? Из чувства доверия? А может, ослабли те замки́, что запирали эмоции?.. Уже тогда Эри сильно пила. Она становилась всё слабее, но окружающие этого не замечали, и даже я, находясь рядом, ничего не могла поделать…

Как-то ночью, во время сильного снегопада, она вышла одна из дома, словно кто-то позвал её. Эри была пьяна, оказалась на дороге и попала под машину.

В ту ночь я из окна смотрела на снег. Давно не видела такого в Токио. Луна сияла настолько ярко, что становилось не по себе. Сквозь тучи, откуда-то из глубины, лился призрачный свет и заполнял всё небо.

Мужчина, похожий на букашку, спал передо мной, его грудь мерно поднималась и опускалась. Из мусорного ведра торчал свёрнутый в трубочку еженедельник, на столе — пустая банка из-под пива и тюбик с какой-то мазью. Чужой гостиничный номер. Я потушила сигарету, сняла с толстяка халат. Хорошо, что он уже был раздет. Мужчина остался абсолютно голым. Я перевернула его лицом вниз, по-собачьи, слегка приподняла его зад, руки связала за спиной. Около рта накрошила фирменного гостиничного печенья. Затем вырвала из блокнота листок, написала: «Я люблю Рэнхо»[1] и прилепила ему на спину. Делая фотоснимок, я не могла сдержать смех. Я не чувствовала жара, но мне было куда веселее, чем с телеведущим. Если бы Эри это увидела, она бы тоже смеялась. Эри всегда была сдержанной и спокойной, но это её рассмешило бы. И Сёту, наверное, тоже.

Жаль, что ночь пасмурная, — при виде такой сцены смеялась бы и жестокая луна…

Воскресный вечер в Икэбукуро.

Толпы людей наводнили улицы. Неоновые вывески с надписями проявляли собственную волю. Они сталкивались друг с другом и заливали пространство ярким светом. Я шла по переулку вдоль западного крыла станции, стараясь всем телом почувствовать ночной город. Где-то вдалеке полыхало пламя. Красные маячки пожарных машин бесцеремонно прорывались даже сквозь неоновый свет, останавливая движение пешеходов и машин. Над зданиями клубился серый дым. Огонь, несущий людям несчастье, стал причиной шумихи, и этот гвалт, как на празднике, делал ночь жарче. Светила луна.

С давних пор это небесное тело в европейских языках называли луной, от него же пошло и название психического расстройства — лунатизм. Недаром слова «луна» и «одержимость» неразличимы на слух[2]. Биологические сутки человека составляют двадцать пять часов, и это ближе к лунным суткам, которые длятся двадцать четыре часа сорок восемь минут, чем к двадцатичетырёхчасовому циклу, за который Земля совершает оборот вокруг своей оси. Лунные и солнечные сутки не совпадают. Человека притягивает луна, а не солнце; ночь, а не день; лёгкое безумие, а не тихие будни.

В детстве я не хотела встречаться с людьми. Целыми днями сидела в комнате, а вечером незаметно для всех выходила из приюта и смотрела на небо. Там всегда висела луна. Я ничего не знала о жизни, но тщательно изучала всё, что, как мне казалось, связано со мной. Луна была далеко-далеко, но её непостижимый свет озарял ночное небо.

Я шагала по глухому переулку, ночной гомон становился всё тише. Где-то впереди раздавались голоса. Посмотрев в ту сторону, я увидела, что перед входом в бар-идзакая мужчина, по виду клерк, орёт на женщину. Не знаю, из какой она страны, но точно не японка, какая-то другая азиатка. Её внешность бросалась в глаза в этом районе. Мужчина был пьян и агрессивно настроен. Интересно, если бы перед ним стоял крепкий чернокожий парень, он вёл бы себя так же? Скандалист выкрикивал какую-то чушь про нынешнюю обстановку в Японии. В его интонациях сквозило пренебрежение и дискриминация. Такие типы унижают других, чтобы почувствовать собственное превосходство. Они бессознательно к этому стремятся, поскольку не уверены в себе. Пытаются как-то компенсировать свою неполноценность. Костюм мужчины запачкался и выглядел будто с помойки. Я направилась в их сторону.

— Эй, приятель, кончай бузить! Эту территорию контролирует иностранная банда.

— Чего?!

— Они здесь главные и не любят проблемы… А ты что, не в курсе?

Услышав мою уверенную ложь, приятель скандалиста — мужчина с круглым лицом — попытался его утихомирить. Тот сделал вид, что перестал орать лишь потому, что его остановили, постепенно понизил голос, ещё некоторое время что-то бурчал, но вскоре свалил. А ведь эти типы, возвращаясь домой, обнимают своих детей, выступают присяжными в суде и напыщенно вещают про гражданскую ответственность…

Женщина не вызывала во мне сочувствия. Я прошла мимо, даже не взглянув в её сторону.

Я опять посмотрела на луну. Она продолжала испускать влажное сияние. Когда древние люди наблюдали за тем, как луна растёт, становится круглой и убывает, они думали о собственной жизни. Неизменный цикл наводил на мысли о судьбе, предопределённости. Но я не верю в рок и не люблю предсказания.

Кимура, зазывала из бара, издалека помахал мне рукой. Он любитель волочиться за женщинами, но зато помогает в той части работы, которую я не могу сделать сама, и в этом плане я доверяю ему. Когда-то давно, ещё работая в клубе, я попросила Кимуру найти врача. Нужно было госпитализировать одну девицу, но так, чтобы не узнала полиция. Девчонка работала со мной и подсела на иглу. Тогда, получив деньги, он сделал всё в лучшем виде. Я помахала в ответ. Лунный свет окрасил пространство за Кимурой в голубой цвет. Серебристые лучи проходили сквозь белые клубы выхлопных газов…

На телефон пришло сообщение. Я посмотрела: от Хасэгавы. После той встречи он раза три приглашал меня зайти в приют, но всякий раз я под благовидным предлогом отказывалась. Я могла бы сходить, но слова мужчины, который вытащил нож из моей сумки, постоянно крутились в голове. Я решила, что он обознался и принял Кондо за кого-то другого, но тот случай не давал мне покоя. Интуиция или нечто подобное не позволяло просто проигнорировать его.

Я свернула в ещё более глухой переулок, и звуки города внезапно умерли. В темноте вдоль дороги стояли женщины в коротких юбках, выставив голые ноги. В Синдзюку полиция строго контролирует проституцию, но в таких переулках есть множество слепых зон. В том месте, куда мне надлежало явиться, была припаркована дорогая чёрная машина, марку я не узнала. Предстояла встреча с Ядой, хотя видеть его я совершенно не желала. Если бы он прислал задание по почте, как в прошлый раз, не пришлось бы с ним общаться…

Я забралась в машину; внутри оказалось холодней, чем снаружи. Яда, как и всегда, сидел с прямой спиной, но выглядел немного уставшим.

— Вот этот человек… Посмотри на фотографию. Он сейчас в той гостинице, номер двести пять. Скажешь, что Ами не смогла прийти и ты вместо неё.