— Я и хочу все от тебя, — приподнимаюсь и нежно провожу языком по его приоткрытым сухим от жара губам, — Хочу ребенка от тебя. Мальчика с медовыми волосами и янтарными глазами. Я буду любить его как тебя. Хочу пройти обряд и стать настоящей волчицей. Для тебя. Я хочу быть вся твоя, Джер.

Волк тяжело дышит, скалясь. Завороженно наблюдает за тем, как шевелятся мои губы. Напрягает слух. Его сердце колотится столь быстро и сильно, что меня и саму начинает трясти как в лихорадке лишь от того, что Ансгар лежит на мне, и я чувствую этот бешеный ритм. Постепенно я осознаю, что сказала, и мучительный румянец разливается по всему телу, смущение затапливает с головой. Я призналась, что люблю его. Так просто. Слова легко слетели с губ, словно дыхание. Хотя до этого я прятала их даже от себя. Все настолько быстро. Кто-то посадил меня в катапульту и, не предупреждая, нажал «пуск». Только полмесяца назад меня забрали с Земли и отправили на Вальден. И вот вся жизнь моя перевернулась за каких-то пару-тройку недель.

— Вся моя, — хрипло выдыхает волк мне в губы, и криво улыбается, — Еще не вся, Маррру…

Его взгляд моментально меняется, плавится желанием. Жесткие ладони скользят по бедрам, стягивают пижамные штаны. Сминают ягодицы, разводя в стороны. Я задерживаю дыхание, вытягиваюсь как струна под ним. Нервное напряжение сковывает до кончиков пальцев на ногах, когда я ощущаю, как волк настойчиво поглаживает сквозь шелковые трусики тугое колечко меж мягких половинок.

— Сейчас ты станешь полностью моей, Марру, — его жаркий влажный шепот опаляет кожу на моей шее, пульсирующей дрожью рассыпается по телу, — а после я улечу. И, чтобы не случилось, через неделю вернусь к тебе. Заберу на Вальден, или останемся здесь. Но мне нужна неделя, Марру. Разобраться… Почтить память брата… Мы не были близки, но…Я уважал его…Найти…И тут безопасней…

Его всё более путаная речь урывками долетает до моего затуманенного сознания. Жаркие губы волка накрывают мои. Впиваются грубо, сминая под собой. Язык заполняет рот, мешая вздохнуть. Приподнимаю бедра, давая стянуть с себя мешающую одежду. Хорошо, неделя.

— Брат, — Дирк подходит к нему и заключает в быстрые, но крепкие объятия. Джер рассеянно хлопает его по плечу. Непохоже на младшего, но…произошедшее могло повлиять на обычно холодного, не любящего лишних контактов Дирка, — Как долетел?

— Нормально, — Джер впивается в лицо брата золотистыми глазами, пытаясь разгадать его эмоции, не пропустить ни одной, — Как отец?

— Уже дома, — Дирк едва заметно улыбается, — Еще слишком слаб, но опасность миновала. Пережил инсульт. Проблемы с левой рукой. Сказали- восстановится.

Дирк говорит все это по-деловому, на ходу, ведя Джера к парковке.

— Прощание с Астором и его семьей назначено на завтра. Ждали тебя.

Джер кивает и закидывает дорожную сумку в летмобиль.

— Почему один, где землянка? — Дирк косится на брата, усаживаясь в водительское кресло.

— Ей здесь пока нечего делать, — отрезает Джервалф и замечает, как Дирк криво усмехается, — что комиссары говорят по поводу крушения?

Младший Ансгар неопределенно поводит плечами и заводит летмобиль.

— Ничего конкретного…пока. Сейчас проходит экспертиза, — поджимает губы и произносит тише, — Возможно, бомба, но пока не доказали.

— Подозреваешь кого-нибудь?

Дирк нервно облизывает губы, улыбается будто сам себе.

— Ну, знаешь, все так странно. Мы договариваемся с аморами о крупной поставке в обход Императора, чтобы выкупить права на Зойду. Астор заявляет права, их почти подтверждают, аморы требуют долю. Ты отказываешься. Астор тебя поддерживает. Аморы предлагают больше денег за долю планеты, ты думаешь. А Астор как обычно не мелочится и грубо посылает верховного аморов. И тут…Бах, — Дирк бьёт по штурвалу, смотря вперед, — Астор разбивается, а генерал аморов, ведший переговоры, исчезает. И, скорее всего, с твоей женой. Не было бы у тебя землянки, ты бы сейчас наверно рвал и метал, да, Джер? Не находишь, что слишком много совпадений?

Старший Ансгар задумчиво чешет трехдневную густую щетину, а потом медленно произносит.

— Думаешь, они скоро сами выйдут на связь и попытаются обменять Белинду на мое согласие уступить долю Зойды?

— А ты уступишь? — Дирк вопросительно изгибает бровь.

— Теперь нет, — фыркает Джер, — но почему бы не подыграть, да?

И Дирк впервые по-настоящему улыбается.

— Думаешь, она добровольно сбежала?

— Почти уверен, — хмуро отвечает Джер, — она к Корру всегда неравнодушна была…Ну какая же все-таки дура… Неужели не понимает, что ему плевать на нее?

— Не спорю, дура, — фыркает Дирк.

* * *

Как только они прилетели в Видель-Хот, Джер сразу же направился к отцу. Тот выглядел откровенно плохо. Ведь они расстались всего неделю назад, а, казалось, годы прошли. Тяжелые годы. Впалые бледные щеки, болезненно горящие глаза, ноги, укутанные пледом, безвольно лежащая левая рука. Старик.

— Мой мальчик, — и голос глухой, лишенный прежней силы, — Мой теперь старший мальчик.

Джер быстро подошел и поцеловал бледную щеку.

— Ну как ты? Дирк сказал, идешь на поправку? — сердце болезненно сжималось, глядя на отца. Джервалф никогда не видел его таким. Рабан всегда был олицетворением силы для него. Мощи.

— Все хорошо, — старший Ансгар слабо улыбнулся, — Чертовы врачи не хотели отпускать, да только что там делать, лежать да в потолок плевать? Тоска. Да и с Астором надо проститься. Завтра. Не думал я, что переживу собственного ребенка. Не думал, Джер.

Взгляд старого волка устремился сквозь сына, будто видя что-то доступное только ему.

— Но я рад, что хоть с тобой и Дирком все в порядке. Эта сука Белинда…

— Не переживай об этом, отец, — перебил его Джер, скривившись.

— А ты? Ты переживаешь? — внимательно посмотрел на сына.

Джервалф только плечами передернул.

— Думаешь, она замешана в гибели брата? — глаза старого волка загорелись мстительным огнем, — Я вот думаю, что да. И потому…

Узловатые пальцы на удивление крепко впились в руку Джера. Нижняя губа старого волка задрожала. Голос перешел на хриплый шепот.

— И потому поклянись мне, сынок, что если это действительно так, то ты не приведешь эту сучку больше в наш дом. А отомстишь за брата. Как полагается. Не истинная она тебе. А шавка дворовая. Разрешу землянку признать, все разрешу. Только падаль эту чтобы я больше не видел, ты понял меня?

Джер крепко сжал дрожащие пальцы отца.

— Хорошо, отец. Не увидишь. Отдыхай.

Поцеловал старика в лоб и вышел из его спальни. В коридоре прислонился к стене, устало потирая лицо. Его и самого затрясло от этого разговора. Убить Белинду? К такому Ансгар готов не был. Даже не думал об этом. Но, наверно, отец прав. Если только она знала… Надо найти ее. Срочно.